Акция устрашения - Александр Тамоников

— Не надо комплиментов, Сергей! Я не люблю этого.

Волков удивился:

— Почему? По-моему, каждому человеку приятно, когда отмечают его лучшие качества.

Но девушка повторила:

— А я не люблю. Может, лучше пойти чай приготовить?

— Через двор на кухню?

— Нет! У нас в прихожей электроплитка стоит. На ней и вскипячу чайник!

— Там окна есть?

— Есть! Одно, но сбоку, а плитка — у двери, дверь же на засове.

— Ну, хорошо! На обратном пути выключи свет в гостиной.

Девушка вышла в коридор. Сергей с удовольствием проводил взглядом ее стройную фигуру. Он посмотрел на часы: 22.10.

Если до ночи бандюки не объявятся, придется менять тактику внутри дома, касающуюся Марьям. Горящий ночью в ее комнате свет может насторожить Агаева. Тем более если именно во время его появления девушка засветится в окне одетой. Увидев одежду, отморозок может предположить подставу. Так. Свет. Ну, с ним еще ладно, Марьям могла читать, она же учительница, человек образованный. Но читать лежа в постели, а значит, раздетой! И закрывать шторы она должна в ночной рубашке или во что еще одеваются на сон чеченки. Но согласится ли Марьям раздеться в его присутствии? Предрассудки могут взять верх над разумом, слишком все же сильны национальные традиции у гордого кавказского народа. Но раздеться необходимо. Надо убедить ее сделать это.

Девушка отсутствовала минут десять. Стараясь двигаться вдоль стены, внесла поднос с чайником, пиалами и конфетницей, полной ароматных сахарных подушечек. Поставила поднос перед Сергеем:

— Прошу, господин офицер! Отведайте чай моего приготовления по собственному рецепту.

— С удовольствием.

Марьям разлила чай по пиалам. Сергей по-восточному, тремя пальцами поднял свою, отхлебнул глоток светло-зеленого напитка.

Он и раньше пил зеленый чай, но тот, каким угостила его девушка, отличался от всего ранее испробованного каким-то нежным ароматом неизвестных цветов. Он спросил:

— Что ты в него добавила: эликсир какой-нибудь? Уж не бессмертия ли?

Марьям вздохнула:

— Если бы он существовал. Нет, Сергей, это лепестки черного цветка.

Она произнесла название растения, но оно было слишком сложно, чтобы сразу запомнить.

— Вкусно?

— Не то слово! Прелесть! Цветы сама собирала?

— Нет! В горы сейчас ходить опасно. Чабаны отцу принесли. Из лепестков, вообще-то, делают лекарство. Помогает при язве желудка, а я вот попробовала в чай добавить, результат перед тобой!

— И результат превосходный.

Но следовало затронуть тему с раздеванием. Позже ее одним махом не решить, а терять время будет нежелательно. Поэтому он спросил:

— Скажи, Марьям, если я попрошу тебя раздеться, как ты на это среагируешь?

Вопрос был столь неожиданным для скромной учительницы, что она чуть не опрокинула пиалу.

— Что?!! Что ты сказал?

— Не сказал, а спросил: как бы ты среагировала на мое предложение раздеться? Не совсем, конечно, а до белья, в котором чеченские девушки ложатся в постель.

Лицо Марьям зарделось. В глазах вспыхнул недружелюбный огонь:

— На что вы намекаете, офицер?

Сергей поднял руки вверх, словно прося пощады:

— Все, все! Признаю, что неправильно поставил вопрос. Извини. Но раздеться, Марьям, тебе придется. При определенных условиях!

Чеченка медленно проговорила:

— Ни за что!

Сергей вздохнул:

— О чем ты подумала, девочка? Неужели о том, что я хочу предложить тебе непристойность?

— А как иначе понять твои слова?

— Объясняю.

Офицер сказал чеченской девушке, почему он задал ей этот вопрос.

— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду?

Марьям задумалась, и взгляд ее потеплел.

Затем она произнесла:

— Да, ты прав! Ночью одетая женщина в своей комнате может вызвать подозрение. А я-то!

Она улыбнулась:

— Какой же дикой ты, наверное, меня считаешь? Да, Сережа?

— Ну, что ты, Марьям! Я все прекрасно понимаю!

— Хорошо! Я сделаю так, как скажешь ты!

— Вот и умница. Возможно, это и не понадобится, но с боевиками Асханова надо просчитать все! Иначе его не переиграть!

Марьям покачала головой:

— Сложная у вас работа.

Допив чай и собрав посуду, девушка уже собралась вынести поднос обратно в коридор, как вдруг завибрировала рация Волкова. Старший лейтенант быстро водрузил на голову наушник с микрофоном, ответил:

— Вьюн на связи!

— Я — Бим! Через забор перемахнуло пятеро вооруженных людей!

Волков остановил Марьям, спросил:

— Что они делают?

— Находятся у забора. Осматриваются!

— Приборы ночного видения имеют?

— Нет!

— Значит, пятеро?

— Пока да, командир. Жаль, что мы не имеем возможности контролировать улицы!

В разговор вдруг вклинился голос старшего лейтенанта Фролова, что стало большим сюрпризом для Волкова. Командир второго отделения его разведгруппы никак не должен был проявить себя без запроса самого Волкова.

Но Фролов все же вышел на связь, проговорил:

— Я Фрол, не горюйте, ребята, что не видите улиц. Я контролирую их и спешу сообщить, что к вам вышла вся банда. Мы проследили перемещение еще от балки за рощей. Их пятеро, командир.

Волков спросил:

— Как ты оказался здесь?

— Ну, не по собственной же инициативе? Она в армии, как известно, наказуема. И не я один, всю группу убрали из «зеленки», ну а меня отправили к тебе!

— Калинин прислал?

— В яблочко, Сережа!

— Ясно! Имеете задачу прикрывать нас?

— Все ты знаешь! Кстати, полковник рядом, через две улицы, у поста внутренних войск.

— Понял! Конец связи!

— Удачной охоты, командир!

— Спасибо.

Волков вновь запросил Блошина:

— Бим! Как боевики?

— По-прежнему находятся возле забора. Все вооружены «ВАЛами», на поясах ножи, гранат не вижу.

— Добро! Продолжай наблюдение!

Командир разведгруппы вызвал Шестакова:

— Шест?

— Я, командир!

— Слышал наш разговор?