Подари мне мгновение - Стефания Лин

— Почему не было? Почему ты должен был оскорбить меня, исчезнуть? — Едва говорю, чувствуя, как боль пятилетней давности сжимает раненое сердце.                

— Алин, я не хочу говорить почему, просто знай, что так было нужно и на самом деле я был бесконечно счастлив, что ты забеременела. Никакая ответственность меня не пугала, пугало другое.

— Поделись, Матвей. Расскажи, в чем кроется причина того, что пять лет назад ты приказал сделать аборт, разбил меня в дребезги и исчез! Или это такая тайна, что ты не можешь мне рассказать?

— Прошу тебя, Алин ... Не нужно. Это разобьет твоё сердце хуже, чем в первый раз, если ты действительно меня любишь.                       

Я не знаю, что ответить. Что же такого страшного может сделать мне еще хуже, чем Матвей, когда бросил? Что страшнее предательство любимого человека?

— Это действительно что-то настолько страшное? Ты убил кого-то? Сбил? Я просто не понимаю, Матвей!                              

На глазах выступили слезы. Сердце сжимается от боли и непонимания. Но Ивах склоняется надо мной и целует мокрые скулы.

— Не убил. Не сбил. И ты все узнаешь, обещаю. Но не сейчас.

— Матвей ...— всхлипываю.                      

—Ш-ш-ш-ш...                                      

Он целует мои губы: нежно, мягко, с надрывом, будто хочет этим показать насколько важна для него. Теплые прикосновения рук стирают внутреннюю боль, забирают её. Снимают волнение, страх, переживания. Мне становится спокойнее. Пусть немного, но все же ...

Аромат цитруса окутывает в своих объятиях, как одеяло в холодную зиму. Жар его тела возбуждает не на шутку. Забываю о страхах, о неудачах, боли. Он стирает прошлые обиды поцелуями, которые вызывают дрожь всего тела.

Сильные порывы ветра за окном напевают собственные песни, заставляя хотеть раствориться в нем полностью, стать воском в его руках, или глиной. Печальная, тягучая мелодия, что пронизывает нас обоих, прорастает во мне новым ростком чего-то светлого и чистого.

Матвей медленно раздевает меня. Он гладит каждый клочок тела. Целует каждый его сантиметр, пока я касаюсь своими тонкими пальцами его повсюду. Эта ночь только наша и никто нам не помешает слиться воедино, стать одним целым друг с другом.

Губами дразнит набухшие соски, как будто они весенние почки на деревьях, только и ждут того тепла и солнца. И от этой простой ласки я не могу сдержать стоны, которые вырываются из самых глубин души. Обхватываю Матвея ногами за талию и прижимаю его к себе. Мне нравится чувствовать его пульсирующий пенис на горячем лоне. Нравится замирать в ожидании наслаждения, которое вот-вот пробьет нас обоих насквозь.

Матвей ни на минуту не останавливается. Все целует и целует, словно не может насытиться, поверить, что это действительно я с ним рядом. Будто ему мало всех жизней на планете. А потом, в один миг, снимает нижнее белье и врывается в меня пульсирующим членом, заставляя трепетать как бабочка над очагом, что вот-вот обожжет крылья.

Вскрикиваю, не сдержавшись. Сладкая нега разливается всем телом превращая меня в воск в его объятиях. Я принимаю его всего. Закусываю губы. И не могу больше терпеть эти муки. Матвей медленно движется во мне, то вытаскивая пенис, то вставляя полностью, до самого конца, наполняя меня тем, что так было мне нужно. Головка входит и выходит раздражая нервные окончания. А его губы ни на минуту не прекращают кусать соски. Руки блуждают по телу и находят клитор — сосредоточение наслаждения. Он давит на него пальцем и ускоряет темп. Вбивается в раскаленное лоно с каждым разом все сильнее. Мои мышцы обвивают пенис так туго, что голова идет кругом от наслаждения.

— Еще !. — Выдыхаю.                                           

Он рычит будто дикий зверь. Движется и движется. Вбивается все сильнее не забывая нажать на клитор. А потом вводит в лоно палец. Вскрикиваю от наслаждения. Хватаю его за плечи и оставляю на них царапины. Свои метки. Но это отнюдь не мешает Матвею. С каждой секундой он пронизывает пульсирующее лоно пенисом, насаживает меня на себя, сжимает в объятиях и окутывает в аромат цитруса.

Не могу больше этого терпеть. Лоно сокращается, становится так сладко и больно, что кажется схожу с ума, но Матвей не останавливается. Не потому, что еще не может, а потому, что хочет получить меня всю. Он продолжает двигаться в ритме любви, продолжает насаживать меня на свой член. А потом стремительно вытягивает его и наклоняется над лепестками между ног опускаясь ниже. Языком проводит по клитору, сжав лодыжки руками. Ласкает его, дразнит, заставляет меня кончать снова и снова. Врывается снова членом, когда мне кажется, что я уже не выдержу и кончает прямо в лоно, даря наслаждение от пениса, что пульсирует во мне.

После этого падает на меня и прижимает в свои объятия, так и оставаясь внутри позволяя почувствовать и его оргазм.

— Я тебя люблю, Алина. Так люблю ... Прости меня за все ...

Я не отвечаю. А что отвечать, когда ты, наверное, уже простила? ...

Так мы и засыпаем в обнимку, погрузившись друг в друга и упершись носом в волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Утро начинается с чая. Да-да, Матвей будит меня в семь утра ароматом "Клеопатры" с мандарином. Приносит прямо в постель, вместе с бутербродом и бархатной коробочкой.

— Доброе утро, принцесса. — Нежный тон, сияющая улыбка, яркий взгляд. И как я жила без этого пять лет? Хотя, какое там жила — существовала быстрее.

— Что это за коробочка? Та что с кулончиком? — Потягиваясь спрашиваю и сажусь на кровати.

— Именно так. Ты должна ее принять.

— Матвей, вчера ты купил ...

— Просто перестань! — Садится рядом поставив поднос на пол. Привлекает к себе внимание очертаниями крепкого и подтянутого тела, что сверкает под лучами утреннего осеннего солнца.

Думаю, оно решило выглянуть именно сегодня, потому, что Матвей был у меня, а я снова стала принадлежать ему.

— Этот кулон твой. Как и шуба. И все остальное. Я могу себе позволить купить тебе то, что захочешь.

— Но ...

—Никаких, но! — Прикладывает пальца к моим губам. — Пей чай, а я пойду подниму Марка и соберу в садик. Его тоже ждет завтрак.