Князья Севера - Маркус Кас

— То есть у вас кто угодно может вызвать на этот поединок, навалять и быть правым?

— Нет, поводом может послужить только серьезное оскорбление. И Магнус, формально, его нанес. Обвинил ярла в том, что тот не в состоянии защитить свои земли.

Мрачный паренек тоже тут, сидит прямо на настиле у дома, вытянув ноги.

— А второй кто, тоже сын? — я опять залипаю в того, подкидывающего монетку.

— Да, это Свейн, — Инга неожиданно смущается, словно мечется между неприязнью и симпатией. — Младший сын. Он немного… странный, в общем.

— Странный? — переспрашиваю, разглядывая.

Что в этом месте может быть страннее, чем ходячие трупы, кровавые разборки и прочая древняя дичь? С виду нормальный парень. Может и худоват, по сравнению с остальными. Ну навязчивое расстройство с этой монетой, бывает. Зато никому не угрожает и не скалится издевательски, как остальные.

— Ну… — северянка запинается и краснеет. — Его не очень любят местные, короче говоря. Но после пары поединков, в которых он победил, скажем так, терпят. Даже ярл плюнул на то, чем он занимается.

— И чем? — я продолжаю допытываться, уже заинтересовавшись чем можно так выбесить ретроградов.

— Не мужским делом… — совсем тихо отвечает она и окончательно алеет.

Я несколько секунд непонимающее на нее смотрю. Меня осеняет догадка:

— Так он что, из этих… Ну, которые… — я запинаюсь. — Не по женщинам?

— Именно так его назвали те, кого он вызвал на хольмганг. Но тут ситуация еще хуже.

Боги, что там еще хуже? С йотунами или горными козлами? Я уже окончательно теряюсь, рассеянно продолжая смотреть на Свейна. Он, почувствовав мой взгляд, отрывается от монеты, усмехается мне и подмигивает. Я спешно отворачиваюсь, вопросительно подняв брови.

— В общем, он сейдом занимается, — сознается Инга с видом, словно парень котят топит. — Магией, которую только женщины могут практиковать.

Тьфу ты! Я плююсь не только мысленно, но и натурально, и качаю головой. И парня из-за того так гнобят? Шовинисты. Или феминисты? Хтонь, короче притеснение по магическому признаку.

Я даже спрашивать уже не хочу, почему это плохо. Просто осуждающе смотрю на блондинку, которая уже пятнами идет от неудобной темы разговора.

— А почему он, темный такой? — неуклюже меняю я тему разговора.

Братья похожи чертами лица, но вот только у Свейна угольно черные волосы, под стать одежде. Помимо того, что его не растянуло в размерах, как почти всех северян. Что они вообще едят такое?

— Из-за сейда, — Инга опять волнуется, отводя глаза. — Он ушел в горы, за знаниями, а вернулся… вот такой.

Тему я сменил неудачно. Значит он почти как я. Только я белая ворона против своих темноволосых родственников, а он наоборот — черная. Мне становится любопытно поболтать с этим изгоем. Тем более он сейдкона? Как они называются, если мужского пола?

Я смотрю на потерявшую самообладание Ингу и решаю не продолжать это обсуждение. Тем более, что из дома выходит ярл и все разговоры стихают. Даже пацаны, остервенело лупящие друг друга, тут же убегают к родителям.

Хакон неторопливо оглядывает собравшихся, словно запоминая каждое лицо. Кому-то кивает, на кого-то хмурится. На нас опять усмехается.

— Бой длится до… — ярл делает истинно театральную паузу и толпа замирает, перестав дышать: — признания поражения.

По рядам проносится гул, люди активно перешептываются и я хмурюсь, не понимая их реакции. Поражение — это же не про оторванную голову?

— Убийство запрещено, — слегка недовольно подтверждает мою догадку Хакон. — Допустимы любые увечья, не несущие смертельной угрозы. Победитель выбирает уместное возмещение ущерба. Но, если проигрывает Магнус, сын ярла Генрика, то он больше не посмеет ступить на наши земли.

Последнее он добавляет с таким злорадным удовольствием, что Магнус злобно сплевывает, а я задаюсь вопросом, что между ними такое произошло. Уж слишком ярл сильно хочет, чтобы наш северянин проиграл.

— А что… — хочу я озвучить это Инге, но ярл дает отмашку рукой и мое внимание целиком переключается на бой.

Не смотря на дубак, оба соперника оголяются по пояс. Татуировки рун вспыхивают на их телах и кожа окутывается мелкой взвесью силы. У обоих в руках топоры такого размера, что ими легко можно освежевать мамонта.

Как с таким оружием избежать смертельных увечий? Я быстро оглядываюсь, но зрители возбужденно поддаются вперед, не обращая внимания на сверкающие лезвия. У всех на лицах азартные улыбки.

Даже Богдан потирает руки и остальные парни заинтересованно смотрят на арену. И только Инга и Илена зеркально вцепляются мне в руки, сидя по бокам. Боюсь, к концу боя мне снова придется идти к целителю, чтобы избавиться от следов такого женского внимания.

Северяне делают круг по краю насыпи, перекидывая топоры из руки в руку. Песок под их ногами проминается и скрипит. В одно мгновение они бросаются в центр.

Оружие со звоном скрещивается, выбивая натуральные искры. Охренеть, я думал такого не бывает. Магнус резко отпрыгивает назад, уводя ведущую руку вверх и топор Дага летит в небо, приземляясь рядом с офигевшим Володей.

Северянин демонстративно отбрасывает свой топор и они тут же сшибаются, перехватывая друг друга за поясницу. А я понимаю, почему они вышли на бой вооруженные. Первый ход — кто кого обезоружит. Я невольно радостно вскрикиваю нашей первой победе, сразу же причислив Магнуса на нашу сторону.

Противники колошматят друг друг с минуту, под мощными кулаками проминаются мышцы, что-то хрустит, но ни один не отступает, только глубже закапываясь ногами в песок.

Наконец Даг решает изменить позицию и подныривает под Магнуса. Тот не теряется и локтем врезает по хребту. Белобрысого от удара впечатывает в землю, да так, что он набирает песка в распахнутый от боли рот.

Пока он отплевывается, Магнус размеренно обходит вокруг, примеряясь к ребрам ногой.

— Добивай! — я не удерживаюсь и ору и друзья тут же подхватывают. — Вали его!

Северянин добро ухмыляется нам, замахивается и скользкая гадина под ним выворачивается, дергая за ногу. Даг тут же бросается сверху, упираясь в пах и зажимая горло рукой.

И в дело вступает сила. Я вижу, как переплетаются потоки, пытающиеся разорвать друг друга. Воздух вокруг лежащих тел дрожит, нагреваясь. Лицо Магнуса багровеет от недостатка кислорода.

Хтонь, почему он не сбрасывает его? Даг, конечно, здоровенный, но в массе точно проигрывает. Я отрываюсь от сиденья, пытаясь разглядеть, что там происходит.

Силы лоскутами бьются и среди этого мельтешения я вижу что-то странное. По самой земле едва заметным туманом вьется серая муть. Она впитывается в песок под телами и мелкими каплями въедается в Магнуса.