Ассенизаторы - Константин Хохряков

Командир прищурился, недоверчиво глянул в лицо:

— Откуда сокровище? Твои личные?

— Да нет, где мне взять столько-то? У «духов» позаимствовал, без отдачи.

— Ладно, давай, улажу. Тебе расписку написать?

— А на хрена она мне? Я ни перед кем отчитываться не собираюсь. Гном с Пулей только знают…

— Хорошо. Сделаю. Можешь идти.

В санаторий, так в санаторий. Меньше вопросов будет к парням. Могут только допереть, чего это мы все на машинах собрались? А вот хочется нам так. Едем-то с ними в разные места…

* * *

Следующим номером нашей программы — визит к стоматологу. Нехорошо обманывать женщину, тем более жену близкого друга. Прихожу в клинику, а там… Народу — не протолкнуться, и все по предварительной записи. Заведение-то обычное, не наше ведомственное. Нахальным образом, не обращая внимания на возмущенные возгласы пациентов, сидящих в коридоре, заглядываю в кабинет. Галчонок увидела, приветливо кивнула, дескать, помню, подожди — вызову. Отошел в сторону под настороженными взглядами сидящих в очереди…

Как только вышел очередной клиент, слышу по матюгальнику: «Мокрецов»! Открыв дверь, вхожу…

— Ну проходи, беззубое создание! Чего это ты побледнел-то сразу? Удивляюсь я на вас. Вроде, здоровенные мужики, а стоматолога боитесь, как огня…

Поздоровавшись с еще двумя работающими с Галиной в одном кабинете женщинами, бросающими на меня заинтересованные взгляды, падаю в кресло. Пользовала меня Гномова жена где-то с полчаса. Еле выдержал…

— Ну, все на сегодня! Положила тебе мышьяк, и временные пломбы поставила. Постарайся на эти зубы пока не кусать. В четверг жду тебя снова.

— Большое спасибо, спасительница ты моя, — кладу на столик рядом с ней пакет с только что купленной импортной черешней, — держи, с девчонками витаминов поедите, а то в коньяке да в шоколаде их явно недобор! Что бы я без тебя делал?

Девчонки одобрительно хихикают, а «зубная фея», наставительно подняв палец, провозглашает:

— Вот, смотрите на образцового пациента! Знает даже то, что врачи не одним шоколадом и коньяком живы! Балуешь ты нас. Спасибо! Будь здоров. Не забудь про четверг…

* * *

Так и покатилась жизнь своим чередом. Друзья на службе пропадают, а я личные дела, скопившиеся за год, утрясаю. Бюрократии хватает. Слава Богу, что за свидетельствами о смерти никуда бегать не пришлось, и в очередях стоять — тоже. У командира лежали. Хоронил-то УБОП. Думаю, не сдержался бы. За любое поганое слово в морду бы заехал со всей пролетарской ненавистью. Прямо можно подумать, что на работе чиновник — один человек, а после того, как из конторы выйдет, у него переключатель какой-то срабатывает. К иному чинуше на хромой кобыле не подъедешь. А если поговорить с его друзьями, так просто душа-человек. Парадокс, однако!

С документами по квартире и телефону довелось зато поноситься. Чтобы подключить — сходи заплати. Но это еще полбеды, если бы только за подключение. Так ведь несмотря на то, что номер был отключен, внеси-ка, дорогой, деньги, как будто ты им пользовался непрерывно все эти месяцы. Стоило возмутиться, как тут же отправили по месту службы за справками, где я в этот период был, если пользоваться телефоном не имел возможности. Пробовал сначала по-хорошему объяснить, что такой информации просто не дадут, она не для общего пользования. Те уперлись, и ни в какую. Пока разговаривал спокойно, меня только что не посылали открытым текстом по известному адресу. Но как только, не выдержав, «взорвался», высказав клеркам все, что о них думаю, не особо стесняясь в выражениях, но в пределах нормативной лексики, да все это еще и на повышенных тонах, в дело вступила «тяжелая артиллерия».

Осознав, что, если меня еще «накрутить», то я просто разнесу всю их халабуду вдребезги, ко мне на полусогнутых вылетела какая-то начальница. Пытаясь уладить конфликт, убеждала успокоиться, при этом оправдывая своих сотрудниц тем, что «народу за день через них проходит много, нервы на пределе», и все такое прочее… В общем, не убедила. В конечном итоге, сошлись на том, что приняли соломоново решение — принести справку, о том, что находился просто за пределами области в служебной командировке. Тогда немаленький долг за прошедшее после гибели моей семьи время «простят». Как будто к этому нельзя было прийти сразу…

То же самое и с квартплатой. Самый большой аппетит оказался у водоканальщиков, требовавших заплатить как за ежедневное купание слона. И там без страха перед «грандиозными разрушениями» не обошлось… Только газовики поступили по-человечески, стоило показать копии свидетельств о смерти, а за себя просто заплатить. Не та сумма, чтобы из-за нее нервы трепать…

За всеми этими делами чуть не проворонил четверг. Наконец-то обрел полноценные, а не ущербные, с временными пломбами, зубы! В выходные дни сходил на рынок, затарился свежими овощами, зеленью. Как же без витаминов-то? Снова повозился с машиной, немного прибрал в квартире. Удивительно, живу один, все вещи сразу убираю на место. Откуда беспорядок-то берется? Просто мистика какая-то! Как только Наташа умудрялась со всем этим справляться? А ведь моя любимая и мужа обиходить успевала, и тоже работала, и Игорьком не меньше меня, а точнее даже больше, занималась.

Вечером в воскресенье позвонил Гном. Сообщил, что командир хочет меня видеть в понедельник, просил подойти к утреннему разводу. А заодно и намекнул, что времени зря не терял, и тоже имеет повод завтра встретиться.

Утром гладко выбритый, пахнущий хорошим одеколоном, прибыл в отряд пораньше, приблизительно минут за сорок до построения заступающей и заканчивающей несение службы смен. Увидев меня, командир только спросил:

— А ты почему еще не в форме? Давай бегом переодевайся!

— Сергей Терентьевич! Я же в отпуске, вы разве забыли?

— А что, отпускное удостоверение уже на руках?

— Нет еще. Но по рапорту-то срок с прошлого понедельника идет, так что неделю уже отгулял.

— Ладно, не переживай. Не собираюсь я тебя отдыха лишать. Но в форму все-таки наряжайся, есть повод. А отпускное у меня заберешь, только печать сам в канцелярию сходишь поставить. Кадровики поленились на другой этаж сходить, так что тебе придется. Не я же побегу, как самый молодой?

— Спасибо, командир. После построения заберу. Мне-то тоже строиться?

— А как же? Иначе зачем наряжаться. В «Ночку». Давай бегом…

И за каким, спрашивается, находясь в отпуске, я на построении нужен? Что опять задумали отцы-командиры? Размышляя таким образом, привычно-быстро облачился в форму. Вообще-то, у нас заведено на дежурство заступать, облачившись в «Тень» черного цвета. «Ночь-91», именуемая нами просто «Ночка», камуфлированной раскраски, в основном используется как парадная. Что за праздник? И главное — почему Гном-то ничего не сказал? Ладно, будет день — будет пища. Все узнаю в свое время, тем более, осталось немного. Щеткой наведя блеск на берцах, поспешил на развод. Ого! Точно какой-то знаменательный день! Присутствует весь личный состав, а не только дежурные смены. Да и в камуфляже все, с наградами, у кого есть. Старею, что ли? За мыслями ничего и не заметил, что вокруг творится. И Гнома что-то нет… А вот и он, идет вместе с Удалым, теперь точно спросить не успею. Не в строю же разговаривать? А командир почему-то стоит не один. Не заметил, когда рядом с ним начальник УБОПа появился. Точно, старею…