Странный приятель. Таинственный Амулет - Егор Чекрыгин

Вроде бы уж чем-чем, а ученостью Ваасю удивить было сложно. Он сам учился у лучших, и учился очень прилежно. Но Готор знает такие вещи… А главное — столь разнообразные! Может начать объяснять про полости в земле, водоносные слои и то, как все это отражается на рельефе, да так уверенно, будто видит на десяток саженей в глубину. А потом вдруг переключается на глубокую древность и рассказывает о том, как жили люди еще в доимперские времена. Или вдруг прыгнет в будущее и упомянет удивительные механизмы, которые, к примеру, сами могут копать землю. Невольно начинаешь вспоминать легендарного Манаун'дака, который к тому же, кажется, является любимым историческим персонажем оу Готора.

«Кстати, все забываю расспросить его, — продолжал размышлять Ваася. — Он как-то упомянул, что между родовыми именами императорской семьи и его любимым Манаун'даком присутствует некая связь. Но вот в чем это выражается?»

— Отстань, Геену, — отмахнулся Ваася от своего дворецкого, как обычно попытавшегося перехватить его на полпути и накормить изделиями дворцовых поваров. — Я буду есть из общего котла!

— Но ваше величество! — в который раз взмолился верный слуга. — Это же пища для простой солдатни и матросни! А вы…

— А я сейчас… хе-хе… Тоже вроде как простой работяга, — раздуваясь от самодовольства, ответил на это Ваася, подмигивая собравшимся за столом людям, что терпеливо ждали, когда он закончит свои пререкания с челядью. — И буду есть простую, грубую пищу. Хотя стой! — резко окликнул он слугу, старательно изображавшего всем своим лицом и фигурой мировую скорбь. — Что там у вас наготовлено? Возможно вы, Одивия, пожелаете отведать изысканных кушаний моих поваров? А то, право, боюсь, они утонут в собственных слезах, если никто так и не оценит их шедевров.

— Я предпочитаю питаться тем же, что и остальные, — вежливо кивнув, ответила Одивия. — Однако, — добавила она, увидев погрустневшее лицо монарха, — если ваши повара умудрились в этих условиях испечь что-то подобное тем пирожным, которыми вы угощали меня в Старой Мооскаа, я отказываться не стану!

— Значит, и вы придерживаетесь того же сурового кодекса, что и остальные наши герои? — с наигранной печалью вздохнул сатрап, хотя ему самому страшно нравилось то, что подавали солдатам и матросам, занятым на раскопках. Он сам при этом представлялся себе этаким суровым воителем древности, привыкшим пренебрегать роскошью и удобствами. А то, что пища не столь вкусна… Мало ли он ел вкусной пищи? Зато волчий голод — приправа, которую во дворцах не сыщешь. Кажется, действительно, как говорит маэстро Лии, можно даже песок жрать, коли его хорошенько посолить да поперчить.

— Так что у нас нового, судари? — поинтересовался Ваася, садясь за стол «для благородных», пусть это и был всего лишь щит из досок, положенный на чурбачки, что жутко умиляло сатрапа, и подтягивая к себе здоровенную глиняную миску с кашей и мясом. Даже запах специй не мог отбить своеобразный аромат дыма от костра.

— В западной траншее обнаружили остатки домов, — улыбнувшись, начал отчет Готор. — Теперь мы точно можем сказать, что селение тут было. А в остальных пока пусто.

— А как вы думаете, насколько глубоки могли быть эти колодцы? — ведя борьбу между волчьим голодом и хорошими манерами, поинтересовался Ваася.

— Сложно сказать. Те, что сохранились в Биимаа, говорят, в десять человеческих ростов. Но как будет тут?

— Эх, поскорей бы что-нибудь найти, этакое! — вздохнул Ваася, едва сдержавшись, чтобы не сделать это с набитым кашей ртом. — Кстати, сударыня, а как ваши дела? Успешно съездили?

— Гавань там и правда хороша, — ответила Одивия. — Только вот место не очень удачное. Город стоит фактически на границе двух издревле воюющих друг с другом племен. Да еще и местный князек в этих краях все еще считается чужаком, хотя его род и смог утвердиться в Оээруу около сотни лет назад, приплыв с востока и основав город. В общем, все очень ненадежно. Не знаешь, с кем договариваться, чтобы не потерять вложенные деньги.

— Ну, если сотню лет продержались, — пожал плечами Готор, — можно предположить, что и еще сотню продержатся. Особенно если им немного помочь.

— Не уверена. — Одивия поморщилась, будто вспомнив что-то неприятное. — Думаю, раньше там были достаточно мудрые и острожные князья. А вот последний явно дурак. Пытался даже захватить меня и моих людей и потребовать выкуп.

— И что? — даже забыв про кашу, возопил Ваася, мысленно рисуя себе всяческие ужасы.

— На наших кораблях было больше пушек, чем у него солдат, — равнодушно пожала плечами Одивия. — Не дождавшись от меня условного сигнала, они дали холостой залп. И он был столь громок, что тут же вразумил этого болвана. Дурак резко пошел на попятный, однако ему хватило глупости сказать, что это была всего лишь шутка. Как можно вкладывать деньги в подобного тупицу?

— Я немедленно прикажу своему флоту покарать мерзавца! — решительно заявил мооскаавский сатрап.

— А что толку? — улыбнулась Одивия. — Разнести город в щепки было не проблемой даже для моего торгового флота. Но болван умнее от этого не станет, а мирные жители пострадают напрасно. Так что даже если я после этого и открою тут свою контору, придется иметь дело с населением, которое, мягко говоря, будет меня недолюбливать. Боюсь, убытки при этом перекроют все выгоды.

— А как дело обстоят с наследниками? — поинтересовался маэстро Лии с весьма деловым видом.

— Болван еще слишком молод, чтобы иметь взрослых детей, — ответила Одивия. — А всех своих братьев он прикончил, расчищая путь к престолу.

— Привлечь кого-то со стороны? — задумчиво предложил Готор.

— Там и так хватает чужаков, — покачала головой Одивия. — Равновесие нарушится. Начнется большая драка, и наступит хаос. Соседствующие племена непременно попытаются напасть, но только исключительно для того, чтобы разорить город. Они степняки и к жизни рыбаков и моряков непривычны.

— Да, проблема, — протянул Готор. — Надо будет хорошенько подумать.

— Сударь! — чуть удивленно, но больше восхищенно заметил Ваася. — Да вы, никак, переворот задумали? Здорово!

— Ну, как тут ваши успехи? Нашли что-нибудь?

— Погоди, Миилд, — отмахнулась Одивия и на правах «учредителя предприятия» сама потребовала подробного отчета. — Что вы выяснили?

— Ах, сударыня, — начал рассказывать Миилд, необычайно довольный, что оказался в центре всеобщего внимания. — Как вы верно изволили заметить, этот самый Таамаай — действительно редкостный болван. Боюсь, такого мнения придерживаемся не только мы с вами, но и его подданные, которые им весьма недовольны. Помимо всего прочего, за последние три года он почти в четыре раза поднял налоги, потому что, видите ли, вознамерился строить большой флот и заняться пиратством. Он вообразил себя наследником великого рода пиратов, что, как я слышал, несколько преувеличенно. Да еще и успехи и громкая слава кое-кого, — Миилд отвесил шутливый поклон в сторону Ренки и Готора, — не дают ему спокойно спать и зовут на подвиги. Как я понял, попытка захватить вас тоже была частью этого грандиозного замысла. Дескать, зачем искать добычу по всему океану, коли она сама идет в руки? К сожалению, не все из тех, на ком он решил опробовать эту тактику, имели столько же пушек, как ваши корабли. Так что Оээруу сейчас уже почти потерял даже те немногие доходы, что имел раньше за счет прибывающих в город судов, и положение его стало совсем печальным. Но надо отдать болвану должное. Не нападать на людей, сошедших с корабля под флагом Мооскаавской сатрапии, — Миилд отвесил второй, уже куда более серьезный поклон в сторону Вааси Седьмого, — ему все же хватило ума. Так что никаких препятствий нам в Оээруу чинить не осмелились. Мы с другом Ундааем навестили нескольких местных купцов, а потом мужественно, не страшась похмелья и прочих опасностей, отправились шляться по местным кабакам и прочим злачным местам под видом обычных приказчиков. Дабы показать свое усердие и убедить вас, что мы не зря потратили ваши денежки, я даже взялся составлять путеводитель по заведениям подобного рода славного города Оээруу. Однако, пожалуй, воздержусь вам его сейчас зачитывать, дабы не получить по шее. Ибо несмотря на доброе сердце, в чем я уже неоднократно имел счастье убедиться, нрав у вас, сударыня, как я слышал, весьма суровый, а рука тяжелая! Так о чем я? Ах да. Таамаай популярностью в народе не пользуется, ибо глуп, строптив и жаден. Но однако же ему хватило звериной хитрости перебить всех других претендентов на престол, и теперь народ боится согнать его пинками с трона, потому как опасается смуты, которая при наличии недоброжелательных соседей ни к чему хорошему не приведет. А если не считать пяти-шести признанных бастардов, старшему из которых исполнилось тринадцать лет, его единственный прямой наследник еще лежит в колыбельке и едва ли сможет взять на себя бразды правления городом. Потому-то горожане уповают на принцип, что лучше знакомое зло, чем неизвестность и хаос. Как я понял, местный «морской народ» приплыл сюда откуда-то с востока, изгнанный из родных мест как раз в силу подобных обстоятельств, так что смуты небезосновательно опасается. Хотя — и в кабаках об этом даже не стесняются говорить — своему правителю все искренне желают нырнуть в море и забыть вынырнуть.