Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов

начальные буквы его фамилии, имя и отчества, то что получится? — улыбнулся довольный Носик и повторил: — РАП — название машины. Слышали о таких?

— Нет, — призналась Дагурова.

— Чудо! — восторгался водитель. — У нас в вычислительном центре подсчитали, что если во всем мире будут использовать такие машины и технологию, которую предложил Аркадий Павлович, то экономия составит пятьсот миллиардов рублей!

— Так вы говорите, что с девяти утра до обеда никуда не ездили? — спросила следователь.

— Никуда, — подтвердил Носик. Дагурова помолчала.

«Может, соседка Баулина обозналась? И к дому профессора подъезжала другая «Волга“? — размышляла она. — Тогда почему эта женщина даже точно номер назвала — 35–35? Носик обманывает? Что за этим кроется?»

Словоохотливость водителя показалась Ольге Арчиловне несколько подозрительной. Действительно, зачем ему так распинаться о шефе, приводить столько подробностей, о которых его не спрашивали?

— До того, как вы поехали на обед, Ростовцев отлучался из здания дирекции? — спросила Дагурова.

— Сидел в своем кабинете. Все время был в приемной. Уж больно интересный детектив попался. Французский… Товарищ следователь, скажите, а это правда, что Сименон за свою жизнь написал двести книг? — вдруг спросил Носик.

— Даже больше, — со вздохом ответила Дагурова, которая в своих мыслях была далеко от Сименона.

«Кто же приезжал к Баулину на директорской машине? — думала Ольга Арчиловна. — И Ростовцев водит машину…»

— Виль Борисович, можно заглянуть в багажник?

Водитель удивился:

— Зачем?

— Посмотреть, — неопределенно ответила Ольга Арчиловна, сама еще полностью не отдавая себе отчета в том, что она может обнаружить в багажнике, — наверное, просто следовательская привычка — на всякий случай.

Вышли из машины. Носик открыл багажник. Чисто протертое его нутро пахло резиной и машинным маслом. Там находилось запасное колесо, полиэтиленовое синее ведерко, щетка, аккуратно завернутый в брезентовой сумке инструмент. Что сразу бросилось в глаза следователю — сложенный плащ с капюшоном из синей непромокаемой материи.

— Ваш? — спросила Дагурова, указывая на него.

— Мой. Неделю назад взял со склада. Завезли новенькие… Удобная штука. Как в армии плащ–накидка. Любой дождь нипочем.

— Вчера надевали?

— А зачем? — пожал плечами водитель. — Я же находился в помещении. А когда на стройку приехали, дождя уже не было.

— Может быть, Ростовцев надевал?

Этот вопрос показался Носику вообще диким.

— Чтоб Аркадий Павлович взял мой плащ?! — Он посмотрел на Дагурову, словно та была не в своем уме. — У него зонт…

Ольга Арчиловна развернула плащ. В складках была влага. Она каплями стекала с непромокаемой поверхности.

— А почему мокрый?

Носик прикусил губу.

— Откуда? — вымолвил он, придя в себя от удивления. — Я в багажник не лазил…

Дагурова даже не заметила, что возле них собралось несколько человек — водители, слесари. Их, наверное, привлекла женщина в форме. Тем более, в Березках на каждом углу говорили, что в поселке находятся следователи из Москвы.

Воспользовавшись этим, Ольга Арчиловна попросила двоих из работников гаража быть понятыми. Она оформила протокол осмотра директорской «Волги», а также изъятия плаща.

Носик при этом старался выглядеть спокойным, но следователь видела, что шофер нервничает.

Поблагодарив понятых, Дагурова сказала ему:

— Виль Борисович, если не возражаете, пройдем в здание? Я хочу спросить еще кое–что.

Тот мрачно кивнул.

— Можно сзади пройти, — сказал он.

Из гаража был ход в административный корпус через черную дверь.

— Аркадий Павлович знает? — спросил у Дагуровой Носик, когда они вошли в здание.

— Что знает? — не поняла Ольга Арчиловна.

— Ну что вы осматривали машину… И прочее…

— Я скажу ему об этом.

— Надо бы раньше… — Шофер не знал, куда девать свои огромные руки.

— Где мы можем посидеть? — ничего не ответив на это, спросила Дагурова. — Чтобы нам не мешали.

В коридоре было человека три–четыре. Они с любопытством смотрели на них.

— У Рогожина, — сказал Носик. — Он наверняка на своей ферме.

Нашли ключ, обосновались в кабинете главного зоотехника. Стены комнаты были увешаны плакатами по животноводству, графиками, таблицами.

— Виль Борисович, — продолжила допрос следователь, — значит, вы утверждаете, что вчера утром во время дождя никуда не ездили?

— Для чего мне врать? — исподлобья посмотрел на Дагурову Носик. — Не ездил.

— Кто же пользовался плащом?

— Я откуда знаю? И не пойму, куда вы клоните…

— Дело в том, что вашу машину видели около десяти часов утра у дома Баулина.

— Мою?! — выкатил глаза Носик.

— Хорошо, если вы не ездили, то кто?

Этот вопрос, видимо, сильно озадачил шофера.

— Не может быть! — Он подумал и добавил: — Ерунда!

— Вы кому–нибудь доверяете машину?

— Только Аркадию Павловичу.

— Так, может, вчера ездил он?

— Я же говорю: не выходил из кабинета до обеденного перерыва. Сам я не отлучался из приемной. Можете спросить у Эммы Капитоновны, секретарши. Я ее даже подменял у телефона.

Ольге Арчиловне показалось, что водитель говорит правду, искренне поражаясь, как его машина могла очутиться возле особняка профессора.

Она заколебалась. Возможно, соседка и впрямь напутала…

Ольга Арчиловна позвонила в гостиницу, в номер Чикурова, надеясь, что Игорь Андреевич там. Но трубку никто не брал.

Больше посоветоваться было не с кем.

«Придется действовать на свой страх и риск, — решилась она. — И допросить Ростовцева. Сразу, пока у генерального директора не было общения с шофером».

Оформив допрос Носика протоколом, Дагурова отправилась в приемную Ростовцева. При виде ее секретарь поднялась со своего места. Ольга Арчиловна назвалась, спросила, у себя ли Аркадий Павлович.

— Проходите, проходите, пожалуйста, — сказала Эмма Капитоновна.

Тон ее был почтительным, но в то же время настороженным.

У Ростовцева находился кто–то из сотрудников. Как только Дагурова представилась, он тут же ушел.

— Честно говоря, я ждал вас еще вчера, — сказал генеральный директор, жестом приглашая следователя в доверительный уголок кабинета, к журнальному столику. — Вместе с товарищем Чикуровым.

— Ждали? — переспросила Дагурова, усаживаясь в кресло.

— Разумеется. — Ростовцев сел визави, закинув ногу на ногу. — А то что же получается? Вы приехали, сразу окунулись с головой в работу, а в наш, так сказать, штаб и не заглянули… Я бы посодействовал, если надо, с транспортом…

— Спасибо, все в порядке.

— Как вы насчет кофе?

— Благодарю, не стоит беспокоиться, — сказала Дагурова, не отрывая глаз от обуви генерального директора.

Туфли были летние, легкие. Верх в мелкую сеточку. Но главное, что привлекло внимание следователя, — это подошва. Полиуретановая, она имела рельефный рисунок. Ольге Арчиловне показалось, что он похож на тот, который был на обуви, оставившей след в прихожей профессора.

— Жаль, конечно, что в Березки вас привел трагический случай, — продолжал Ростовцев. — А то бы… Говорят, каждый кулик свое болото хвалит, но я не боюсь сказать: «Интеграл» — объединение необычное, вряд ли найдется аналог в нашей стране. Может быть, и за рубежом. С удовольствием бы показал