Панджшерский узник - Александр Волков

— Саид, — тихо произнес Кравченко, и его лицо исказила гримаса боли. — Сынок, как же это ты?

Он подошел к кровати, остановил жестом взволнованного Азизова, который пытался приподняться ему навстречу с кровати, сел рядом с ним прямо на постель и сжал его руку. Кравченко не мог оторвать глаз от совершенно седой головы девятнадцатилетнего солдата.

— Товарищ подполковник, — слабым голосом говорил Саид, — они мне не верят, я вас просил найти. Простите, если что-то не так, я просто…

— Выжил, — покачал Кравченко головой, с грустной с улыбкой глядя на него. — Умница ты какой!

— Там такое, товарищ подполковник, такое… Я сражался, я убивал этих тварей. Я очень старался добраться к вам, чтобы рассказать.

Врач вмешался, пытаясь убедить подполковника, что раненому нужен абсолютный покой, что его нельзя волновать. А Саид вцепился в руку Кравченко и все пытался рассказать о тюрьме на горе Мадабай. О том, что там зверски мучают и убивают солдат и офицеров афганской армии. А еще там есть несколько советских солдат.

Прибежал фельдшер со шприцем, сделали укол, и Саид стал говорить все тише и тише.

Кравченко смотрел на лицо молодого солдата и думал о том, что этому парню пришлось пережить, перенести. Какой же сильный у него характер.

— У меня вертолет, — повернулся он к доктору. — Давайте грузить парня в госпиталь, в Кабул.

— Замечательно! Это его спасет! Здесь я что смогу…

— Собирайте, грузите, вылетаем! — решительно приказал подполковник и вышел из палаты с Ерофеевым. — Мне нужна связь.

В штабе 40-й армии шли последние приготовления. Командовать наземной операцией назначили командира дивизии полковника Дериглазова. Экстренно началась переброска десантного полка и разведбата из Баграма и двух мотострелковых полков из Кабула. Полковник поколдовал над картами еще раз, выслушал разведчиков, выслушал Кравченко, который хорошо знал этот район и имел сведения из первых рук от выжившего рядового Азизова. Командование армии приняло решение высадить вертолетами десант в районе кишлака Дехмикини, а со стороны Рухи выдвинуть колонну бронетехники.

— Кишлак надо блокировать в обязательном порядке, — настаивал капитан Воротин. — Если Азизов ничего не напутал, то их вели именно через Дехмикини, значит, там есть кратчайший путь, по которому «духи» подтянут силы. Этот кишлак узловой во всей операции. Прикроете нас с этой стороны, и мы по хребтам пройдем дальше и собьем все заслоны. Зажмем с двух сторон, и «духам» деваться будет некуда.

— Не забывайте, что там могут действительно находиться серьезные склады вооружения и боеприпасов, — напомнил Дериглазов. — А это может означать и усиленную охрану, и множество замаскированных огневых точек. Если мы отработаем по этому району авиацией, результат будет минимальный, а Ахмад Шах сразу поймет общее направление нашей операции. Только неожиданность, и только рывок вперед.

— И помните, товарищи офицеры, — добавил Кравченко. — Там могут находиться наши пленные ребята. Завязнем на подходе, не прорвемся сразу, и они всех уничтожат.

— Вы говорили, что там работали «Врачи без границ», — напомнил Воротин. — И они хотели помочь.

— Да, Азизов рассказывал, что общался с врачами, — подтвердил подполковник. — Врач Легран и медсестра Мишель. Они, как он утверждает, договаривались с моджахедами о том, чтобы вывезти пленных советских солдат в другой лагерь, ближе к границе с Пакистаном. Я в разведотдел доложил об этом. Возможно, смогут найти этот лагерь, найти этих французов или швейцарцев, не знаю, кто они точно. Но через их главный офис в Пешаваре эту группу найти можно. И этим уже занимаются.

12 июля группа из десяти вертолетов с десантом на борту вышла из Барака. Огонь со стороны моджахедов был такой плотный, что на узком участке в районе кишлака Дехмикини удалось посадить только четыре вертолета. Остальные снова вернулись на аэродром. Десантники зачищали район, занимали позиции и ждали приказа. Ясно, что высадившихся сил для развития полноценного наступления не хватит. Ахмад Шах предвидел действия советских войск и смог организовать оборону максимально эффективно, применительно к рельефу местности.

Но ждать было нельзя, нельзя было терять инициативы, и Дериглазов приказал выдвигаться к двум мостам через Панджшер. Если ночью удастся переправиться на другой берег, то штурмовые подразделения выйдут к склонам горного хребта и закрепятся там. И в первую же ночь разведрота и мотострелковая рота вышли к мостам. Не поднимая шума, штурмовые группы стали выдвигаться к мосту, не встречая сопротивления. Казалось, что удача была на стороне советских солдат, но тут выяснилось, что мосты взорваны. Хотелось кусать локти из-за потери времени, но делать нечего. Полковник Дериглазов решил действовать наверняка — пока инициатива в твоих руках, ты еще можешь навязывать бой в удобном для тебя темпе и маневрировать имеющимися силами.

Огонь был страшный, но, несмотря на это, на следующий день весь личный состав, кроме одной роты прикрытия и управления батальона вертолетами, спешно, на глазах «духов», перекинули к подножию горы Дидак. Буквально с ходу, с вертолетов штурмовые подразделения вышли на склоны горы, уничтожая одну за другой огневые точки и узлы обороны моджахедов. Сверху, параллельно, по хребту пробивались разведподразделения.

Развитие атаки было неожиданным для душманов. Они сразу почувствовали серьезность намерений шурави, получили представление о задействованных силах. К тому же 4-я и 5-я мотострелковые роты 2-го батальона стали довольно успешно продвигаться к самому кишлаку Дехмикини. Последовали доклады от командиров подразделений о том, что душманы разбегаются. Усилив напор, удалось довольно быстро блокировать район десантирования. Снова пошли вертолеты огневой поддержки, затем транспортные вертолеты стали высаживать остальные силы двух мотострелковых полков.

Расчет оправдался. Если бы Дериглазов стал ждать ввода всех своих сил в наступление, он бы упустил удобный момент, потерял бы инициативу и потери были бы огромными.

Солнце еще стояло высоко, а десантники уже рвались к самому кишлаку. Грохот стрельбы разносился эхом от одной стороны ущелья до другой, пыль, поднятая разрывами, поднималась высоко в воздух, порой мешая обзору. «Духи» отступали, отстреливались, бросали вооружение. Удар разведроты во фланг обороны, и вскоре последний моджахед покинул кишлак. Дехмикини был захвачен.

Отступавшие душманы стягивались к подножию горы Модабай.

— Там у них должны быть скалы, там много пещер, — говорил по рации Дериглазов командирам подразделений.

Через пару часов командиры батальонов подтвердили наличие пещер, больших складов вооружения, боеприпасов, снаряжения и провизии. Теперь бой шел отдельными очагами. То здесь, то там моджахеды пытались закрепиться, но их сбивали, и они уходили дальше по ущелью. Перед солдатами и офицерами предстали оборудованные базы, большие склады, где были обнаружены несколько горных орудий, крупнокалиберные пулеметы ДШК, а еще много ковров, настеленных прямо на гранит в жилых помещениях. Стало ясно, что не зря душманы так цеплялись за этот район. Дериглазов доложил в штаб армии о находках генералу Дубынину, замещавшему временно командующего.