Агентство «Чудо-трава»: Семь невест некромага - Ольга Коротаева

– Не рановато ли? – съязвила я.

– Чтобы группа зачистки знала, куда им направляться. – Он задержался у двери и строго посмотрел на меня. Выкинув руку вперёд, погрозил пальцем: – А ты сиди в номере и жди Аноли!

– Не волнуйся, – криво усмехнулась я. – С нетерпением буду поджидать твою бывшую! Пожалуй, от радости даже не сдержусь, да поцелую её… в губы!

Забава ахнула, а Генрих молча покачал головой и прикрыл за собой дверь. Русалка тут же подскочила ко мне и нетерпеливо затрясла мою руку.

– Ты что, – с придыханием спросила она, – на девушек переключилась? Всё так плохо с Генрихом? Или… это у вас сабантуйчик на троих?

Я вырвала руку и с возмущением посмотрела в голубые глаза Забавы.

– Ещё не хватало! Просто… – я осеклась и нервно сжала губы: Генрих просил пока никому не говорить, что он тоже отравлен. Да и о моих убийственных возможностях советовал умолчать: мол, перепугаются… Можно подумать, что меня до этого не боялись! Я встряхнула волосами и натянуто улыбнулась подруге: – Просто я его дразню. И ничего у нас не плохо! Когда мы возвращались с кладбища, Генрих доказал мне свою любовь…

– Так вы наконец переспали? – подпрыгнула Забава.

Она радостно захлопала в ладоши, а я скривилась так, словно та лупила по моей голове:

– Если бы! Этот гад всё ещё девственник…

Забава оступилась и, не удержавшись, повалилась на меня. Я поспешно оттолкнула подругу, боясь, как бы случайно не отравить её, и русалка шмякнулась на пол. Глаза её расширились, рот приоткрылся. Опираясь руками, она попыталась приподняться:

– Что? – У русалки вырвался короткий смешок, и она, засунув в ухо палец, потрясла им: – Похоже, мне вода вчера в ухо попала? Проклятый колодец! Представляешь, послышалось, что Генрих – девственник!

Она истерично расхохоталась, а я лишь устало вздохнула: лучше бы и мне послышалось. Хотя, если честно, было приятно осознавать, что инститор берёг себя для меня… Вот только ответить нечем. Увы, скромностью я никогда не отличалась: отсутствие секса превращало меня в стерву безо всяких зелий! Может, я от природы гиперсексуальная, а может это тлетворное влияние инкуба, который меня вырастил.

Забава решив остаться на полу, растянулась на животе и, подложив руки под голову, испытующе посмотрела на меня:

– Тебе в поведении Даньи ничего странным не показалось? – Я пожала плечами, а русалка задумчиво почесала голову: – Если бы тебе сообщили, что я превратилась в нежить и слоняюсь по кладбищу в полуистлевшем виде, ты бы расстроилась?

– Интересный вопрос, – иронично хмыкнула я и, присев рядом с Забавой, постучала пальцем по губам. Сделав вид, что задумалась, начала загибать пальцы на левой руке: – Ты бы перестала лазать по деревьям, не раздевалась бы перед клиентами, и мне не нужно бы было платить аренду… – Посмотрела на подругу, подмигнула, и когда русалка недовольно насупилась, закончила: – Разумеется, я бы расстроилась! Более того, рванула бы на кладбище и перевернула там всё, чтобы вернуть тебя в нормальное состояние…

– Вот именно! – кивнула русалка и хитро сощурилась: – Кстати, я не уверена, что перестала бы демонстрировать своё прекрасное тело, даже если бы стала нежитью!

– Боюсь, твоё тело уже не было бы таким прекрасным, – прыснула я. – Вспомни Жору! Как эротично он демонстрировал свои белоснежные… кости!

Забава фыркнула, а я рассмеялась.

– А вот Данья спокойно пила чай, – задумчиво продолжила русалка. – А ведь она так беспокоилась о своей подруге, которая попала в лапы некромага…

– Боюсь, что никакой подруги нет, – пожала я плечами. – Данья призналась, что специально заманила даймонию в Тремдиш, чтобы та стала седьмой невестой вместо неё. Тут изначально и не пахнет дружескими чувствами…

– Но чем-то явно попахивает, – не унималась Забава. – Она утверждает, что ведьма из неё так себе, но при этом зелья у неё мощные. Разве так бывает?

Я снова пожала плечами:

– Не знаток по этой части. Вот приедет злая красная птичка, у неё и спросишь. – Вздохнула: – Лично я очень надеюсь, что Данья превосходно варит зелья. Некромаг намекнул, что у него есть противоядие, но я его получу лишь когда…

По спине прокатился могильный холод, и я невольно вздрогнула. Ещё до того, как мы с Генрихом ступили на порог гостиницы, приняла решение, что в самом крайнем случае, если не удастся добыть противоядие, выпрошу его у Севира… не для себя. Спасу инститора, даже если самой придётся навеки остаться с некромагом. Лучше нарушу данную Генриху клятву, чем позволю ему умереть из-за меня! Помотала головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.

– Мара? – Голос русалки вернул меня к реальности, и я поспешно улыбнулась, а Забава недоверчиво хмыкнула: – Судя по твоему оскалу, за противоядие маг запросил непомерную цену. Не переживай, Генрих разберёт его, как пазл, по косточкам и добудет зелье совершенно бесплатно! – Она покачнулась на локтях, лицо русалки помрачнело: – А мне жаль девчонок. Жили себе тремдишевские ведьмы, горя не знали, да вдруг превратились в нежить. Тлен, свисающая кожа и чёрные гробы… Жуть какая!

– Да нет, – я скрестила ноги и, почесав затылок, рассеянно произнесла: – Не такая уж и жуть. Глянцевые такие, полировка шикарная, камень не из дешёвых… Чёрные, конечно, но очень даже стильные гробы!

Забава покосилась на меня с удивлением:

– Гробы ей понравились…

А я размышляла о том, почему ночью девушки были красотками, а днём превратились в нежить… И почему Генрих видел в Севире жуткое чудовище, а я синеглазого красавчика. Воздействием «Последнего вдоха» это не объяснишь, слишком разное оно получается. Может, то защитное поле, которое вскрыл Генрих, подействовало на «невест»? Днём, когда поля больше не было, даже Генрих видел Севира красавчиком…

По шее поползли мурашки при мысли о том, что я всегда видела истинное обличие Севира… Значит ли это, что он сам давал такую возможность? Или это способность даймонии? Но если на меня не действовала «маскировка» некромага, то и девушек ночью увидела бы нежитью. Ничего не понимаю! Застонала и обхватила виски ладонями, Забава встревоженно подорвалась с места и осторожно прикоснулась ко мне:

– Тебе плохо? Где болит? Уже яд действует? Что мне делать?

Я подняла лицо и слабо улыбнулась подруге:

– Да что мы можем сделать? Только ждать…

– Ненавижу это! – буркнула русалка. Она уселась на кровать и, болтая ногами, нарочито весело проговорила: – А знаешь… Не думай о плохом! Э… Знаешь, а то дерево, которое растёт в саду у Даньи, просто обалденное! Не как волшебные дубы, но всё же явно непростое. От него так и веет магией!

Я благодарно улыбнулась подруге, которая решила отвлечь меня от грустных мыслей, а Забава продолжала:

– Кора у него гладенькая, словно шёлковая, сидеть на ней – одно удовольствие! – Я невольно рассмеялась, а русалка мелко-мелко закивала: – Точно! Не веришь, сама попробуй! На попе ни единого синяка! Не то, что в нашем парке… Вот сижу я, на луну любуюсь: ветерок обдувает, листья мягко шуршат, ночка замечательная! Жаль только, что никого вокруг, – Данья говорила, что в Тремдише рано спать ложатся… Глупость какая, да? Опускаю взгляд, а за забором стоит парень и, не отрываясь, смотрит на меня.