100 лет тому назад - Андрей Коткин

у красноармейцев относительная лафа по сравнению со старой строевой армией.

- Зато та давняя, бесполезная, как ты говоришь, работа помогла мне моему сыну свое заклинание передать. – И вот тут отец был совершенно прав.

С обмагичиванием нашего зерна мы с отцом еще две недели валандались. Очень уж хотелось ему побольше полей в этом году засеять. Кстати, после всех этих войн такая возможность у него вполне имелась. Целая куча наших соседей вообще без кормильцев остались, а следовательно не имели прав на свой клин общинного поля, разве что на небольшой участок для огорода. Правда, по случаю потери кормильца, и община была обязана снабжать таких горемык по осени кое-каким провиантом, в основном за счет тех, кто сеял в этом году больше.

Параллельно с возней с зерном, не прекращались и наши с друзьями усилия по освоению заклинаний друг друга, только вот результата от этой нашей возни все так же не было. И тогда я решил схитрить. Ну, а что, любой бы на моем месте призадумался, как ему все-таки разрешить эту проблему бесконечного соревнования, в котором все нет и нет победителя.

- Ребята, - сказал я при очередной нашей встрече, - у меня тоже есть знания об одной науке, которые я могу передать вам. Наука эта называется генетикой, и первые ее законы открыл монах по фамилии Мендель….

Вы думаете, я выбрал рассказы о генетике совершенно случайно? Вот ни разу не угадали. Абсолютно осознанно. Во-первых, те начальные знания, которые в школе по этой самой генетике преподают, необычайно легкие и наглядные, их и третьеклассник освоит, если ему информацией о сложности этой науки на мозги не капать, во-вторых, у меня в прошлом целых двое хребтогрызов с промежутком в пару лет это учили, ну, и я с ними заодно. Но самое главное то, что я понадеялся, что за знания еще не известные в этом мире широким массам учеников, Система меня быстрее наградит навыком Учителя. Ну, а там я уже постараюсь обучить Семена этому проклятому Лечению, глаза бы мои не смотрели на его истерзанную руку. И я… оказался абсолютно прав! Едва мои сегодняшние ученики освоили простейшую решетку Пеннета, позволяющую высчитывать вероятность проявления у потомства определенных признаков из их пары, как Система прислала сообщение:

Вы смогли передать окружающим новые знания. Навык Учитель, уровень 1, ваш по праву.

Я уже хотел на радостях сразу же приняться снова за обучение Лечению Семена, но не тут-то было. Степа пристала как репей:

- Саша, а у людей признаки по такому же принципу передаются? – И взгляд такой серьезный-серьезный.

- С той единственной оговоркой, - говорю я ей, - что люди гораздо сложнее гороха, и у них та же окраска зашифрована не в одном единственном гене, желтый или зеленый, а сразу в восьми. Соответственно, самый черный негр, который чернее самой ночи, будет иметь все восемь генов окраски в доминантном варианте, негр чуток посветлее – шесть или семь доминантных генов, а тот человек, у которого встретятся все восемь рецессивных генов окраски, будет альбиносом. Так понятно?

- Понятно. – Ответил Сема вместо призадумавшейся над моим ответом Степаниды, - только один вопрос: а альбинос – это кто?

- Не о том ты Семен спросил, - сделав очень серьезное выражение на своем лице, произнес я. – Правильный вывод из сказанного мной по окраске человека тот, что у любой пары вполне белокожих родителей, имеющих разные доминантные гены с окрашиванием, может родиться негритенок.

Видели бы вы офигевшие лица моих друзей! Определенно, шутка удалась! И ведь, в самом деле, это так! Все строго по науке! Любой может в этом убедиться, стоит ему только нарисовать эту самую решетку Пеннета для восьми пар рецессивных и доминантных признаков, представив в качестве родителей двух европейцев – смугляшек, у одного из которых доминантными являются первые три гена, а у другого, к примеру, с четвертого по шестой.

И все-таки домучили мы эти свои заклинания. Первым, как я и предполагал, Семен чуточку смог залечить свой очередной порез на многострадальной конечности, а уже на волне нашей коллективной радости внезапно вышло и у меня. Камушек, который я крепко сжал в руке (ну, именно так радость за друга в моем случае проявилась) вдруг сделался по консистенции как пластилин, так что я просто смог скатать его в шарик между ладонями.

Одна Степа еще оставалась у нас некоторое время неучем, в смысле, заклинания свои мы ей передать все же смогли, но отнюдь не сразу. Причем, снова, у меня первого получилось своему заклинанию ее научить. Не забесплатно, кстати. Система в этот раз повысила моего Учителя до второго уровня, не зря столько времени мучились, обучая друг друга.

Зато потом у Степы появилась веская причина, чтобы с Семеном уединяться. Ну, я же уже все намеченное освоил, а значит, только отвлекаю занятых товарищей от премудрости обучения. Ага. А то, что они после этих индивидуальных уроков потом с покрасневшими рожами появляются и с бегающим взглядом, так это мне просто почудилось.

Посевная в нашей деревне началась, как водится, с пахоты. Чтобы без натуги таскать по полю новый плуг, в отличие от обычной сохи, глубоко вонзающийся в землю, потребовалось запрягать разом двух лошадей. Слышал, где-то на юге в таких случаях запрягают волов, но это точно не наш метод. Пару нашему Сивке мы подобрали у родственников. Плуг же покупали в складчину, вот и дальнейшую обработку земли решили вести точно также.

Отец работал истово, сразу видно, истосковался мужик по любимой работе. Но устал он, на плуг же постоянно с силой налегать надо, вот я и предложил ему на смену себя.

- Молод ты еще, - принялся отказываться от помощи родитель, - не пропашешь глубоко, испортишь борозду.

- А ты проверь меня в деле, а потом уже говори что-то по моей работе. – Не то, чтобы я обиделся на недоверие, но…, да, обиделся!

- Ну, давай, проверим! – Понял мое состояние отец. – Но только, чур, если при проверке выяснится, что неглубоко вспахал, чтобы больше не обижаться. Пахота – дело серьезное.

Оказанное мне доверие я по первости изо всех сил оправдывать принялся, только не таким уж и простым делом эта самая пахота оказалась. На плуг же все время налегать приходилось, держа собственные мышцы в постоянном напряжении. Чуть расслабился,