Координата поврежденности - Владлена Дан

Одежда Лайта с легкостью нашлась в шкафу, а вот наушники среди бардака отыскать не удалось, и Мин уже помышлял просто отдать свои, оставшиеся от старого айфона, пока не решил посмотреть в последнем непроверенном месте – под кроватью.

Цель обнаружилась, а вместе с ней и конверт, который, должно быть, случайно упал в щель между кроватью и столом. Мин засунул в карман наушники и подул на конверт, согнав слой пыли. А затем открыл его и заглянул внутрь из-за простого интереса, а не с целью раздобыть компромат. Там лежало несколько фотографий.

На первой был запечатлен юный Лайт с родителями. Мин порылся в памяти, вспоминая разговор с отцом и предоставленные Марой данные. Отец Лайта погиб… одиннадцать лет назад или около того? Мальчик на фото выглядел примерно на столько же, сколько сейчас и девочке, которую Мин мельком видел на пороге дома Лайта в тот самый первый день – лет на двенадцать. На фото он ярко улыбался; эта улыбка сохранилась и по сей день. Получается, они оба приблизительно в одно время пережили то, что навсегда поменяло их жизни. Тогда почему же Мин в настоящем так отличался от себя в прошлом?

Злясь на себя, Мин перешел к следующему снимку, сделанному уже во времена последней ступени школьного обучения – совместное фото класса. Лайт без проблем нашелся среди гущи лиц. Его новый друг выглядел тогда ровно так же, за исключением волос – родного черного цвета, поскольку школьникам строго-настрого запрещены любые эксперименты с внешним видом.

Мин был уверен, докторишка покрасил волосы сразу по окончании школы, чтобы выглядеть более зрело или круто. Хотя, по его мнению, парень все еще казался скорее подростком, чем взрослым.

Последняя фотография представляла собой изображение троицы – двух парней и девушки. Похоже, ее сделали в последний год Маттайома [28]. Незнакомый парень на фото выглядел слишком крупным и мускулистым для обычного школьника, однако брекеты и улыбающиеся в форме полумесяца глаза говорили как раз об обратном. Его вид казался крайне нелепым, но, по всей видимости, пубертатный период брал свое, и тело парня развивалось быстрее, нежели у остальных. Стоящую же по центру девушку с легкостью можно было назвать симпатичной: длинные до талии черные волосы, тонкие руки, озорная улыбка на камеру. Если она выглядела так в то время, то сейчас окончательно превратилась в ту, кого не обделяют вниманием. Хм… это она разбила владельцу фотографий сердце?

Мин понял, что слишком долго рассматривает чужие снимки, и потому сложил их обратно в конверт, но после, передумав, снова достал один из них – тот, на котором Лайт с родителями – и с помощью кнопок прикрепил на стену возле кровати.

Он поддался нерациональному импульсу. Сам не знал, зачем трогает вещи Лайта, тем более фотографии, а затем и вовсе выставляет их напоказ. Может, потому что заметил, что при полном хаосе в такой типичной комнате студента, единственное, чего здесь не хватало для полноценного обживания, это семейной фотографии? С одной стороны, это объяснимо, ведь этот дом – временное пристанище Лайта. Но, может, парень был слишком занят или не смог отыскать снимки, так как они упали под кровать. А таким поступком Мин вконец примирялся с присутствием докторишки в особняке и помечал это пространство за ним. Пускай будет его.

Поглощенный мыслями, он вышел из чужой комнаты и зашел к себе за подходящей сумкой, куда засунуть найденное, как зазвонил телефон. И он уже знал, кто это. Прошло несколько часов с тех пор, как он оставил Маре сообщение, а ответа от нее все не было. Однако вовсе проигнорировать его голосовое она бы не смогла.

– Надеюсь, ты звонишь потому, что у тебя есть, что мне рассказать. – Мин хотел, чтобы в его голосе четко распознались недружелюбные нотки.

– Нана в полиции?

Вот в чем заключалось главное отличие ничего незнающего Беста от молниеносной Мары.

– Желаешь оказаться на ее месте?

– Мин, послушай…

– Предполагаю, что сейчас она накачена успокоительными и другими психотропными препаратами. А ты, вроде как, избегаешь их употребления. Хотя я бы и сам подсыпал тебе дозу… желательно смертельную, но так, чтобы не мучилась. В конце концов, мы же друзья, – он практически процедил сквозь зубы последнее слово.

– У нее действительно проблемы с психикой? Она в больнице?

Так, значит, Мара все же знала.

– Уж извини, точный адрес не дам, – с сарказмом, который любого приштамповал бы к стенке, ответил он. Но только не Мару.

– Мы можем встретиться? Знаю, ты зол, но я не думала, что она способна на такое.

Слушать ее оправдания было тошно.

– Отец, знаешь ли, не пришел в восторг от того, что меня похитили, тем более вместе с нашим драгоценным гостем. А когда мы полуживыми вернулись домой с рассказом, как сбежали от этой ненормальной и ее дрессированных псов, он приказал мне не высовываться. Особенно в место, где я нашел на свою задницу эти проблемы.

– Доктор Вонграт знает о делах моего бара?

Первоклассная себялюбка. Даже ему далеко до Мары, хотя многие считали и его таковым.

– Узнает, если ты не расскажешь мне всю известную тебе информацию. А лучше – даже больше.

– Это не телефонный разговор.

Мин на секунду задумался, прежде чем ответить:

– Приезжай ко мне. Нун скоро отойдет ненадолго, а отец уехал.

Мара – не тот друг, которого зовешь домой на чаепитие или поиграть в плейстейшен, поэтому девушка и не показывалась у него. Разве что в детстве с родителями, когда особняк Вонгратов еще был открыт для общества, и тут проводились светские приемы.

Они договорились, что Мара подъедет через час. За это время он отнес вещи Лайта экономке, вызвал ей такси и, убедившись, что женщина покинула особняк, принял душ, чтобы очистить голову перед встречей с Марой, которую одновременно хотелось быстрее и начать, и закончить.

Когда одна из горничных постучала в дверь его комнаты, оповещая о прибытии гостьи, он кивнул и попросил не беспокоить их за беседой.

И все же Мин хотел исключить любую вероятность наличия лишних ушей, поэтому они прошли на задний двор к бассейну и устроились на веранде в плетеных креслах. Отсюда был только один выход, и тот со стеклянными дверями, так что незамеченным сюда не проникнуть.

– Когда в тот день Дели сказала, что ты неожиданно отошел с каким-то парнем, а затем не вернулся, я не придала этому значение. Однако ты не просто не отвечал, а даже не читал мои сообщения, это показалось странным, но я и