Книжный клуб заблудших душ - Валерия Осенняя

Вскоре вновь зашла та секретарша, что подавала кофе, и безэмоционально сообщила, что кэб подан. Мистер Кольд лично сопроводил меня.

В этот раз мы снова воспользовались элеватором, только теперь я совершенно спокойно восприняла поездку в пугающей «коробке». Возможно, из-за того, что сейчас были вещи пугающие куда сильнее этой самодвижущейся машины. А, может, потому что рядом следователь? В любом случае, в этот раз элеватор трясся меньше.

На улице меня ждал неприметного вида кэб, со скучающим сонным возничим.

— Полицейский будет дежурить у вашего дома сразу, «соседа» вам пришлют чуть позже, — вкрадчиво сообщил Данкарэ и протянул мне руку, предлагая помощь, чтобы взобраться внутрь повозки.

Только я взялась за его теплую ладонь, как он неожиданно склонился надо мной.

— И я очень вас прошу, — он посмотрел прямо на меня, и от столь близкого его присутствия, отчего-то ощутила себя немного некомфортно. — Если вы почувствуете опасность или что-нибудь случится, тут же вызывайте меня! Не тяните.

Я моментально кивнула, вспоминая браслет и тут же чувствуя на руке холод от цепочки. Мистер Кольд помог мне, наконец, сесть и отошел. Мне не хотелось себе признаваться, но в тот миг, когда отпустила его теплую ладонь, сердце тут же забилось испуганной птицей. Будто с его рукой, дающей чувство защиты, ушла вся моя уверенность.

Я проводила следователя взволнованным взглядом. Все-таки рядом с ним мне, правда, было спокойнее…

Возничий отдал приказ лошади двигаться. Меня сильно качнуло, и карета тронулась в путь. Здание КМНа стало постепенно отдаляться, пока вовсе не превратилось в маленькую точку. Я устало откинулась на сидение, посильнее вдавливаясь в него, и не желая смотреть по сторонам, словно боясь, что кто-то может заметить меня.

Кэб подъехал прямо к дому. Там меня уже ждали… честно признаться, немного удивилась, не ожидая так быстро увидеть дежурного полицейского. Рядом с ним стоял Дарл, отчего невольно ощутила слабость в теле. Я была не готова к столь скорой встречи, ведь так и не обдумала, что ему сказать. Стало страшно только от одной мысли, что придется все объяснять.

Запоздало вспомнила, что забыла спросить у возничего, сколько должна за дорогу. Поэтому, перед тем как выйти из кэба, поинтересовалась об этом. Но мужчина заверил, что все уже заплачено, и более не говоря не слова, отдал коню команду следовать.

Не успел кэб развернуться, чтобы выехать из квартала, как Дарл налетел на меня с крепкими объятиями.

Я покраснела от смущения. Ведь мы все еще стоим на улице, а объятия совсем не дружеские. Ко всему прочему, здесь его коллега. Однако Дарла, кажется, все это совершенно не смущало. Он с неохотой отстранился, взял мои вмиг вспотевшие ладошки и эмоционально проговорил:

— Господи, как я же испугался за тебя! Что случилось?

— Ты разве не знаешь? — растерянно спросила я, предполагая, что КМН уже все рассказало, раз прислало охранника.

— Нет! — несколько зло ответил друг. — Они не посвящают нас в свои дела, только отдают приказы.

Впрочем, раздраженный тон Дарла вновь быстро сменился обеспокоенностью, только он посмотрел на меня. Я лишь улыбнулась и предложила войти в дом, догадываясь о том, какой долгий и тяжелый предстоит разговор.

— А вы зайдете? — вежливо поинтересовалась у второго полицейского, который все это время любезно делал вид, что его здесь нет.

Мужчина отказался и уточнил, что он на работе и не имеет права покидать пост.

— Тогда может вам вынести лимонада? — предложила я, невольно хмурясь и пытаясь вспомнить, остался ли еще в ящике для льда лимон.

— Не откажусь, — с искренней благодарностью улыбнулся мужчина, поправляя фуражку.

Я кивнула ему и направилась к дому. Дарл тут же предложил мне руку, от которой не стала отказываться. По-моему, у соседей и так предостаточно повода для сплетен, так что этот маленький жест уже ничего не испортит.

Не успели мы с ним войти в дом и пройти в гостиную, как приятель сразу начал расспрос. Его интересовало все в мельчайших подробностях.

— Я так понимаю, что ты ездила не к родственнице? — недовольно спросил он, заставляя сердце неприятно сжаться.

Ожидаемый вопрос. И все же надеялась, что друг не задаст его. Тяжело вздохнула и обернулась к нему, не зная, какие подобрать слова и что сказать.

— Прости, я не хотела беспокоить тебя…

— То есть, находясь в смертельной опасности, ты не хотела меня беспокоить? — в его голосе проскользнули раздражение и искреннее непонимание.

У меня не было слов, которые могли бы что-нибудь объяснить. Стало стыдно. Я опустила взгляд, не в силах смотреть на него. Вот что ему сказать? Снова врать? Это просто нечестно и некрасиво по отношению к другу. Только правду тоже не могу сказать…

— Бекки, ты молчишь? — он не скрывал своего удивления. Осмелившись, я подняла взгляд, встречаясь с его оскорбленными карими глазами. Он обижен на меня.

— Я не могу сказать, — сипло прошептала и поспешила на кухню, уходя от ответа и одновременно вспоминая, что обещала дежурному полицейскому лимонад.

— Рэбекка, ты так просто уйдешь? — последовал вслед вопрос на повышенном тоне, который я оставила без внимания. Зря. В следующее мгновение меня схватили чуть выше локтя и развернули к себе лицом, заставляя остановиться прямо в арке между гостиной и коридором.

Удивленно застыла, не ожидая от Дарла такого поведения. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что бывший одноклассник поспешил отпустить.

— Прости, но… — он в примирительном жесте поднял руки. — Неужели я ничего не значу для тебя?

Пожалуй, этого вопроса я боялась больше, нежели всех предыдущих. Ведь на него ответа у меня не было.

— Нет, Дарл! Это не так, про… — с досадой воскликнула, замявшись на полуслове, не зная, как продолжить разговор. — Пойми, есть вещи, о которых я не могу говорить. Но ты должен знать, что это для твоего же блага. Я просто хочу уберечь тебя!

— Рэбекка, ты должно быть забыла, но я полицейский.

— Дело совсем не в этом! Неужели ты не понимаешь, что я хочу сказать тебе?

— Нет, не понимаю, — друг больше не пытался сдержать эмоций. В его глазах были злость и отчаянье одновременно.

Он недовольно скрестил руки на груди, всем своим видом показывая наивысшую степень враждебности. Еще в школе приятель всегда принимал эту позу, когда его одолевали сомнения и сильные чувства.

— Дарл! — словно в мольбе произнесла его имя.

— Рэбекка, если ты не начнешь говорить, я просто возьму и уйду! — укоризненно пригрозил друг, причиняя своими словами огромную боль.

— Мистер Кольд запретил мне! — выпалила первое пришедшее на ум, понимая, что Дарл не успокоится. — Я под его властью и защитой, не имею права ничего говорить.