Жизнь Там 5 - Татьяна Очер

делают зельевары. Затем я накладываю заклинание… Одним словом, все сама увидишь. Кстати, спроси магистра Богочи, будет ли он тоже свободен сразу после обеда? У нас двадцать один человек.

— Хорошо. А дед то там зачем? — удивилась я.

— Я же сказала — нужен комплекс. — Терпеливо пояснила мне наставница. — Все будет проводиться в специальном руническом кругу.

— Обалдеть! — восхищенно высказалась я.

— А что ты хотела? Шрамы не так то легко сводить.

Глава 28

Данила печально смотрел на бесконечные попытки младшего внука своего наставника сладить с перевернутым вверх ногами табуретом. Тот, отчего-то наотрез отказывался поворачиваться в воздухе в нужную мальчишке сторону.

— Ну, что ему еще надо — то! — возмущался Марк. — Руль-уздечка же есть. Чего он не поворачивается?

— Я бы спросил у вашего наставника, — философски сказал Данила. — Со стороны артефакторики все в полном порядке.

— Я и спросил, — ворчливо произнес мальчишка. — Со стороны Воздуха — так еще никто не делал. Все поднимали только себя.

— Может, тогда спросим теоретиков? — предположил парень. — Тем более, что все равно ничего более путного у самих не выходит.

— Ага, — печально согласился с ним младшенький опуская табурет на пол.

Из кухни выглянул слуга:

— Если уважаемые маги на сегодня эксперимент завершили, может уже приведете гостиную в надлежащий ей вид. А то скоро все ужинать придут, а у вас такой расскордак.

— Да какой там расскордак, — отмахнулся расстроенный Марк, — Подумаешь, обеденный стол со стульями передвинули.

— А также кресла, диван, этажерку. Свернули ковер и мелом разрисовали паркет! — дополнил Макар. — Пора возвращать все детали интерьера на место! И не забудьте предварительно протереть за собой пол!

— Макар! — изрек мелкий: — Как же трудно с тобой решать сложные магические задачи!

* * *

Ученик ювелира хмурый и сердитый вошел в лавку своего наставника. За ним тенью следовал охранник, ни на миг не выпуская из вида ценный резной сундучок в руках молодого человека. Так, следуя друг за другом миновали торговый зал и скрылись в подсобном помещении. Продавец проводил их взглядом, но от прилавка, где сейчас примеряла кольца какая-то пожилая лера, не отошел.

Мастер ювелир встретил ученика насмешливым взглядом:

— Вижу успехи у тебя не очень.

— Еще только четыре украшения удалось отдать. — тут же поделился своей проблемой ученик. — Я одного, наставник, понять не могу. Бал послезавтра. Вечером очередная премьера. А днем, я смог застать только дежурных фрейлин. Мне всегда казалось в такие моменты все женщины интенсивно готовятся к вечернему выходу в театр и к будущему балу. А на поверку оказалось, что никого нет дома.

— Мальчик мой, — ласково сказал наставник, — Вероятнее всего, у вас с молодыми девушками из Императорского Дворца разные понятия о подготовке. Ничего страшного. Просто завтра тебе придется сходить сразу с утра пораньше. Может кого еще застанешь, а не только дежурных фрейлин. А сейчас иди раздевайся и займись повседневными заказами. Их никто не отменял. А я займусь оплатой договора с охраной и продлением его услуг еще на один день.

Молодой человек, хоть и прошел к шкафу для плащей раздеваться не спешил. На улице похолодало и за те несколько сот шагов, что ему пришлось сделать от Дворца до лавки наставника под ледяным ветром смешанным с дождем он промерз насквозь.

* * *

Возвращаясь домой, я, почти у самого дома встретила нашего слугу бодро несущего целый мешок мусора.

— Макар, — удивилась я, — откуда столько?

— Ветром принесло, — пояснил тот — со двора намел. И осторожнее на крыльце, там подморозило, а я еще не успел его почистить.

— Спасибо, Макар — поблагодарила я слугу и потопала домой. Ну, да морозец чувствуется. Небольшие лужи местами покрыло тонким слоем льда.

Не торопливо прошла по только что почищенной дорожке, легко поднялась по ступенькам крыльца, а на последней вдруг моя опорная нога поехала. Это было именно то, о чем меня только что предупредил Макар. Я поскользнулась. Беспорядочно замахала руками пытаясь удержать равновесие и чуть было не въехала со всего маха в дверной косяк. Слава богам, успела руки подставить и притормозить. И все бы ничего, но рядом стояла большая уличная метла, которой Макар буквально только что сгребал в мешок прилетевшие к нам опавшие листья. Мешок он понес до мусорных контейнеров. А метлу оставил на крыльце возле двери. За косяк то я задержалась, а вот метла меня со всего маху приложила. Да еще и по носу. Больно! Лягушка зеленая!

' Ни дня без приключений!' — подумала я придерживаясь за косяк одной рукой, а другой потирая ушибленный нос.

* * *

— Ой, Вашество, что сейчас расскажу! Обхохочетесь! — едва шагнув за порог и убедившись, что у Императора никого нет, поспешил поделиться новостями Семен Потапович Чур.

— Кто на этот раз? — предвкушая очередную забавную историю поинтересовался Добромил.

— Да, бабы перед балом чудят! И опять в Столичном Целительском Госпитале.

— Только не говори мне, что среди них начался массовый жор чернил.

— Да, нет, Ваше Величество, второй раз одна и та же хохма не смешна. Но про массовость это вы не ошиблись! Короче, является в Госпиталь перепуганные мамаша с дочерью и просят целителя. Естественно, лучшего.

— Кто-то из знати?

— Ага. Приходит целитель, спрашивает, что случилось? И тут ему на полном серьезе выдают, мол девочка контактировала с тяжело больными, да еще и сильно заразными людьми. А тут бал послезавтра. Что делать? Целитель спрашивает, знает ли девушка диагноз больных и где именно она с ними так неудачно виделась. Зацените ответ: в кондитерской! Они специально подальше ото всех сели, что бы не заразить. А я не знала и подошла поздороваться со знакомыми.

— В кондитерской? Тяжело больной? Семен, а у девицы с головой точно все в порядке? Я бы ее точно специалисту показал.

— Ну так, когда наш целитель вдобавок к кондитерской выяснил, что тяжелобольные страдали непроизвольным мяуканьем, так и сделал! Отправил к специалисту по душевному здравию. Но тут его вызвали к другой пациентке точно с такими же жалобами. И так в общей сложности семь раз.

— Ну, не стервицы ли! А? Вот, скажи, Семен? — вспомнив вчерашнее наказание посетовал Император. — Помню я про эту мяукающую четверку. Ведь уже и проклятие схватили за свой язык поганый! А так держать его на привязи и не научились. Что они, вообще, в этой кондитерской делали?

— Договаривались и задабривали противницу, чтобы она проклятие с них сняла, — тут же пояснил камердинер. — А тут толпа этих озабоченных перед балом появилась. А они только только к консенсусу подошли. Вот что бы