Святая ведьма - Алексей Калинин

улыбается, сквозь текущие слезы. Она стыдливо натягивает одеяло, но мужчина лишь понимающе склоняет голову набок

— Спасибо, Фердинанд. Ты та-такой хороший. Это я почему-то расчувствовалась.

— Прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Сидел дома, и вдруг потянуло к тебе. Потянуло так, что показалось, если сейчас не увижу тебя, то сойду с ума. Однако, сошел с ума, когда тебя увидел. Я не сдержался…

Людмила прижимает его ладонь к своей щеке, целует пальцы, которые недавно так нежно сжимались на ее груди. Одеяло словно невзначай сползает с бедра Людмилы. Он смотрит изумрудными глазами и в них снова разгорается пожар страсти.

Второй раз получается неторопливым и чувственным, на этот раз они достигают пика наслаждения вместе.

Драконья гора

Они расстались только под утро. Людмила постаралась убрать мешки под глазами, но припухшие от поцелуев губы не желала скрывать никакая помада. Они словно сигнализировали — сегодня ночью была страсть, сегодня ночью хозяйка занималась чем угодно, но только не сном.

Даже Сашок замечает такую странную припухлость, но Людмила говорит, что это всего лишь аллергия на морскую воду. А что, такие тоже бывают. Сашок делает вид, что поверил. По крайней мере до здания прокуратуры не пристает.

А может, что и знает… Вряд ли, слишком мелкая сошка.

В офисах затишье. Все задумчиво пялятся в мониторы компьютеров. Между собой переговариваются мало, а если выходят в коридор, то стараются проскользнуть незаметно.

После неудачного «треугольного» похода к Павлу Геннадьевичу зачастили гости от Властительного Иордания. Хмурые сухощавые мужчины в строгих костюмах неодобрительно поглядывали на Людмилу, но у многих в секретарях были симпатичные ведьмы, поэтому особенных вопросов ей не задавали.

Да, были перекрестные допросы, где несколько человек сразу закидывали ее словами, но Людмила выдержала это испытание. Ей угрожали — она «пугалась», ее стращали — она «плакала». Она вела себя точно так, как вела бы себя девчонка, верх счастья для которой принести в обед кофе и задрать вовремя юбчонку. Как умная девчонка, все-таки диплом высшей академии финансов — это не простая бумажка.

Но с ней вроде бы разобрались, по крайней мере Павел Геннадьевич тогда уверил, что трогать ее больше не будут. Людмила улыбалась сквозь слезы и уверяла, что она непричастна к поражению инквизиторского похода. Она даже не знала о нем… Павел Геннадьевич вроде бы поверил. По крайней мере она удосужилась покровительственного пожимания груди.

Сейчас начальник снова возникает на пороге с мрачным выражением лица, но позади него сердце екает стоит Фердинанд и ласково улыбается Людмиле. Подтянут, гладко выбрит, без следов бурной ночи. И как ему так удается выглядеть?

— Люда, сегодня меня ни для кого нет. Закажи нам с Фердинандом Сергеевичем обед в кабинет, — кидает Павел Геннадьевич и открывает свою дверь.

Фердинанд приветливо кивает Людмиле и незаметно подкладывает на стол плитку шоколада. Она тут же накрывает ее папкой и подмигивает в ответ. Чувствует себя какой-то заговорщицей, но при воспоминании о прошедшей ночи этот сладкий заговор заставляет сердце учащенно биться.

Его руки, его тело…

Людмила с трудом заставляет себя вынырнуть из воспоминаний. Надо сосредоточиться на работе. Надо! Как бы ни хотелось посидеть в мягком кресле и снова окунуться в ночную страсть, как бы ни хотелось вновь утонуть в его объятиях — надо заставить себя поработать.

На шоколадке надпись маркером: «Такая же сладкая, как и ты». Людмила улыбается и стирает надпись пальцем. Пленка легко расстается с дискредитирующими словами. Один коричневый прямоугольник отправляется в рот и тает на языке.

За всей чехардой с неудавшимся походом на столе Людмилы успевает скопиться неплохая горка с документами. Пора заняться их разбором. Как всегда Людмила сортирует их по мере важности. Маленькая горка — та, которой нужно заняться как можно быстрее, чуть больше — подождет, а самая большая как всегда — самая ненужная и вообще можно было бы выбросить, но бюрократический аппарат без нее не проживет и дня.

Среди маловажных дел находится доклад инквизитора Сергея Чувалова, который коротко описывает замеченный столб зеленого света над Драконьей горой. Вроде бы это событие ничего не стоит и доклад вполне может отправиться в корзину, когда рука Людмилы дергается.

Только вчера дед Миша рассказал, что когда артефакты начинают собираться вместе, то оставшиеся дают о себе знать. Вроде как посылают сигналы, где их искать. Вряд ли это возможно и скорее всего это шутка какого-нибудь колдуна, который не справился с заклинанием и выпустил свет в небо. Но проверить все же стоило. Она делает заметку отправиться на Драконью гору на выходные. Вдруг один из двух оставшихся артефактов отзывается на соединение других?

Людмила снова разбирает документы и прислушивается к разговору в кабинете начальника. Да, там снова выставлен непроницаемый щит, но Людмила уже привыкла его взламывать.

— Почему? Почему вооруженные тритоны оказались именно в точках атаки? Как в центральном канале, который мы сначала так легко заняли оказалось это громадное чудовище? Почему мы проиграли сражения по всем фронтам?

Такие вопросы задавал Павел Геннадьевич. Задавал скорее себе, потому что они очень походили на размышления вслух.

— Нужно искать утечку, — это мрачный голос Фердинанда.

Он явно недоволен, и если бы он знал, что утечка сидит всего лишь в нескольких шагах от них… Да уж, вряд ли он подарил бы шоколадку…

Людмила слушает вполуха, а сама ищет в сети информацию по поводу Драконьей горы.

Так, что тут есть? Высота… ширина… Заснувший вулкан, который иногда проявляет активность. Несколько деревень у подножия, к югу располагается большое озеро. Ничего интересного, но вот зеленый столб света. Надо будет рассказать деду Мише.

— Людочка, два кофе, — оживает коммуникатор, и Людмила вздрагивает.

Она слишком глубоко уходит в раздумья и забывает, что находится рядом со своим кровным врагом. А может, это присутствие Фердинанда так влияет на нее?

— Да-да, Павел Геннадьевич.

Только бы снова не ошпарить Фердинанда…

Людмила хмурится, когда вспоминает этот случай. Сейчас лучше под горячую руку не попадаться. Черный кофе струйкой льется в белоснежную полость чашки, а Людмила думает о детали, которую она упускает. Вроде бы все хорошо, но вот что-то грызет изнутри, какой-то маленький червячок. Такое бывает у каждого, когда пытаешься вспомнить название музыкальной группы или имя знакомого человека, а оно вертится на языке и никак не хочет срываться.

Драконья гора… Луч света… Большое озеро рядом… Или все дело в картинке, где изображена гора? Что же она напоминает? Вроде бы правильный треугольник…

И полоса снега, доходящая до середины!

Будто бы знак