Опасный виконт - Миранда Невилл

Диане было уютно под меховой накидкой.

— Ты даже шляпу не надела. Вернись и закрой дверцу. Ведь дует.

— Мы посреди леса.

— Я же говорила, что нам еще ехать и ехать. Спроси Джона, почему мы остановились.

— Я пойду и посмотрю.

Тут же у дверцы возник кучер.

— Леди, прошу прощения, но другой экипаж перекрыл дорогу.

— Авария? — спросила Диана, вытянувшись вперед.

— Не знаю, миледи. Там никого нет. И лошадей нет. Может быть, они поехали за помощью?

— Вы не попробуете как-нибудь выбраться.

Диана почувствовала, как ее пробрал холод, причиной которого была вовсе не прохладная погода. Вооруженные верховые, которых она наняла на время путешествия, находились в нескольких милях позади с багажным экипажем. Когда в последний раз меняли лошадей, обнаружилась небольшая поломка колеса. Она решила не дожидаться, пока его починят, и они с Минервой поехали вперед. Тогда ей показалось разумным оставить верховых присматривать за Шанталь и шкатулкой с драгоценностями.

— Странно, — раздался голос Минервы. — Там кто-то прячется среди деревьев, Эй, это ваша карета?

— Мин, не надо! — крикнула Диана, отбросив покрывало и остановившись у открытой двери. — Помогите мне спуститься, — приказала она, опершись на плечи кучера.

Опасения Дианы были не напрасны. Как только слуга поставил ее на землю, из-за деревьев выскочил всадник в маске, остановил лошадь около Минервы и приставил дуло пистолета к ее золотистой головке.

— Кошелек или жизнь! — грубо выкрикнул он. — Давай все ценное.

Они не могли сопротивляться. Кучер оставил ружье на козлах, но даже если бы лакей, который тоже ехал с ними, достал его, то не смог бы выстрелить в разбойника, не рискуя попасть в Минерву.

— Не стреляйте! — вскрикнула Диана. — Позвольте мне взять кошелек. Там немного, но все, что есть, — ваше. Джон, Мэтью, не двигайтесь.

По ее команде слуги замерли.

— Не вздумай шутить! — взревел бандит, корда Диана забиралась в карету. — Если что не так, я убью девчонку.

Ужасный вид пистолетного ствола, направленного в голову Минервы, лишил Диану здравомыслия. Всхлипывая от ужаса, она дрожащими пальцами пыталась развязать тесемки ридикюля, которые из-за ее спешки только сильнее запутывались. Она думала о том, как сообщить родителям о смерти Мин. И как глупо, что ее сестра может погибнуть, поскольку все, что она нашла, когда ей наконец удалось разорвать тесемки, были три золотые гинеи и горсть мелких монет, флакон с румянами и серебряная шкатулка для рукоделия. Шкатулка была изящной вещицей, достаточно вместительной, чтобы в нее можно было положить небольшие ножницы, а также иголки и нитки, но стоила она не больше двух гиней.

Основная часть денег, взятых ею на дорожные расходы, лежала в шкатулке с украшениями и огромным количеством драгоценных камней. Оставить под охраной эти ценности сейчас было бы непростительной глупостью. Чего стоят золото и камни по сравнению с жизнью сестры?

— Я выхожу, — сказала она звонким голосом, стараясь успокоиться, чтобы объяснить разбойнику, почему в таком роскошном экипаже так мало ценностей.

И на всякий случай тайком зажала между ладонью и большим пальцем ножницы.

— Вот и правильно, леди. Давайте сюда ваши побрякушки, и молодой мисс ничего не будет.

— Мне больно, — сказала Минерва не столько испуганно, сколько сердито. Она бросила взгляд на своего мучителя. — Этим пистолетом вы проткнете мне голову.

— Замолчи, Мин, — сказала Диана, но жалоба сестры, похоже, возымела эффект.

Бандит приподнял пистолет и теперь направлял его не на Минерву, а на Диану.

— Послушайте, сэр, — сказала она. — Мне очень жаль, но у меня с собой не так много денег. Возьмите все. И еще мои серьги. Они всего лишь гранатовые, но в поездках я не ношу дорогие, — Когда она наклонила голову, чтобы вытащить серьги, ее осенило. — Пряжки моих туфель украшены алмазами. Целое состояние!

Она рассчитала, что они будут уже далеко, когда разбойник обнаружит, что это дешевая, подделка. Жаль, она не сообразила сказать, что в сережках не гранаты, а рубины.

Диана не слышала, как к ним сзади скачет лошадь, и заметила ее лишь тогда, когда та перешла на галоп. Все, что последовало дальше, происходило как в тумане.

Возгласы.

— Стой, негодяй!

Еще возгласы.

Минерва вскрикнула, упав на землю. Две лошади простучали копытами. Слуги Дианы ожили и тоже бросились в схватку.

Когда Диана стала способна оценивать ситуацию, разбойник унесся прочь словно за ним гнались черти, а их спаситель спрыгнул ей своего жеребца и поднял с земли Минерву.

— Вы не ушиблись? — спросил он.

— Все в порядке, ответила та, стряхивая грязь.

Это было так захватывающе.

Высокий джентльмен в покрытом пылью плаще повернулся к Диане и, сделав шаг ей навстречу, пожал ее бесчувственную руку. В другой его руке, был пистолет.

— Все хорошо, — тихо произнес он.

В неразберихе или в погоне он потерял шляпу, но очки оставались на месте.

— О, Себастьян! — воскликнула Диана, бросаясь ему на шею.

— Ох, что это? — спросил он, морщась от боли.

— Простите, — сказала Диана, бросив ножницы, но не ослабляя объятий. — Минерва могла погибнуть, а вы нас спасли.

После десерта в великолепной алой гостиной Маркли-Чейза Минерва и леди Эстер уселись на диван по бокам от Себастьяна и засыпали его вопросами о происшедшем драматическом приключении.

— Я думаю, — прошептала Диане леди Чейз, — что должна быть рада, что Кейн пригласил лорда Айверли к нам.

— Я этому чрезвычайно рада.

— Я настолько привыкла относиться с презрением к этому человеку, что, боюсь, не получится перестроиться сразу.

— Надеюсь, все будет в порядке, — убежденно сказала Диана. — Он ведь настоящий герой.

— Пойдемте со мной.

Джулиана повела ее в противоположный угол комнаты к столику со стеклянной столешницей, подальше от Себастьяна и его юных обожательниц и от мужчин, которые стояли перед камином и краем уха слушали разговор на диване, изредка обмениваясь короткими замечаниями.

— Здесь у меня тюдоровские миниатюры, — громко произнесла Джулиана и, понизив голос, спросила: — Неужели вам интересен Айверли?

Скептический тон приятельницы заставил Диану улыбнуться:

— Я признательна ему.

— И ничего более? Когда вы приехали все вместе, вы так крепко держали его руку, словно он был вашей последней надеждой. Мне показалось, я заметила нечто большее, чем признательность.