Гладиатор из будущего. Спартак-победитель - Виктор Поротников

Отправившись со мной на эту прогулку, Фотида не скрывала от меня, что надеется на нечто большее, чем просто гуляние под сенью деревьев.

Это чувствовалось в тех взглядах, какие она бросала на меня.

Когда мы углубились уже довольно далеко в лес, а я продолжал хранить молчание, глядя себе под ноги, Фотида решилась, наконец, заговорить первой.

— Вот мы и одни, вдали от посторонних глаз, — негромко сказала она, мягко тронув меня за руку. — Это же замечательно, Андреас! Здесь нам никто не помешает наслаждаться взаимными ласками…

Я остановился и повернулся к Фотиде. В этот миг она показалась мне необыкновенно красивой. В ней было столько гибкости и грации! Ее большие темные глаза глядели на меня с нескрываемым вожделением.

Стиснув пальцами ее упругие груди сквозь мягкую ткань виссона, я промолвил, сам не зная зачем:

— Помнишь, как мы сражались у могильного холма. Ты тогда чуть не убила меня.

— Глупый, я тогда спасла тебя от смерти, — прошептала Фотида, потянувшись ко мне губами.

Я крепко обнял Фотиду, наши уста соединились.

Где-то в глубине леса раздавался дробный стук дятла. С другой стороны вдалеке слышались глухие удары топоров по стволам деревьев, пробуждавшие отголоски далекого эха на лесистых склонах Везувия. Лес обдавал прохладой наши обнаженные тела, сплетенные воедино, вспотевшие от торопливых жадных движений, пробуждающих сладостную истому в груди и чреслах. Земля, покрытая редкой травой и сухими листьями, согревала нас своим теплом.

Затем, лежа рядышком на спине, нагие и умиротворенные, мы смотрели на сочную колышущуюся от ветра листву ясеней и платанов, в которой запутались яркие солнечные зайчики. Птицы, пролетая над нами, казалось, совсем не пугались нас.

— Андреас, сегодня ты наполнил меня своим семенем, — сказала Фотида, — а я сейчас в таком состоянии, что легко могу забеременеть.

Погруженный в свои мысли, я не сразу уловил смысл сказанного Фотидой.

— Мы теперь свободные люди, — продолжила Фотида чуть погромче, — значит, и наши дети тоже будут свободными людьми.

— Где же мы будем жить, Фотида? — спросил я. — Эта земля принадлежит римлянам, за нее они станут драться отчаянно! Войск и полководцев у римлян много.

— Спартак не горит желанием оставаться в Италии, — промолвила Фотида. — Спартак намерен вывести всех примкнувших к нему рабов через Альпийские горные проходы в Иллирию или Нарбонскую Галлию. Об этом мне поведала Ифеса.

— Что ж, это самое верное решение, — проговорил я, обняв за талию прильнувшую ко мне Фотиду. — Пойдем за Спартаком и мы с тобой, поселимся где-нибудь за пределами Италии.

В моей голове возникла тоскливая мысль: «Неужели мне суждено мыкаться в этой эпохе до конца своих дней! Если такой исход для меня неизбежен, то лучше мне взять в жены Фотиду, которая умеет за себя постоять. Да и внешне Фотида почти точь-в-точь вылитая Регина. Помня о Регине, оставшейся в будущем, я буду любить Фотиду здесь, в далеком прошлом!»

* * *

Едва мы с Фотидой вернулись в лагерь, ко мне тут же подбежал Рес с нетерпеливым возгласом:

— Ну, где ты ходишь? Спартак созвал военный совет, тебе необходимо на нем присутствовать.

— Что случилось? — спросил я, поцеловав Фотиду и тем самым давая ей понять, что вынужден сейчас расстаться с ней.

— На нас надвигается новое римское войско, — ответил Рес.

Фотида направилась к своей палатке, в которой она соседствовала с прочими амазонками.

Мы с Ресом торопливо зашагали к белому преторскому шатру с высоким пурпурным верхом, где отныне находилась ставка Спартака.

На этом совете, кроме самого Спартака, присутствовали гладиаторы-галлы Крикс, Брезовир, Ганник и Каст. Тут же находились гладиаторы-самниты Арезий и Клувиан. Из гладиаторов-фракийцев здесь присутствовали Армодий и Тимандр, не считая пришедшего со мной Реса. Из гладиаторов-италиков на этом собрании пребывали Пракс и Эмилий Варин. Тут же была и Эмболария, которая стала пользоваться среди восставших особой популярностью, своей рукой убив Клодия Глабра. Спартак удостоил Эмболарию чести возглавлять отряд своих конных телохранителей.

При моем появлении в шатре разноголосый спор военачальников разом стих, взоры всех участников совета устремились на меня. Мое негромкое приветствие прозвучало среди полнейшей настороженной тишины.

— Привет тебе, Андреас! — сказал Спартак и поманил меня к себе рукой. — Подойди-ка сюда.

Я приблизился к столу, на котором была расстелена карта Италии, нарисованная разноцветными красками на широком листе папируса. На этой карте весьма скурпулезно были нанесены красными линиями все главные дороги, синей краской были нарисованы реки, коричневой краской были изображены горные хребты, зеленой краской — леса. Города были обозначены маленькими черными квадратиками и кружками, рядом с которыми на латыни мелкими буквами были написаны их названия. Эту великолепную карту воины Спартака обнаружили в шатре претора Глабра среди его личных вещей.

— Римское войско двигается на нас по Аппиевой дороге, — произнес Спартак, проведя ножнами от кинжала по тонкой красной линии, прочерченной на карте от Рима до Капуи. — Не сегодня завтра римляне перейдут реку Волтурн и вступят в Капую. Нам пока неведомо, кто возглавляет это войско и какова его численность. Мы хотели спросить об этом у тебя, Андреас, — добавил Спартак, — ведь ты обладаешь даром божественного предвидения.

Я склонился над картой, разглядывая отмеченный на ней красной линией путь из Рима в Кампанию. Меня вдруг охватило сильное волнение, ибо, как человек из будущего, я отлично знал, чем завершится это восстание рабов. Через два года войско восставших будет уничтожено, а всех уцелевших участников восстания римляне распнут на крестах вдоль Аппиевой дороги от Капуи до Рима. Сказать об этом сейчас Спартаку и его ближайшим сподвижникам?

Одолеваемый мысленными терзаниями, я какое-то время хранил молчание, продолжая разглядывать карту, словно читая по ней ход ближайших событий. Наконец я решил не говорить участникам этого совета о той трагической развязке, какая ожидает их всех по окончании двухлетней героической войны с Римом. Поскольку судьбой мне уготовано сражаться против римлян на стороне восставших рабов, я решил не повергать в уныние своих соратников накануне нового испытания.

— Идущее на нас римское войско состоит примерно из двух легионов, — промолвил я, отрывая свой взор от карты. — Во главе этого войска стоит претор Публий Вариний, родом из плебеев. В войске Вариния преобладают новобранцы, испытанных воинов у него мало.

Все это было мне известно из исторических трудов Плутарха и Саллюстия, прочитанных мною еще на втором курсе университета.

Я сел на скамью рядом с Ресом, всем своим видом показывая, что не претендую на какое-то особое к себе отношение и готов подчиниться любому приказу Спартака.