Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс

создавая вакцину. Мы все понимали: долго он так не протянет.

И всё же на карте оставались островки, не захваченные Хаосом. Их было немного, но они были. Миллионы уже погибли, но другие миллионы всё ещё цеплялись за жизнь. И мы обязаны были попытаться их спасти.

— Когда? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

Егоров посмотрел на меня долгим, тяжёлым взглядом. В его глазах читалось: он прекрасно знает, что я соглашусь, несмотря ни на что.

— Вылет через два часа, — наконец сказал он. — Вас будет сопровождать несколько звеньев Су-57 и пара Ту-160М. Прикрытие будет максимальным. Главное — достаньте его.

— Долго, — сказал я после паузы. — Но понимаю… нужно время на подготовку.

Егоров ничего не ответил, только молча кивнул. Его лицо оставалось каменным, но в глазах мелькнуло что-то — усталость или, может, сожаление. Я не стал уточнять.

Выйдя из кабинета, я почувствовал, как на плечи ложится груз предстоящей миссии. Нужно было идти к своим и сказать им, что мы снова возвращаемся в заражённые земли. И это при том, что мы только час назад вернулись в штаб, выжатые как тряпки после предыдущего рейда.

Третья неделя Апокалипсиса принесла нам надежду. Появление второго атрибута Жизни могло хоть немного облегчить работу Артёма и увеличить поставки вакцины. Если нам удастся его добыть — у человечества появится дополнительный шанс, а таким пренебрегать не стоит.

Да и поддержка… Эта операция была, пожалуй, самой важной за последние три недели.

Да, до этого мы вытаскивали кого угодно — военных разных званий, руководителей, даже политиков. Мне было плевать, кто именно: главное, чтобы человек был полезен делу. Иногда мы с Егоровым даже ругались из-за кандидатов на спасение. Досье некоторых из них вызывало у меня только раздражение — пустые, бесполезные для общества фигуры. Я не видел смысла рисковать ради них жизнями команды.

Но всё изменилось в тот момент, когда я впервые увидел, как военные ради таких «бесполезных» выполняют приказ до конца. Десятки солдат шли в мясорубку, отдавая себя на корм Хаосу только потому, что им было велено спасать этих людей.

И тогда я перестал спорить. Перестал откидывать подобные миссии. Потому что понял: если своим участием я могу спасти тех, для кого приказ — не пустая формальность, а обязательство, от которого они не вправе отмахнуться… я буду это делать.

С тех пор, вытаскивая очередного жирного и бесполезного политика или бизнесмена из красной зоны, я ясно осознавал — я спасаю не его. Настоящая цель была в другом. Я предотвращал смерти тех, кто погиб бы, выполняя этот приказ без меня. Солдат, которые без колебаний шагали бы в мясорубку, даже зная, что за ними стоит человек, которому нет никакой цены.

И если ради их жизней нужно было тащить на себе бесполезный балласт, я соглашался. Потому что эти парни заслуживали права вернуться домой куда больше, чем любой «ценный» чиновник.

— Ну чего там? Опять? — недовольный Кос лежал на своей койке, закинув ноги на спинку, и смотрел на меня исподлобья.

— Опять, — устало ответил я, плюхнувшись на свою кровать и откинувшись на подушку. — Говорят, нашли атрибут Жизни…

— Да ладно? — Катя даже приподнялась, глаза расширились. — Только не говори, что в самой жопе.

— Именно, — кивнул я. — Километров на десять, если не больше, вглубь Зоны.

— И как они там выжили вообще? — нахмурилась она.

— Да хрен его знает, — пожал я плечами. — Для нас это, честно говоря, роли не играет. Наша задача простая: идём и вытаскиваем чувака. Артём хоть немного отдохнёт.

— Да, Темыча бы подменить… — согласился Кос, скривившись. — А то он уже на последнем издыхании.

Комната на секунду погрузилась в тишину. Даже Кос перестал ёрзать и медленно снял ноги со спинки койки. Все понимали, о чём идёт речь, но вслух обсуждать никто не хотел.

Три недели ада научили нас принимать смерть. Она стала привычной, почти рутиной. Но близких друзей я пока не терял… почти.

Кир выбыл первым. Его тем взрывом изувечило так, что часть тела оказалась парализована, и бойца из него уже не вышло — чисто на волевых и зельях он дотянул до дома и то хорошо. Непонятно почему, но эта травма не лечилась ничем совершенно, в том числе и зельями, которые у нас были. А делать новые было некому…

Мы отправили его на «пенсию». Не по его воле, но у него не было выбора. Потеря была тяжёлой, но ещё хоть как-то объяснимой.

А вот Сэм…

Сэм не вернулся.

Я до последнего верил, что это ненадолго. Казалось, вся его операция займёт максимум пару дней. Ну, может, неделю. Но прошло уже три — и ни слуху, ни духу. Ни намёка на то, что он когда-нибудь снова появится в дверях, будто ничего не случилось.

А вместе с этим таяла и надежда. Та самая крошечная искра, что мы сможем вернуться назад и всё исправить. С каждой секундой она гасла, оставляя внутри пустоту.

Да, глупо было вообще на это надеяться. Но мы хотя бы попробовали. Мы рискнули использовать этот чит, оставленный кем-то умным ещё тысячу лет назад, словно специально подготовленный для нас. Как будто сама история подталкивала: берите, это ваш шанс.

Но шансы имеют мерзкую привычку заканчиваться.

А как отправить весточку Сэму, я даже не представлял. Ни малейшего способа. Да и внешние новости до нас не доходили. Казалось, что всем мирам Системы вдруг стало плевать на нас. Ни охотников, ни команд зачистки для «провалившегося» мира. Ничего.

Что там с демонами? С Владыкой? Смогли они удержать Хаос или все полегли в той последней битве в мире Турнира?.. Мы не знали. И именно эта неизвестность пугала сильнее, чем самые уродливые хаоситы и даже тот ублюдочный Ангел, который постоянной тенью нависает над всеми нами — неистребимая и неуязвимая тварина, с которой справиться нет никакой возможности.

Мы остались одни. Но, по крайней мере, была и маленькая «плюсовая» сторона: орды из внешних миров к нам не лезли. Не приходилось отбиваться сразу от всего сущего. Наш враг был один — местные заражённые. И то, что сражаться приходилось только с ними, уже казалось подарком судьбы.

Но вместе с этим приходило и другое понимание: даже если каким-то чудом мы победим здесь, на Земле, даже если сумеем уничтожить Хаос в нашем мире, — глобально это ничего не изменит.

Хаос нельзя победить везде.

Как только демонические легионы будут перемолоты, Пастырь вернётся. И тогда он просто сожрёт этот мир — тот самый, который, похоже, приберёг себе на