Колесница белого бога - Татьяна Морозова

«Логика, логика… – читал Дэвид в старой отцовской тетради, – я пытаюсь связать разрозненную информацию, соединить разные миры, разные типы мышления… Господи, дай мне сил! Основой человеческой логики служат два понятия. Да и нет. Да и нет… Даже когда исследуется архиважный вопрос. Всего лишь: да или нет. Поиск ответа сводится к выбору из двух возможных решений. Но есть другой подход. Если представить геометрическую фигуру, то поиск наших решений можно сравнить с пересчетом вершин этой фигуры. Тогда как на самом деле многовариантность решений – это все точки пространства фигуры… Наше мышление ограничено… Оно в реальности мало отличается от мышления животных рядом с нами»…

– После гибели працивилизации, лидеров которой люди возвели в ранг божеств, мутировавшее человечество стало развиваться по абсолютно неверному пути, – продолжал старик. – Способность к мышлению – в потенциальной возможности многообразной реакции на одно и то же информационное воздействие. Людям предстоит разрушить сам фундамент, на котором базируется их логическое мышление. Иначе они так и не смогут понять этот мир. Отголоски непознанного для человечества так и останутся лишь фрагментами мифов и… наскальными рисунками прошлого…

«У человека не было препятствий для настройки своего логического аппарата, – читал Дэвид в тетради отца дальше, – но категоричные понятия “да” и “нет” являются самым большим препятствием на пути к познанию бытия. За основу принята примитивная функция, имеющая всего два значения. Дискретизация логики распространяет принцип дискретизации на все. Натуральный ряд чисел стал базисом тех азов математики, с которым знакомо огромное большинство людей. Но арифметический пересчет природных явлений не способен отразить живую реальность. Кажется, человечество напрасно тратит силы, пытаясь нарисовать картину мира арифметически. Даже на бессмысленный вопрос о первородности духа или материи люди пытаются давать ответы в рамках своей логики. Этот путь ведет во тьму…»

– Вы похожи на глупца, который, придя в театр, думает, что происходящее на сцене – продолжение жизни. Все философские системы нынешнего человечества при их глубоком анализе противоречат друг другу, а ведь исходят они из одной логики. Каждый новый шаг вперед, которому вы радуетесь, как дети, и называете прогрессом, лишь отдаляет вас от действительности. Скоро приблизится тупиковая точка. Цифровое видение даст искаженную картину мироздания.

Дэвид просто сходил с ума. Все, что говорил старик, подтверждали, раздираемые противоречиями, дневниковые записи отца, как будто разговор вели трое, а не двое. Он перелистывал дневники и поражался. Ему казалось даже, что сейчас он проходит тот же путь, что когда-то проделал отец. Только теперь нет права на ошибку…

«Все подчинено лишь “да” и “нет”. Даже мораль, этика жизни. Лишь контрасты. Добро и зло. Жизнь и смерть. Ненависть и любовь… Но как же иначе… Ведь так устроена жизнь, мужчина и женщина… Любовь… Ради любви я должен покончить со всеми сомнениями. Я знаю это! Иначе я не Алекс Томпсон, иначе я не тот, кем считал себя от рождения»…

Как и предполагал Хашим, в последующие дни после ареста Хасана Тураби начались аресты приверженцев «Суданского братства мусульман». Президент объявил бывшего соратника личным врагом, а ведь когда-то при его поддержке добился власти…

Будущее рисовалось в грозных тонах, конфликт мусульманского и христианского миров встал на новый виток. Теракт 11 сентября как будто открыл последнюю веху планетарной истории, всех теперь охватывало предчувствие финала… Специалисты подогревали эту тревогу, прогнозировали едва ли не конец света: резкое сокращение природных ресурсов, обострение борьбы за них, глобальный экономический кризис, учащающиеся террористические акты. И, как следствие, громкие экономические и военные потрясения в странах мусульманского сообщества.

Сейчас Хашим пробирался на своем автомобиле по улицам Хартума. Всюду толпился народ, кое-где люди открыто митинговали. Не в силах одолеть пробку на дороге – впереди движение перекрыла полиция из-за стихийной демонстрации – Хашим вышел из машины и закурил. До него донеслись выкрики митингующего оратора.

– Наше общество религиозно. Мы религиозны с самых давних времен. Но мы – сторонники умеренной религиозности. Нация северного Судана – опора нашего правительства. Мы не клерикальный режим!

Затрезвонил телефон. Ректор взглянул на него с опаской. Он ждал плохих вестей каждую минуту.

Но на панели высветился номер Сиддика.

– Мне только что опять позвонили! – доктор говорил задыхающимся от волнения голосом. – Они назначили время и место встречи. Требовали принести деньги в купюрах по сто долларов!

«Наконец-то!» – подумал Хашим. И произнес, прикрыв трубку рукой:

– Вы должны держать меня в курсе всего, дорогой друг. Где произойдет обмен?

Сиддик замешкался. Предложение слишком рискованно. Но, кажется, нет иного выхода.

– Похититель требует, чтобы я отнес деньги и спрятал на кладбище, у храма… одного местного храма, босс, – Сиддик, чувствуется, был обескуражен. – Я пытался возражать. Но он был категоричен. Сказал, что вернет мальчика…

– И Марджани?

– И Марджани, и моего водителя… Вернет, когда увидит деньги. Скажите, господин Хашим… Я поступил неверно, согласившись на это?

– Что ты! Все именно так…

– Но, господин ректор… Это опасно. Где гарантии, что он сдержит слово?

Хашим в нетерпении цокнул языком: этот Сиддик со своей нерешительностью сведет его с ума!

– Когда вы имеете дело с террористом, вы можете полагаться лишь на свой здравый смысл и осторожность. Первое правило – не перечьте ему! Второе правило – исполняйте все в точности, как договорились. Только так вы можете иметь какую-то уверенность в благополучном завершении дела. Как ваша жена?

…Доктор Сиддик прикрыл глаза и мысленно обратился к Аллаху.

– Врачи говорят, ее положение стабильно…

– Вот видите, дорогой мой. Хоть это обнадеживает!

Сиддик горько усмехнулся.

– Стабильно плохо, босс…

Селим не обманул. Путь через галерею, пробитую неизвестно кем, был гораздо легче после корявых переходов, узких пещер и таинственных громадных залов, полных опасных наростов. Эти наросты, казалось, грозили обрушиться на любого из тех, кто осмелился бы потревожить криком вечную тишину подземелья. Конь Селима то и дело фыркал и тревожно поджимал уши, но доверчиво шел за хозяином.

Самым удивительным открытием в галерее стал боковой желоб, в нем текла вода! Эту воду кочевники разрешили пить, сколько влезет. После короткого привала отряд двинулся далее по туннелю.

Мишка брел, часто спотыкаясь об осыпавшуюся породу. От грандиозности древнего прохода у него перехватывало дыхание.

– Смотри не в потолок, а под ноги, – советовал Махмуд, – иначе расквасишь себе нос ненароком, партнер.