Граф - Роман Валерьевич Злотников

при том, что большую часть этого времени они с испанцами официально вовсе не воевали. Да и французы… того же Сюркуфа вспомни.

Николай остановился и уставился на него с немалой обидой.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет. Его даже с корабля выгружать нельзя. И команду на берег выпускать. Мгновенно слухи пойдут. И тогда — всё!

— И что же делать?

— Развиваться,- пожал плечами.

— Как?

Даниил встал и прошёлся по кабинету.

— Смотри — в Европе эти деньги использовать нельзя.

— Но почему?

— Нельзя!- чуть громче повторил он.- В России… тоже нежелательно. Как минимум на европейской её части. Спалимся точно. А вот на азиатской… Я ж тебе про Муравьева-Амурского и Невельского рассказывал.

— Ну-у-у-у… что-то припоминаю.

— Они сейчас, конечно, сопляки, но можно подобрать кого-то поопытней и начать делать то, что делали эти ребята, только на двадцать лет раньше. А их дать этому человеку в помощь… Пообтешутся, опыта наберутся и через двадцать лет начнут уже не с ноля, а с куда более прочных позиций. Представь насколько упрочатся наши позиции, когда у нас появится промышленный район и относительно густонаселённый анклав на нашем берегу Тихого океана? Тогда нас хотя бы из Аляски ни у кого сковырнуть не получится! Да и с золотом всё намного проще станет. Если мы сможем доставлять его на наше Тихоокеанское побережье, а оттуда уже в Петербург — то вполне получится выдать его за добытое на нашей территории. И в таком случае вполне получится использовать его особо не оглядываясь… Ну пока информация о месторождении в Калифорнии не разойдётся широко.

Николай нервно прошёлся по кабинету и, остановившись, жалобно посмотрел на Даниила.

— Что, совсем нельзя никак часть в оборот пустить? Столько ж планов продвинуть можно!

Даниил вздохнул.

— Государь! Если ты хочешь получить из Калифорнии ещё хотя бы один груз золота — надобно делать как я сказал…- он сделал паузу, посмотрел на умоляющие глаза императора, вздохнул и закончил:- Ну, или,предпринять очень большие, чудовищные, я бы даже сказал — драконовские меры безопасности. Чтобы никто, во-первых, даже и близко не мог подумать, что это золото добыто не на нашей территории, и, во-вторых, никто не должен даже предполагать сколько его у нас вообще. Чуть больше чем обычно — и точка!

Следующие недели прошли в большой суматохе. Опасения Даньки о том, что стоит только команде корабля сойти на берег — как по Петербургу разнесутся слухи о золоте слава богу не оправдались. Как выяснилось, Алексей Андреевич подошёл к вопросу соблюдения тайны весьма тщательно. На приисках работали исключительно пленные — индейцы из враждебных племён, совершавших нападения на русские поселения и деревни дружественных туземцев, которых захватили в плен, плавильня и аффинажная фабрика располагались поблизости от мест добычи, химикаты для их работы закупались в разных местах и весьма скромными партиями, а земли, на которых велась добыча были объявлены заповедными. Что было не так и сложно, потому как в Калифорнии пока жило считанное количество европейцев, да и те, в основном, на побережье и равнинах. В горах их практически не было. Тот же Джон Саттер хотя уже и прибыл в САСШ, но пока ещё спокойно фермерствовал в штате Миссури и даже не думал о переселении в Калифорнию[2]. Так что информация о том, что в колонии налажена добыча золота была известна очень ограниченному числу людей. И эту тайну пока удавалось сохранять. Ну а что касается данной поставки — золотые слитки специально были отлиты в форме стандартных чугунных чушек, обычно употребляемых в качестве корабельного балласта, и перед погрузкой на корабль окрашены в чёрный цвет, а грузили их грузчики из местных, не слишком разбирающиеся в весе и особенностях различных металлов… И это только те меры безопасности, которые бывший майор запомнил из рассказа Аракчеева! А ведь были и другие… Так что о том, что корабль везёт золото, знали считанные люди. Поэтому информация об этом и не появилась в иностранных портах, куда корабль заходил для приёма продуктов и свежей воды. Экипаж считал, что просто везёт генерал-губернатора в столицу для отчёта.

Как бы там ни было — с тайной выгрузкой золота тоже справились. Поскольку корабль после столь долгого путешествия требовал ремонта… ну, или, если уж быть откровенными — разборки на дрова, его вполне легитимно отогнали в Кронштадт и поставили к дальнему причалу. После чего вплотную к нему подогнали пароход, принадлежавший компании «Павловские механические заводы» на который доверенные люди Даниила аккуратно перегрузили «чугунный балласт» со старого корабля, каковой потом «повезли на переплавку». Сразу после чего пароход был отогнан к Олонцу, где на нём была заменена команда, которая повезла груз в далёкое путешествие на Урал, где оно должно было быть переплавлено в стандартные слитки и уже после этого часть его должна была вернуться назад, в Петербург. Ну а другая часть — отправиться совсем в другую сторону.

Что же касается прикрытия — то Данька вспомнил о Ленских приисках, из-за которых вождь мирового пролетариата — Владимир Ильич Ленин и приобрёл свой псевдоним. После запроса в Горное ведомство выяснилось, что пока никаких относительно крупных приисков на Лене не существовало… так что Николай распорядился немедленно подготовить весьма многочисленную экспедицию в те места. Понятно, что река Лена — огромна и имеет протяжённость более четырёх тысяч километров, так что искать месторождение на её берегах можно очень долго, но бывший майор припомнил ещё один топоним. Бодайбо! В его времени это был город, которого нынче, понятное дело, не существовало, но, судя по тому, как звучит это слово — в качестве названия был взять какой-то местный топоним. Непонятно какой — гора, река, урочище, озеро… но отыскать его было вполне реально. Ну а там — разберутся…

В самой же имперской столице ситуация, между тем, так же набирала обороты. Пока Даниил занимался привезённым золотом, Николай собрал специальное заседание Государственного совета, на котором был поставлен вопрос усиленной колонизации Калифорнии. Его итогом стало решение открыть в этой новой российской губернии монетный двор и отделение Государственного казначейства. А также в ближайшие пять лет переселить на земли Калифорнии ещё не менее сорока тысяч человек. Для чего кликнуть клич по городам, весям и казачьим землям, а также обязать всех помещиков-должников Дворянского банка выделить из состава своих поместий по одной-две-три семьи (в зависимости от размеров заложенного поместья) для переселения за море, обеспечив их инвентарём, скарбом и пропитанием на время дороги…

Забегая вперёд, следует сказать, что