Марсианка - Эллен Сандерс

Беатрис улыбнулась. До чего же ее брат умилителен в своей тактичности и предупредительности!

— Можешь не сомневаться: я буду проводить в твоем доме все свободное время.

— Кстати, у меня для тебя еще один сюрприз. Надеюсь, он придется тебе по вкусу. На днях я совершенно случайно встретил старого приятеля, который собирается переезжать в Канаду. Так вот его квартира расположена в пяти минутах ходьбы от нашего с Моникой дома. Так как он спешит с продажей, то он согласился на мою цену.

— Уж не хочешь ли ты сказать… — Беатрис не могла поверить в то, что у нее наконец-то появится собственное жилье.

— Да, надеюсь, ты не станешь сердиться, но я уже договорился с Колином. От тебя требуется только подпись на договоре, и буквально через пару дней ты станешь владелицей шикарной квартиры.

— Через пару дней? — Беатрис внезапно помрачнела. — Но, Ричард, боюсь, что я не смогу в столь короткий срок добыть необходимую сумму. Я и так еще не расплатилась с тобой за Миро. Конечно, музей заплатил мне за картины довольно крупную сумму, но, во-первых, на мой счет она будет переводиться частями. А во-вторых, вряд ли этих денег хватит даже на оплату одной гостиной.

Ричард снисходительно улыбнулся. Словно маленькая дочка спросила его, откуда берутся дети.

— Бетти, я уже расплатился с Колином.

— Что?!

— То, что ты слышала, сестренка. Квартира — твоя. Не мог же я допустить, чтобы ты и дальше продолжала ютиться в своей мастерской и дышать красками и растворителями? Я решил, что так будет удобнее для всех нас. Ты сможешь приходить к нам в гости в любое время. Кроме того, в том же доме есть светлая мансарда, ничем не хуже, чем та, в которой находится твоя мастерская. Правда, я с трудом представляю себе, как перетащить все твои холсты и краски.

— Но, Ричи, я смогу рассчитаться по долгам не раньше, чем через несколько лет! Да и то в том случае, если мои дела пойдут в гору и коллекционеры бросятся скупать мои полотна.

— Что ж, придется назначить тебе бешеные проценты, — с улыбкой сказал Ричард. — Должен же я что-то иметь со своей сестры-миллионерши.

Беатрис показала брату язык. Она с самого детства дразнила так Ричарда, когда желала показать, что нисколько не боится его угроз и строгих замечаний.

— Беатрис, мне так жаль, что ты решила покинуть нас. Конечно, нельзя сказать, что мы с тобой стали настоящими подругами, но…

Клотильда Грехт, в течение двух лет делившая рабочий кабинет с Беатрис, протянула ей серебристый сверток.

— Что это? — удивилась Беатрис.

Уж от кого-кого, а от Клотильды она не ожидала подобных нежностей и проявления внимания. То, что они не стали лучшими подругами, — мягко сказано. Правильнее было бы сказать, что они, слава богу, ни разу не вцепились друг другу в горло. Любое предложение Беатрис вызывало у напарницы протест. Причем ни о каком компромиссе не могло быть и речи. Едва Беатрис пыталась уладить конфликт, попытавшись найти приемлемое для обоих решение, как Клотильда становилась в горделивую позу и заявляла, что «с ее стажем и опытом работы слушать какую-то выскочку — непозволительная роскошь». И вдруг на корпоративной вечеринке, устроенной по поводу ухода Беатрис, Клотильда решила выразить свое восхищение талантом теперь уже бывшей коллеги.

— Это, — Клотильда смущенно опустила глаза, — маленький презент самой оригинальной художнице из всех, что встречались мне в жизни. Возьми, Беатрис, и поверь: я дарю его тебе от чистого сердца.

— Не сомневаюсь, Кло. Я всегда сожалела, что мы не смогли найти общий язык. Возможно, когда мы будем на более отдаленном расстоянии…

Клотильда слегка улыбнулась. Беатрис ко всем прочим своим достоинствам обладала еще и поразительной проницательностью. Опытная художница, отдавшая работе в издательстве больше двадцати лет своей жизни, действительно несколько ревновала Беатрис. Особенно ее неприязнь обострилась, когда в связи с реконструкцией здания босс в приватной беседе попросил Клотильду как о личном одолжении потесниться и выделить в своем кабинете уголок для молодой сотрудницы.

— Спасибо, — вежливо произнесла Беатрис и взяла сверток. Она развернула шуршащую бумагу и ахнула, едва ее глазам предстала керамическая рамка для небольшой картины. Беатрис безошибочно угадала технику Клотильды. — Боже, ты сделала ее специально для меня?! Наверное, ты потратила уйму времени.

Клотильда кивнула, окончательно смутившись.

— Да… пустяки. Работа заняла не много времени… К тому же роспись доставила мне удовольствие. Пусть эта рамка напоминает тебе обо мне.

Беатрис широко улыбнулась и обняла коллегу за плечи.

— Милая, можно подумать, будто я уезжаю на другой конец света и мы больше никогда не увидимся. Вообще я собираюсь забегать к вам в каждую свободную минутку.

— Ты так говоришь, чтобы сделать нам приятное. Однако вскоре ты прославишься, разбогатеешь и забудешь своих посредственных друзей.

— Ну что ты, Кло! Ничего себе бездарности! Да тут кого ни возьми — титулованные дизайнеры.

— Беатрис, а ты оказалась великой конспираторшей. Кто бы мог подумать, что ты занимаешься авангардной живописью?! Когда ты только находила время на свободное творчество? Я едва добираюсь до дома, валясь с ног от усталости после рабочего дня.

Беатрис пожала плечами.

— Для меня живопись — удовольствие.

— Конечно, но как же личная жизнь? Прости за нескромный вопрос, но неужели твоему молодому человеку нравится, что ты не расстаешься с кисточкой и красками?

— Видимо, поэтому мне пришлось расстаться с ним, — с горькой усмешкой заметила Беатрис.

— Искусство требует жертв, — серьезно добавила Клотильда. — Однако, Беатрис, не повторяй моих ошибок.

— Ошибок? — Беатрис удивленно вскинула брови.

Клотильда казалась вполне довольной жизнью свободной, зрелой женщиной. Хороший заработок позволял ей вести безбедное существование в собственное удовольствие: шикарный автомобиль, заграничные путешествия, дорогие украшения и никаких домашних забот и хлопот с грязными носками и сопливыми детьми. Вдруг печальный взгляд, глубокая складка в уголке рта… Беатрис хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять тоску одинокой женщины, вынужденной ежедневно играть на публику и изображать уверенную, самодостаточную и счастливую.

— Да, Беатрис, не забывай, что в жизни есть вещи поважнее. Возможно, тебе покажется, что я говорю банальные и старомодные вещи, но… — Клотильда сглотнула слюну. — Но любая, даже самая сильная и целеустремленная женщина всю жизнь ищет мужчину, которому смогла бы подчиниться. Не пройди мимо своей любви. Кроме того, искреннее чувство и сильные переживания никогда не станут помехой для творчества. Скорее, наоборот, любовь — лучший генератор идей. Все творцы превращались в гениев, лишь обретя свою музу. Возможно, нам, женщинам, тоже требуется какое-то близкое, любимое существо, вдохновитель.