Ирландские предания - Джеймс Стивенс

class="title1">

Глава IV

— Кайл, сердце мое, — сказал Вахлак, — нам стоит возвести дом или хижину, чтобы переночевать.

— Ничего строить не стану, — ответил Кайл, с крайним неодобрением глянув на Вахлака.

— Неужели?

— Не стану я строить дом или хижину ради того, чтобы провести тут одну ночь, ибо надеюсь никогда больше не увидеть это место.

— Сам построю жилище, — молвил Вахлак, — а в строительстве не помогающий может оставаться снаружи.

Вахлак протрюхал к соседнему лесу и не останавливался там, пока не завалил и не связал вместе двадцать четыре пары больших бревен. Он подхватил их одной рукой, а другой сгреб охапи-щу тростника для своей лежанки; и из всего этого соорудил он жилище, уютное и славно покрытое соломой, а из оставшихся бревен развел он костер на полу.

Его сосед сидел поодаль, поглядывая на эту работу с яростью и отвращением.

— А теперь, Кайл, дорогой мой, — молвил Вахлак, — если ты мужчина, помоги мне найти съестное, ибо дичь-то тут водится.

— Сам ищи, — рявкнул Кайл, — ибо все, чего хочу я, — не быть рядом с тобой.

— Зуб непомогающий без подмоги и останется, — ответил Вахлак.

Вскоре Вахлак вернулся с вепрем, которого загнал. Приготовил зверину на костре и съел одну половину, оставив вторую половину на завтрак. Потом завалился на тростник и в два счета заснул.

А Кайл лежал на склоне холма, и если и заснул он в ту ночь, то на пустое брюхо. Однако поутру он все же растолкал Вахлака.

— Вставай, нищеброд, если собираешься соревноваться со мной в беге.

Вахлак протер глаза.

— Никогда не встаю, пока не высплюсь, и мне еще час сна причитается. Однако, если тебе неймется, радость моя, можешь, благо-словясь, начать прямо сейчас. Я же побегу следом, когда высплюсь.

Кайл помчался, и рад он был стартануть, ведь его противнику так мало было до этого дела, что не знал Кайл, чего и ожидать от Вахлака, когда тот в гонку вступит.

«Тем не менее, — говорил себе Кайл, — через час побирушке придется шевелить костями, если хочет он меня настигнуть». И мчался он при этом во всю прыть.

Глава V

Через час Вахлак проснулся. Съел вторую половину вепря, а не-обглоданные кости привязал к полам своего плаща. Затем под громкое бряцанье кабаньих костей побежал.

Трудно сказать, как именно он бежал и с какой скоростью мчался, однако рвался вперед, разбрызгивая грязь, огромными скачками, то прыгая двумя ногами сразу, то с каждой ноги попеременно, а потом опять гигантскими прыжками, размашисто, оглушительно топоча и круша ногами пространство.

Он оставлял позади ласточек, словно бы те спали. Нагнал благородного оленя, перемахнул через него, а тот так и оставался стоять. Ветер всегда находился позади него, ибо он его все время опережал; и он допрыгал и доскакал до Кайла Железного, хотя Кайл и бежал славно, подняв кулаки и задрав голову, а обе его ноги летали вверх-вниз так шустро, что их нельзя было и разглядеть из-за этой прыти.

Шлепая рядом с Кайлом, Вахлак подхватил лапищей с полы своего плаща пригоршню костей с остатками мяса.

— Вот, сердце мое, мясная косточка, — молвил он, — ты же всю ночь постился, бедолага, и, если ты грызанешь с этой кости, твоему брюху полегчает.

— Отринь свою мерзость, нищеброд! — ответил соперник. — Пусть меня лучше повесят, но я не стану грызть кость, которую ты обглодал.

— Отчего же ты не бежишь, сердце мое? — вкрадчиво спросил Вахлак. — Почему же не пытаешься выиграть гонку?

Тут Кайл задвигал ногами так, словно это были крылья мухи, или плавники рыбешки, или шесть лапок перепуганного паука.

— Да бегу я, — пропыхтел он.

— А ты попробуй-ка побежать вот так! — предложил Вахлак, взвился, мельтеша мослами, и исчез из глаз Кайла, сверкнув своими огромными чеботами.

Кайл Железный впал в отчаяние, но сердцем он мужался.

— Буду бежать, пока не лопну, — заорал он, — а когда лопну, разорвусь посильнее да подальше и брызгами своими свалю этого нищеброда и ноги ему переломаю!

Затем он перешел на безумную, дикую и неумолимую рысь. Наконец догнал он Вахлака, поскольку тот остановился, чтобы поесть ежевики с придорожного куста, и, когда Кайл приблизился к Вахлаку, начал злобно глумиться и насмехаться над ним.

— Кто полы своего плаща посеял? — рявкнул он.

— Не загадывай загадки человеку, который ест ежевику, — попенял ему Вахлак.

— Пес без хвоста, и плащ без хвоста, — крикнул Кайл.

— Я сдаюсь, — пробормотал Вахлак.

— Это ты сам, побирушка! — съязвил Кайл.

— Я — это я, — прочавкал Вахлак с полным ртом ежевики, — а раз я — это я, то как это может быть сам? Глупая загадка! — пробормотал он.

— Глянь на свой плащ, жирдяй!

Вахлак глянул.

— Вот те на! — молвил он. — Где же две полы моего плаща?

— Чую, одна из них намоталась на деревце в тридцати милях отсюда, — ответил Кайл, — а другая сквернит куст в десяти милях до него.

— Не к добру это — расстаться с полами собственного плаща, — проворчал Вахлак. — Придется мне вернуться за ними. Подожди здесь, милый, поешь ежевики, пока я не вернусь, а потом вместе честно побежим.

— Ни полмгновения не подожду, — ответил Кайл и дунул к Бен-Эдару, как влюбленный стремится к своей девушке или как пчела летит к улью своему.

— А я и половины ежевики не съел, — посокрушался Вахлак и побежал назад за полами своего плаща.

Он решительно отправился в обратный путь, а поскольку проделанный им путь был утоптан, как если бы его умяла сотня следующих друг за другом быков, смог он быстро найти две полы плаща и приладил их обратно.

Затем взвился, словно припадочный, вихрем понесся, отчаянно, да так, что и описать невозможно. Топот его чеботищ был похож на беспрерывный стук града по крыше, а поднятый вихрь гнул деревья. Зверье, бродившее по соседству, падало замертво от топота его, а пар, валивший из его носа, разносил птиц на части и валил с неба на землю огромные тучи облаков.

Снова догнал он Кайла, который бежал, набычив голову и сверкая пятками.

— Если ты не возьмешься бежать, золотце мое, — молвил Вахлак, — не видать тебе твоей дани.

И с этими словами взъярился он и рванул так, что аж в