Обещание приключений - Нора Робертс

— Да, — согласился он. — И потому мне доставляет огромное удовольствие видеть тебя такой. Когда я касаюсь тебя вот здесь, твое сердце начинает выпрыгивать из груди, — прошептал он, проводя пальцем по ее запястью.

Сирена неуклюже поставила бокал на стол:

— Мне лучше уйти.

Но он встал следом за ней и крепко сжал ее ладонь. Их взгляды встретились, и в его глазах она увидела спокойствие и уверенность.

— Сегодня днем я кое-что пообещал себе, Сирена, — тихо произнес он и схватил ее другую руку. — Я пообещал себе, что постараюсь оказаться с тобой в одной постели еще до исхода ночи. До рассвета остался еще целый час.

Это было именно то, чего она так хотела. Каждая клеточка ее тела, казалось, томилась от желания. И все же, если бы не его сильные руки, его железная хватка, она попыталась бы уйти.

— Джастин, не стану отрицать, что хочу тебя, но будет лучше, если мы еще немного подождем.

— Разумно, — согласился он, заключив ее в объятия. — Но время вышло. — Он приник к ее губам, заглушая ее протестующий смех.

Не было на свете таких деликатесов, которые могли бы заглушить этот голод. Его ненасытные и горячие губы обрушились на нее в неистовом поцелуе, не давая Сирене опомниться. И когда он изо всех сил прижался к ней всем своим телом, Сирена поняла: на этот раз нельзя бороться с ним, он ни за что не уступит ей. Она наслаждалась вкусом его губ, источавших пламенную настойчивость. Его сильное и жаждущее тело было так близко, и она почувствовала — ее собственное желание начинает затмевать остатки разума.

Когда их языки сплелись, это была не изысканная, дразнящая ласка, а отчаянное требование близости. Немедленно, казалось, говорил он ей. Теперь нет пути назад. То, что началось несколько недель назад с холодного взгляда за столом в казино, вот-вот должно было достичь своей кульминации. «И это непременно произойдет, — преодолевая головокружение, подумала Сирена, — потому что мы оба этого хотим».

Но сквозь настойчивое пламя страсти Сирена ощутила тихую радость. Она любила. И эта любовь, вдруг поняла она, была главным приключением в ее жизни. Обхватив его лицо ладонями, она осторожно оторвалась от его губ и заглянула в его глаза, потеплевшие от желания. Она попыталась остановиться, остановиться всего на мгновение, чтобы собрать воедино разбегающиеся мысли, ей так много нужно сказать, пока страсть окончательно не затуманила ее разум. Она нежно гладила кончиками пальцев его сильное, мужественное лицо, чувствовала бешеное биение его сердца у своей груди, понемногу начиная успокаиваться. Нежная улыбка расцвела на ее горячих от его поцелуев губах.

— Это, — тихо произнесла она, — то, что я хочу, то, что выбираю.

Джастин молча смотрел на нее. Такие простые слова оказались гораздо соблазнительнее, чем ее нежный, летний аромат, чем жаркий вкус ее губ. Ее слова ослабили его, обнажили беззащитные стороны его души, о которых он и не подозревал. И неожиданно в нем пробудилось нечто большее, чем страсть. Он поднес ее ладонь к губам и нежно прижался к ее коже.

— Все это время я думал только о тебе. Желал лишь тебя одну. — Он провел рукой по ее волосам, а затем резко сжал в кулак. Господи, испытывал ли он когда-нибудь столь сильное желание? — Пойдем, Сирена, я больше не могу без тебя.

В ее глазах светилось спокойствие, когда она протянула ему руку. Не говоря ни слова, они направились в спальню. Комнату наполняли ночные тени, и лишь смутный свет, пробивавшийся сквозь задвинутые шторы, возвещал о скором наступлении дня. И здесь было тихо, так тихо, что Сирена вдруг услышала собственное прерывистое дыхание. Она ощутила, как Джастин отодвинулся от нее, и, оставшись стоять одна посреди комнаты, почувствовала, как сильно напряглись ее нервы.

Он не будет нежным, подумала Сирена, вспомнив его жадные поцелуи и прикосновения, будет восхитительным и одновременно грозным любовником. Она услышала сухой треск и увидела, как он поднес зажженную спичку к фитилю свечи. По стенам и потолку заплясали тени.

Их взгляды встретились. В мерцающем желтом пламени свечи его лицо было серьезным и прекрасным. Теперь он больше походил на своих индейских сородичей, чем на людей из ее мира. И в этот момент она поняла, почему белая женщина, плененная его предком, сначала боролась за свою свободу, а затем по собственной воле осталась со своим врагом.

— Я хочу видеть тебя, — шепотом проговорил Джастин и, взяв ее за руку, вывел из тени. Он с удивлением почувствовал в ее теле дрожь. Еще несколько минут назад она казалась такой сильной, такой уверенной. — Ты вся дрожишь.

— Я знаю. — Она с трудом перевела дух. — Это глупо.

— Нет. — Он с особой остротой и силой ощутил свою власть над ней. Сирена Мак-Грегор не из тех женщин, кто станет дрожать перед мужчиной. Но перед ним она трепетала, хотя в ее глазах пылал жаркий огонь желания. Обхватив ее волосы, он резко откинул назад ее голову. В мерцающем свете свечи в его глазах сверкало неистовое, дикое желание. — Нет, — снова повторил он, а затем впился в ее губы.

Она таяла в его объятиях. Джастину казалось: все ее тело размягчается, становится гибким и податливым в его руках. Сейчас он готов сжалиться и на мгновение дать ей передышку, но скоро он получит больше, гораздо больше. Не отрываясь от ее губ, он принялся раздевать ее. Не жалея тонкой ткани ее платья, он безжалостно тянул и рвал его, останавливаясь лишь для того, чтобы прикоснуться к ее обнажающейся нежной коже. Теперь она дрожала еще сильнее, пытаясь расстегнуть пуговицы его рубашки, а ее платье медленно сползало к ногам.

Он догадывался — под платьем на ней будет что-нибудь тонкое и прозрачное. Кончиком пальца Джастин приподнял тонкие бретельки ее шелковой нижней сорочки. Но решил не снимать ее, на время оставив между ними эту тончайшую шелковую преграду. Он дразнил ее, покрывал горячими поцелуями и слегка покусывал ее губы, пока она пыталась раздеть его. Ее пальцы пробежали по его обнаженной коже, и он приглушенно застонал, уткнувшись в ее шею.

А затем он уложил ее на кровать, а сам лег сверху, прижимаясь к ней всем телом, и лишь тонкий шелковый лоскуток разделял их теперь. Его охватило безумие, невыносимое желание взять ее прямо сейчас, и он с трудом поборол его, продолжив неистово целовать ее в губы. Ее маленькие упругие груди напряглись от прикосновения через шелк рубашки. Плененный ею без остатка, Джастин умело довел ее до первого пика наслаждения при помощи одних только рук и губ. Вбирая в себя ее прерывистые вздохи, он прислушался к ее телу, чтобы еще отчетливее почувствовать ее неистовое содрогание. А затем оторвался от ее губ и захватил ртом ее прикрытую шелковой тканью грудь.

Задыхаясь, Сирена дугой выгнулась под ним. Ее тело сотрясали сотни неизведанных ранее ощущений. Она запуталась в сетях из огня и шелка. При каждом ее движении постельное покрывало ласкало ее обнаженную спину и ноги, нашептывая сладостные обещания. Его прикосновения опаляли огнем ее кожу, словно в кончиках пальцев скрывались крошечные золотые огоньки свечей. Когда он обхватил ртом шелковую ткань над ее напряженным соском и принялся дразнить его языком, Сирена почувствовала — огонь просочился в ее тело. Его голос доносился до нее откуда-то издалека, он шептал ее имя, а остальные слова она просто не могла разобрать.