Прошлая настоящая жизнь - Елизар Лазовский

– Костя, я не могу отправить тебя в 1977 год, машина не дает настройки на эту дату!

Он вернулся к пульту управления и долго пытался найти дату, которую примет машина. На экране мелькали дни и наконец остановились на дате 9 октября 1978 года. Машина успешно включилась, мягко загудела, настраиваясь на рабочий режим.

Ладно, целый год им придется прожить в своем детстве, но здесь Константин уже ничего поделать не мог. Он встал на изготовку, услышал, как нарастает гул, успел увидеть, как засветился луч, но, как луч закрутился в темпоральную спираль, скручивая его уже бесплотное тело, Константин не видел, потому что тут же провалился в глубины времени…

Октябрь 1978 года

Друзья поехали к Константину в понедельник, хотели сбежать с последних уроков, но не вышло, пришлось отсидеть географию с физикой. Освободились только в третьем часу и прямо с портфелями поехали на станцию Люблино. От Щербинки бежали вприпрыжку по только что выпавшему первому в этом году снежку. Но когда увидели знакомый забор, притормозили, и с лиц исчезла детская беззаботность. Предстоял трудный разговор. Захочет ли Константин им все рассказать, будет ли с ними откровенным, все ли было так, как предположили ребята? И самое главное – в силах ли Константина отправить их обратно… В комнате с монитором ничего не изменилось. Только монитор не работал. А Константин сидел за письменным столом и делал записи в каком-то журнале.

– Всем привет, проходите, что стоите в дверях! – приветствовал их хозяин, обернувшись на звук.

Витя с Ирой вошли, а Лида не смогла пройти мимо Хомы, мирно дремавшего на стуле в прихожей. Он бдительно приоткрыл один глаз, чтобы понять, кто его гладит, удовлетворился осмотром и позволил Лиде почесать его за настороженными ушками и толстыми щечками.

Константин захлопнул журнал.

– Ну-с, друзья, садитесь и рассказывайте!

Друзья переглянулись, и повисла пауза. Никто не мог решиться и начать.

– Если вы хотите хранить свою тайну, зачем приезжали? Тем более что для меня это не тайна, ваша история у меня вот где записана. – Он похлопал по журналу. – Просто я хочу услышать вашу версию произошедшего.

– Тогда давайте в хронологическом порядке, – предложил Виктор. – Лида, ты первая, потом я, потом Ира.

– Пожалуй, это займет немало времени. Давайте-ка сначала на кухню пройдем. Девочки, поставьте чайник и поищите что-нибудь в холодильнике. Вы обедали?

– Нет! – радостно отозвался Витька, догадываясь, что его сейчас покормят…

– …История каждого из нас началась в тот момент, когда мы очнулись в синем тумане.

– Я – в серой вате!

– А я в какой-то зеленой субстанции, – решила немного подкорректировать свои показания Ирка.

– Ах ты, моя царевна-лягушка! – просюсюкал Витька, а сам подумал: «Где это она таких слов понахваталась?»

– Не отвлекайтесь и не перебивайте! – прикрикнул на друзей Костик…

Каждый по очереди рассказал свою историю. Рассказывали долго, потому что Константин перебивал, уточнял, задавал вопросы. Когда друзья закончили каждый свой рассказ, чай был давно выпит, от приличной стопочки бутербродов остались одни крошки, а от пригоршни конфет – одни фантики. Одним бутербродом Лида поделилась с Хомой; он благодарно потерся о ее ноги, а потом прыгнул ей на колени и уютно там устроился, словно признавая в ней свою кормилицу.

Константин удовлетворенно кивнул:

– Да, все так и было, как я и предполагал. Ну, а потом вам показалось, что вы случайно нашли друг друга. А потом вам показалось, что Лида случайно нарисовала мой портрет, мой, мой, а не отца! А потом случайно встретились с отцом. Еще, конечно, совершенно случайно Ирина стала хорошисткой, вот-вот в отличницы выйдет. А у вас двоих уже места в дневниках не осталось пятерки ставить.

– Константин Васильевич! – Лида умоляюще сложила руки. – Так это и были наши вопросы. Объясните же, наконец, нам все!

– Все?

– Да, мы хотим знать все, – поддержал подругу Витя. – По-моему, мы имеем право! И самое первое, что мы хотели бы знать: сможете ли вы отправить нас обратно. А еще я попросил бы вас объяснить, откуда вы появились в тот день, когда умер Василий Иванович.

– Меня терзают смутные сомнения, не связана ли его смерть с вашим появлением, – закончила Лида.

– Да, вопросов много. Ответы будут, но это разговор не на один час. Наверное, сейчас мы не будем даже начинать, вы время видели?

Витя вскинул руку, взглянул на часы и присвистнул:

– Семь! Пока дойдем-доедем, девять будет. Нам пора выдвигаться, чтобы от родителей не досталось. Но как же быть с ответами, Константин Васильевич? Нас же просто распирает от любопытства! Я-то потерплю, а девочки долго не выдержат.

– Завтра с утра мне нужно быть в городе. Я закончу свои дела и буду встречать вас после уроков около школы. На проспекте есть кулинария, знаете? Рядом с парикмахерской. Там пара столиков, чтобы на месте поесть салатики, кофе попить и что там еще… Вот там и посидим, я еще приглашу своего лаборанта, не пойму, почему сегодня он не пришел, нам есть что обсудить вместе, обещаю, будет интересно. Для затравочки расскажу вам, что сюда я попал из другой реальности, из 1985 года. Да, и я угощаю. – Он лукаво взглянул на Витька. – Будет тебе почти полноценный обед, обжора.

«Все-таки детская внешность обманчива, – думала Лида. – Он ведь все про нас знает, а ведет себя с нами как с детьми. Забыл разве, как обращался ко мне по имени-отчеству в синем тумане? Угощает он! Знал бы, какими деньжищами мы располагаем! Ладно, пусть покормит, не разорится».

На проспекте 40 лет Октября была единственная в Люблино кулинария. Не каждый заводской рабочий мог себе позволить ежедневно покупать там полуфабрикаты – бефстроганов, азу или гуляш, по цене в два раза выше стоимости мяса в магазине; немного покупателей было там и на готовые мясные блюда; котлеты хорошая хозяйка в те годы крутила сама, только самые ленивые покупали готовые котлеты по одиннадцать копеек в магазинах: хлеб, лук, соль, приправы, чуть-чуть мяса и основа – туалетная бумага, как утверждали злые языки. Поэтому Лида очень сомневалась, что ей понравится обед в кулинарии, но не за едой же она туда пойдет!

Когда Лида пришла домой, оказалось, что ее ждет гроза. Она хлопнула входной дверью и раздался гром. Это гремел папа:

– Ты где была?!

– Леня, пожалуйста, потише, ну что ты так кричишь. Время-то еще совсем не позднее! – Мама пыталась развести тучи над дочкиной головой. Тщетно.

– Я занималась. У меня сегодня фотокурсы. Ну, задержались немного…

– И во сколько твои курсы начались?

– В три часа.

– А где ты была до этого времени?

Ой, что-то Лиде перестали нравиться папины вопросы. Неужели ее кто-то сдал? И что отвечать? Плохо, что не подготовилась. Пришлось врать на ходу: