Орден дракона - Мэтт Бронливи

— Сходство налицо, и оно носит жутковатый характер,— заметил он.— Кому принадлежит этот символ?

— Ордену дракона,— прошептала Ксандра.

Август кивнул, подтверждая тем самым правильность ее слов.

— Откуда ты знаешь?

— Они были ассасинами, карающим мечом Священной Римской империи,— ответила Ксандра.— В начале пятнадцатого века они едва не уничтожили «Сирот».

— И что же, орден дракона до сих пор существует?

— И да, и нет. Есть люди, претендующие на членство в этом ордене, но по большей части они являются поклонниками Дракулы.

— Дракулы?..

— Влад Второй Дракул, или Дракула, как его называют обычно, был одним из первых членов ордена дракона. А его сыном был тот самый знаменитый кровопийца, Влад Третий.

— И все же я не понял, настоящий орден дракона до сих пор существует?

Ксандра кивнула и разгладила складки на юбке.

— Мне говорил и, будто почти в каждом западном правительстве есть члены этого ордена.

— Ну, знаешь ли, звучит как-то неубедительно…

Она накрыла ладонью его руку.

— Это говорит человек, разыскивающий в древней книге мистические ключи.

— Туше,— признал Август, выдернул руку и вернулся к иллюстрации.— Есть здесь кое-что, чего я никогда не видел прежде,— заметил он и указал на раскрытую пасть лебедя-дракона. — Он нападает на этого синего мужчину. Сжирает его заживо. Возможно, это намек на то, что орден дракона набирает силы, пытаясь отомстить.

— Но почему образ дракона сплетается с образом лебедя? В ордене полно темных властелинов, а отнюдь не святых.

— Возможно, что в рядах «Сирот» завелся предатель, тайно работавший на орден дракона, — предположил Август.— Вообще-то очень похоже. Посмотри сама. Лебедь выплывает из-под руки синего человека, а затем оборачивается, чтоб укусить его! Здесь подразумевается также, что орден этот есть зло в понимании художника. Сами-то члены ордена наверняка считали себя святыми.

— Ну а призрак, лицо которого выглядывает снизу, между ног?

— Возможно, новые силы? Нечто, родившееся в результате войны между орденами «Сирот» и дракона? — сказал Август и записал эти слова в блокнот.

Тут их разговор прервала стюардесса.

— Не желаете ли… Ого! Вот это да! Что за книга? На вид такая древняя…

Ксандра сверлила Августа ледяными голубыми глазами.

— Да, люди часто принимают ее за старинную,— с улыбкой ответил Август.— Но на самом деле это лишь копия. Репринт. Ведь настоящая такая книга стоит миллионы долларов.

— И все равно, уверена, вам не хочется пролить на нее кока-колу,— заметила стюардесса.

— Наверное, нет,— ответил Август.— Может, в следующий раз?

— А вам что-нибудь, мэм? — обратилась девушка к Ксандре.

— Нет, спасибо.

— Желаете подушку?

— Нет.

— Плед?

— Спасибо, не надо.

Стюардесса отошла. Август начал перелистывать книгу в поисках следующей иллюстрации.

— Матвей, Марк, Лука и, наконец, Иоанн,— пробормотал он, найдя нужную страницу.

Он уставился на изображение в нижнем углу, причем рисунок был куда проще, примитивнее предыдущего. Так, во всяком случае, ему показалось.

Основой для рисунка служила заглавная буква «N» в красных тонах. Окружали ее, как и в первом случае, мазки золотой и зеленой краски, а внутри заключалась царственная фигура: коричневый орел, устремивший мужественный взгляд к небесам. Вокруг его головы светился золотой нимб, а из клюва спускался белый свиток с какой-то надписью. Орел придерживал его левой лапой с длинными когтями.

— И снова Гутенберг преподносит нам птицу,— сказал Август.

— Не смешно.

— Я не шучу,— заметил Август.— Как и лебедь, орел всегда являлся классическим религиозным символом.

Он взял блокнот и записал:

Пять. Орел со свитком

— Когда-нибудь слышала о книге Спенсера «Королева фей»? — спросил он Ксандру, продолжая что-то записывать в блокнот.

— Ты и свою жену донимал такими вопросами?

— Нет. Скорее, она меня донимала.

— Ужас какой!..

— Это воспринималось как своего рода игра,— сказал Август, перебирая в уме наиболее занимательные споры с женой.— Мы оба любили книги. Это было неким соревнованием с целью определить, кто любит их больше.

— Веселенькая жизнь у вас была, как я посмотрю,— с иронией протянула Ксандра. — Так что там с этой «Королевой» ?

— В середине шестнадцатого века автор «Королевы фей» Эдмунд Спенсер служил в Ирландии в британских войсках. Он написал это произведение, желая заполучить место при дворе. Однако он страшно рассердил секретаря ее величества, лорда Бергли, и в результате ему не заплатили ни гроша. Чтобы как-то исправить ситуацию, королева приказала выдать Спенсеру сто фунтов — сумма по тем временам огромная. Говорят, что, узнав о щедрости королевы, лорд Бергли воскликнул: «Неужели, и все это за какую-то песенку!»

Уголки рта Ксандры слегка приподнялись.

— Моя тетушка говорила то же самое всякий раз, когда открывала подарок. А я и не знала, откуда пошло это выражение,— добавила она.— И все же, что там насчет орла?

— В « Королеве фей » Спенсера упомянута легенда или сказка о возрождении из пепла орла, сходная с мифами о фениксе. Все выглядело примерно так. Орел стареет и летит к солнцу, подлетая так близко, что крылья у него обгорают. Тогда он поворачивает к морю, ныряет в воду три раза подряд и выходит из воды, словно родившийся заново.

— Стало быть, орел — тоже христианский символ. Здесь явно прослеживается аллюзия с Христом,— сказала Ксандра.

— Да, как и заяц, в каком-то смысле,— кивнул Август.— Но стяг, который держит орел, несколько искажает это значение.

Август взял блокнот и переписал два слова со знамени: «REX ROMANORUM».

— Латынь никогда не была моей сильной стороной, но это перевести несложно. Эти два слова означают «Царь римлян».

— Еще один намек на Священную Римскую империю?

— Совершенно верно,— ответил Август.— Помнишь изображение императора Сигизмунда?

— Да.

— Рисунок этот не так прост, как кажется, тут есть один фокус. Тогда мы не обратили на это внимания. Но сейчас мы видим лишь половину. — Август вызвал на экран компьютера изображение Сигизмунда, растянул его, и перед ними возникла совершенно новая картина.

— Это Карл Великий,— пояснил Август, указывая на величественную фигуру напротив Сигизмунда.

Карл Великий был на целый фут выше ростом и казался куда более царственным и импозантным в сравнении с согбенной фигуркой Сигизмунда. Чтоб подчеркнуть его явное превосходство, художник вложил в руки Карла огромный меч, в то время как Сигизмунд сжимал один лишь скипетр.