Розамунда, любовница короля - Бертрис Смолл

Его черные глаза хищно блеснули.

— Идет, Невилл! — воскликнул лорд Перси. — Ставлю золотой нобль с розой, что у него ничего не выйдет!

— Я совершенно не одобряю этой затеи, — объявил Чарлз Брендон, — но согласен быть судьей.

— Ты глуп, если ставишь против меня. Перси! — рассмеялся принц. — И только подогрел мой аппетит к девственной плоти. Я сорву вишенку девчонки еще до конца недели! — расхвастался он. — Один из лакеев принца водил дружбу со служанкой графини. Он и узнал, что графиня и ее дамы этим днем собираются прогуляться по реке в небольшой барке, а Розамунда останется дома, поскольку нога у нее еще не зажила. Девушка будет одна, если не считать нескольких служанок, которые решат, что своевольный принц попросту хочет воспользоваться отсутствием бабушки, чтобы сорвать пару поцелуев у хорошенькой вдовы. Несколько монет, и их молчание и отсутствие будут обеспечены.

У Розамунды начался небольшой жар, так что она все время дремала и проснулась оттого, что перина на кровати просела под чьим-то весом. Повернувшись, она взглянула в смеющееся лицо принца Генри, — Хэл! — удивленно ахнула она. — Что ты здесь делаешь? Немедленно уходи! Это неприлично!

Вместо ответа он схватил ее в объятия, шепча:

— Дорогая Розамунда, моя сладкая госпожа Фрайарсгейта, я обожаю тебя! Ты должна позволить мне поцелуй, сердечко мое. Всего лишь один! Потом, клянусь, я сразу же уйду! Поверь. Я только и думаю о нашем свидании в саду!

— Нет! — твердо заявила Розамунда. — На этот раз, Хэл, меня не улестишь. Даже если тебя просто увидят здесь, моя репутация будет погублена! Как жестоко, что тебе все безразлично, кроме своего удовольствия! Тебе все равно, что будет со мной!

— Но мне не безразлично твое удовольствие, сердце мое.

Его проворные руки стали ласкать ее груди.

— Такие спелые маленькие ягодки, и кто воздаст им должное, кроме меня! Я вижу, как белеет твоя плоть сквозь полотно надушенной камизы, Розамунда!

Розамунда нервно дернулась, почувствовав его губы на своей груди. Голова кружилась от страха и наслаждения.

— Нет! — вскрикнула она, когда его пальцы прокрались под камизу. — Нет!

Но, видя, что он ее не слушает, закричала. Пусть она потеряет доброе имя, но не позволит ему украсть самое драгоценное, что у нее есть: добродетель.

Она снова закричала, и он накрыл ладонью ее рот.

— Не нужно, сердце мое. Я хочу только сделать нас счастливыми. Вот увидишь, Розамунда.

Она снова раскрыла рот, но на этот раз ее зубы впились в его руку. Генри Тюдор взвыл от боли и возмущения, и в этот момент дверь спальни распахнулась. На пороге вырос сэр Оуэн Мередит с потемневшим от гнева лицом. Принц слетел с постели и, протиснувшись мимо рыцаря, позорно бежал.

Розамунда, к собственному изумлению, залилась слезами.

— Слава Богу, что вы успели, — всхлипывала она. — На секунду мне уже казалось, что я с ним не совладаю.

— Он хотел лишить тебя девственности, Розамунда, — без обиняков подтвердил Мередит.

— Откуда вам известно? — быстро спросила она, прижимая к груди одеяло.

— Мейбл узнала от одной из служанок, что лакей принца задавал странные вопросы. Она стала следить за твоей комнатой и увидела входившего туда принца. Вокруг не было ни единой души. Она сразу поняла, что тот затеял, и побежала ко мне.

— О, что мне делать? — рыдала Розамунда. — Если этот могущественный человек задумал обесчестить меня, мне не спастись.

— Я сам поговорю с графиней и объясню, что произошло. Думаю, Розамунда, тебе пора выйти замуж. Если король выберет тебе жениха, принц оставит тебя в покое. Ты потеряешь для него всю свою привлекательность. Но, миледи, скандала не должно быть ни в коем случае. Не дай Бог, всплывет имя принца, ибо его будущий тесть — человек чопорный, строгий и неуклонно соблюдает правила приличия. Испанский посол немедленно донесет ему обо всем, поскольку и он заботится о счастье принцессы Арагонской.

— Но если мне дадут мужа, то, наверное, отпустят домой? — дрожащим голоском спросила Розамунда.

— Это зависит от человека, которого тебе выберут. Но после того, что здесь произошло, очевидно, что только супруг сумеет защитить тебя должным образом.

На следующее утро, после мессы, сэр Оуэн Мередит подошел к графине Ричмонд, выходившей из часовни, и тихо сказал:

— Прошу вас, мадам, уделить мне несколько минут для приватной беседы. Уверяю, дело крайней важности.

— Я приму вас после завтрака, — кивнула Достопочтенная Маргарет на ходу, направляясь в свои покои.

Их глаза на секунду встретились, и Оуэн тут же отошел.

Теперь нужно отыскать Мейбл.

— Розамунда объяснила, что стряслось вчера днем? — спросил он. — Твоя сообразительность предотвратила настоящую трагедию.

— Его следует высечь! — негодующе ответила женщина. — Пусть он и будущий король, все равно заслуживает трепки! Какой порядочный человек, будь он молод или нет, намеренно попытается обесчестить невинную девушку? Понятно, что сэр Хью, упокой Господь его душу, желал только добра, вверяя мое милое дитя королю, но, Господи милостивый, как бы я хотела оказаться дома, в безопасности и покое!

— Я попытаюсь защитить ее, как только смогу, — заверил сэр Оуэн. — Графиня удостоила меня личной аудиенции. После завтрака я пойду к ней. Она вряд ли обрадуется, узнав о проделках внука, и, конечно, во всем обвинит Розамунду. Я этого не допущу. Но она поймет всю трудность сложившейся ситуации. Я предложу ей немедленно выбрать мужа для Розамунды и выдать ее замуж, прежде чем юному принцу удастся обольстить несчастную и уничтожить ее репутацию. При всем своем уме Розамунда достаточно наивна, и, боюсь, несмотря ни на что, ее все еще влечет к принцу Генри. Согласись, для простой сельской девушки лестны ухаживания столь высокой особы.

Мейбл кивнула:

— Чистая правда, сэр, но есть еще кое-что важное, что может способствовать ее падению. Ее соки уже изливаются каждый месяц. Она созрела для мужа, а если не для мужа, то для любовника. Бедняжка слишком неопытна, чтобы понять, что ничего не может с собой поделать. Ей нужен настоящий мужчина в постели, и лучше, если он окажется мужем.

— Верно, — с легкой улыбкой согласился сэр Оуэн. — Но не волнуйся, Мейбл, я потолкую с графиней, а ты не оставляй свою госпожу ни на минуту.

— Обязательно, сэр, — поклялась Мейбл.

В десятом часу утра за Мередитом пришла одна из служанок графини и повела в маленькую, обшитую панелями комнату с угловым камином, в котором ярко пылал огонь.

Перед ним стояли два стула с высокими спинками, обитые вышитым полотном. Между ними располагался круглый столик. На одном стуле восседала Маргарет Бофор в своем обычном черном наряде с причудливо изогнутым головным убором, закрывавшим снежно-белые волосы. Она показала ему на другой стул, и, пока он садился, служанка тихо удалилась.