Непокорное сердце - Джил Грегори

– Об одном я хочу попросить вас, Брайони, – сказал он серьезно. – Не выезжайте никуда одна, если в этом не будет крайней необходимости. Аризона – не самое безопасное место даже для мужчины, не говоря уж о женщине. Угрозу представляют не только индейцы, но и всякие естественные опасности, как, например, горные львы, гремучие змеи, ящерицы-ядозубы, да мало ли их… И кроме того, в округе полно шатается праздных негодяев, которые не погнушаются напасть на одинокую женщину. Те, что притащили вас к Джилли, – из их числа, так что будьте осторожны. Не стесняйтесь послать за мной в любое время, если вам будет что-то нужно или же вы захотите куда-нибудь поехать. Я с удовольствием буду сопровождать вас.

Тронутая такой заботой, Брайони тепло поблагодарила его, глядя почти влюбленно, как он выходит из дома и легко вскакивает в седло своего серого жеребца. На прощание Мэтт Ричардс помахал девушке рукой, и Брайони уже пожалела, что осталась одна. Ей нравился Мэтт Ричардс, она ощущала себя в безопасности, когда он был рядом. Тут же ей подумалось, что она не должна впадать в такую зависимость. Теперь она живет в Аризоне и должна научиться рассчитывать только на себя.

Поздним вечером Брайони стояла у окна своей спальни, глядя на потемневшую долину. Прохладный ветерок с дальних гор тихонько колыхал синий шелк занавесок, заставляя девушку невольно ежиться и плотнее кутаться в голубую ночную рубашку. Но несмотря на холод, она не спешила отходить от окна, не обращая внимания ни на мягкую кровать, готовую принять в свои нежные пружинящие объятия ее усталое тело, ни на уютную красоту ее новой комнаты. Брайони тревожили мысли и чувства, которым она не находила объяснения. С наступлением темноты девушка ощутила себя совсем одинокой.

Поужинав сочной поджаркой и остро приправленными бобами, она бесцельно слонялась по дому, разглядывая обстановку комнат и пытаясь представить себе отца, жизнь которого протекала в окружении всех этих вещей, надеясь, что они расскажут ей, каким он был человеком. Однако ей не удалось выяснить ничего, кроме того, что он обладал отменным, изысканным вкусом. Наверху располагались три спальни. Одна из них, принадлежавшая отцу, была отделана темным деревом. Пол устилал толстый ковер кофейного цвета, а на бронзовых лампах играли рыжие отблески. Остальные две спальни, по-видимому, предназначались для гостей. Брайони выбрала для себя просторную комнату с блестящим паркетом, большим персидским ковром и с покрывалом из синего шелка на пуховой перине. Вся мебель была выдержана в едином стиле и состояла из большого комода с выдвижными ящиками, туалетного столика и кресла-качалки ручной работы в углу у окна. В другом углу стояла красивая восточная ширма, за которой помещалась небольшая сидячая ванна. Комната была очень удобна, и весь дом отличался редкой красотой убранства, но, когда солнце скрылось за изломанной грядой западных гор в кроваво-красном мареве заката, на Брайони навалилась необъяснимая тоска.

В комнате быстро темнело. Брайони с отсутствующим видом смотрела в окно. Луна пряталась за рваными облаками, то и дело образующими новые блеклые узоры на чернильном ночном небе. Тусклые звезды еле проглядывали сквозь их пелену. Покрываясь мурашками, Брайони подставляла лицо прохладному ветру, порывами налетавшему через приоткрытое окно, при этом волосы ее взметались вокруг головы пышным черным облаком. Вглядываясь в темноту перед собой, девушка искала отгадку новому тоскливо-щемящему чувству, поселившемуся у нее в груди, и не находила ее.

Постепенно ее мысли переключились на события прошедшего дня и людей, встреченных ею на новом месте. Перед ее мысленным взором проплыл судья Гамильтон с его неизменным добродушным выражением на лице, затем – Мэтт Ричардс, сильный, красивый, добрый. Бак Монро снова улыбнулся ей приветливой, веселой улыбкой. Однако вслед за Монро Брайони вспомнился Расти Джессап, и сердце ее сжалось от страха. Она не могла понять, почему он старался настроить работников против нее и почему он вел себя так грубо. Еще меньше понимала Брайони, почему он грозился, что она не проживет и месяца.

Похоже на то, что все события, происходящие с ней после прибытия в Аризону, складываются так, чтобы напугать ее, заставить отказаться от намерения поселиться в этих местах. Сначала над ней издевался Зеке Мердок со своими бандитами, теперь эти проблемы на ранчо, взлом, ограбление и в конце концов Расти Джессап, пытавшийся взбунтовать против нее ковбоев. Брайони пришла в голову безумная мысль, что все это подстроено специально, чтобы она продала поскорее свою недвижимость в Аризоне и вернулась обратно в Сент-Луис, в школу для молодых леди мисс Марш. Но это же абсурд! Кому могло понадобиться выживать ее отсюда?

Внезапно тишину ночи разорвал тоскливый плач койота, и Брайони вспомнила о Техасце Джиме Логане. Она поняла, что все время будет о нем думать, поняла, что будет вспоминать снова и снова, как он сжимал ее в своих объятиях, как целовал под звездным небом посреди пустыни…

Брайони оборвала свои мысли внезапным проклятием, которое шокировало бы мисс Марш. Зачем она снова вызывает эти нежелательные воспоминания? Брайони прищурилась, вглядываясь в темноту. Убийца! Холодный, злой, невыносимый человек! Она ненавидела его всем сердцем!

Только тут девушка сообразила, что позабыла спросить у судьи Гамильтона, что не поделил ее отец с легендарным Техасцем Джимом Логаном, и решила непременно выяснить это завтра же утром. Да, и нужно будет приказать Росите сжечь то отвратительное грубое одеяло, которое он ей дал.

Босиком по холодному полу Брайони поспешила в кровать. Свернувшись калачиком под одеялом, она еще долго не могла изгнать из памяти образ высокого стройного стрелка с бронзовым лицом, холодными глазами и вечно циничной усмешкой на тонких губах. Он мучил ее своей высокомерной улыбкой, вновь и вновь являясь из глубин подсознания. Брайони изо всех сил зажмурила глаза, стараясь избавиться от навязчивого видения, и почувствовала, что сердце ее странно колотится в груди. Она сжала губы, уставившись в потолок, и с горечью пожелала никогда в жизни не видеть больше Техасца Джима Логана. Никогда!

Она еще не знала, как быстро позабудется это желание.

На следующее утро Брайони встретилась с Шорти Баханэном. Их беседа была недолгой, но плодотворной. Ей с первого взгляда понравился этот грубоватый маленький седой человечек с искривленными многолетним сидением в седле ногами и скрипучим голосом. Шорти Баханэн по натуре был хитрым и недоверчивым человеком, и поначалу он скептически отнесся к организаторским способностям нового босса. Войдя к Брайони в кабинет, он подозрительно окинул ее немигающим взглядом своих маленьких, похожих на бусинки глаз. Однако, поговорив с ней немного, он вынужден был изменить свою точку зрения и признать, что она не похожа на обычную городскую девушку.

Шорти быстро понял, что Брайони не бросает слов на ветер, заявляя, что собирается посвятить себя высокой цели превращения ранчо Хилла в лучшее ранчо штата. Очень скоро Брайони покорила сердце старого ковбоя, и расстались они, полностью довольные друг другом. Шорти радовался решительности своей новой хозяйки, а Брайони вздохнула с облегчением, уверенная, что теперь у нее есть на кого положиться, новый старший ковбой подскажет ей, что делать. Немало порадовало ее и то, что Шорти согласился научить ее стрелять, и первый урок они наметили на вторую половину следующего дня.