От самого темного сердца - Виктория Селман

я считала минуты. Живот сводит, грудь сдавило невидимой горой камней.

Я гнала от себя любые мысли и в то же время сама себя накручивала. Отсюда коробка с вырезками, головокружительное путешествие по стране воспоминаний. Сейчас мне предстоит другое путешествие.

– Я не хочу ехать, – признаюсь я маме.

В горле застрял ком, руки трясутся.

– Не всегда «хочу» и «нужно» совпадают.

Так могла бы сказать бабушка. Или Дженис. В моей голове их голоса слились в один.

Я сажусь рядом с Бастером, глажу его по голове. Он сонно открывает глаза – и тут же закрывает. Боже, вот бы хоть на день поменяться с ним местами и не вылезать из кровати…

– Скорее поедешь, скорее вернешься, – говорит мама. – Пора.

Делаю глубокий вдох через нос, выдыхаю через рот. Так меня учили.

– Хорошо.

Надеваю обувь, проверяю, хватит ли Бастеру воды, и вбиваю в навигаторе «тюрьма Бэттлмаут».

Пальцы дрожат, и я не с первой попытки попадаю по клавишам. Сглатываю, но ком в горле не проходит.

Пока завожу мотор, размышляю, как он выглядит сейчас. Вспоминаю его зеленые глаза и вьющиеся волосы.

Знаю, что это глупо.

Не глупее, чем поехать к нему.

Глава 38

– Что ты сделал с волосами? – воскликнула я, когда Мэтти открыл нам дверь.

Мама предложила сделать ему сюрприз, и мы пришли без приглашения.

– Потому что в прошлый раз все так удачно вышло? – отреагировала я, закатывая глаза и язвя, как любой уважающий себя почти подросток.

С Мэтти я вела себя иначе: искала его одобрения, жаждала внимания. Мы по-прежнему все время обнимались, хотя маме удалось положить конец играм в «тюрьму». «Ты уже не маленькая».

Теперь, когда мы подходили к дому Мэтти, мама сказала, что он будет рад нас видеть.

Мне были понятны ее истинные намерения. Видно было, как решительно она расправила плечи, как напряжено ее лицо.

Мэтти так и не сделал ей предложение. Без кольца на пальце она беспокоилась, что он за ее спиной видится с другими женщинами.

– Не глупи, – в который раз повторяла Линда. – Он тебя обожает.

Маму это не убеждало, и она продолжала страдать.

– Откуда мне знать, что он действительно задерживается на работе?

Даже смешно, учитывая, чем он на самом деле занимался. А тогда и я, и ее единственная подруга считали маму сумасшедшей.

– Зациклишься на этой чепухе и совсем спятишь, – предупреждала Линда.

В подобных выражениях она комментировала любые мамины попытки указать на сходства между Мэтти и убийцей.

– Брось, Эми. Так и в дурдом попасть недолго.

Мы не виделись с Мэтти уже неделю, с того дня, когда обнаружили на пороге газету.

– По уши в работе, – оправдывался он каждый раз, отвечая на мамины звонки. – Я все компенсирую. Обещаю.

– Разве психологи не работают с девяти до пяти? – спрашивала она у Линды. – Сколько можно работать? Или на самом деле он…

Линда грозила пальцем:

– Только не начинай.

Несмотря на все ее аргументы, мама не могла успокоиться и неделю спустя решила взять все в свои руки.

Потрясающий сюрприз.

Мы пришли почти в полдень, а Мэтти, открывая дверь, протирал сонные глаза. Мы его разбудили. Однако мое внимание привлекло другое.

– Что ты сделал с волосами? – У меня отпала челюсть. – Теперь они темнее, чем у мамы…

Он, якобы смущаясь, провел рукой по голове.

– Боже праведный, как так вышло?

– Покрасил? – ужаснулась мама. – Зачем? Мне нравилось, как раньше…

– А мне нравится, как у тебя.

Иногда мама размышляла, не подстричься ли ей, как принцесса Диана – мол, легче ухаживать и сушить, – а Мэтти ее всегда отговаривал.

– Твои кудри бесподобны, Эми. Если честно, я сомневаюсь, что короткая стрижка тебе к лицу.

Все годы, что они были вместе, мама не меняла прическу. Длинные темные локоны, как у жертв Тени.

– Не понимаю, – удивлялась мама. – Тебе было так хорошо со светлыми волосами…

– Захотелось чего-нибудь необычного. Как тебе?

– Действительно необычно.

– Ты не хотел, чтобы все думали, что ты на него похож? – Я проверяла его не нарочно, во мне заговорило неосознаваемое еще зерно сомнения.

Мэтти просто отмахнулся от вопроса. Невозмутимый, как всегда.

– Может, мне и работу поменять? Спрос на услуги психолога только растет, а?

И добавил:

– Дамы, проходите, выпейте чаю. Кажется, у меня где-то припрятан батончик «КитКат».

Его любимое лакомство. Он говорил, что приятнее «КитКата» только щелканье пальцами.

Мы проследовали за ним в гостиную. Мэтти на ходу прикрыл ногой дверцу шкафа и спрятал что-то розовое в выдвижной ящик.

– Что это?

– Простите, не ждал гостей.

Он не ответил, но меня отвлекла спортивная сумка с инструментами. Молотки, отвертки и другие приспособления, названия которых я не знала.

– Топор? Круто!

– Топорик, вообще-то.

– В чем разница?

– Топор держат двумя руками.

– Софи, положи на место, – одернула меня мама, и ее голос прозвучал резко, как удар топора. – Без пальцев останешься.

Мэтти засмеялся:

– Ты хоть представляешь, с какой силой надо ударить, чтобы разрубить кость?

Мама даже не улыбнулась, только бросила на него свой коронный неодобрительный взгляд.

– Зачем они тебе? – спросила я, доставая очередную железяку. – Это ножовка?

– Софи, прошу тебя…

– Мама говорит, что надо чинить дом. Крыша течет, и все такое. Я обещал приехать и все поправить.

На моей маме лица не было.

– Ты опять едешь в Ирландию?

– Пока пыль не уляжется.

– Какая пыль? – не поняла я.

Мэтти повел плечами. Плечом.

– По работе… Будете «КитКат»?

Глава 39

Я возвращалась с Саут-Энд-Грин. Из пакета, покачивающегося в моей руке, разносился запах жареной картошки и трески в кляре.

Мама задерживалась в офисе: очередной бухгалтерский аврал, что бы это ни значило. Утром она оставила записку, что не успеет к ужину, и предложила взять деньги из ее тумбочки. «Купи себе пиццу или рыбу с картошкой. И «КитКат», если захочешь. Обнимаю».

От одного упоминания «КитКата» я моментально подумала о Мэтти. С его отъезда в Ирландию прошло уже две недели. Как и в прошлый раз, он уехал и ни разу не позвонил.

– Опять что-то со связью, – предположила Линда, когда мама снова завела разговор о его нерешительности и том, как сложно наладить с ним контакт.

– В сентябре?

– Не знаю, Эми.

Линда была хорошим другом, но любому терпению приходит конец.

Я шла домой в обход, минуя парк. Избегала это место с тех пор, как рядом с беговыми дорожками нашли труп Джеммы Николс. Полагаю, не только я.

«Зачем рисковать? – любил повторять Мэтти. – Лучше перестраховаться. – И иногда добавлял мрачно: – Настоящие злодеи не такие, как в мультфильмах,