Останься со мной - Дженнифер Арментроут

– Валяй.

– Почему ты отворачиваешься всякий раз, когда Рис подходит к стойке?

Она впервые с нашей встречи сняла свои огромные очки и протерла линзы краем майки. Без очков я лучше рассмотрела ее лицо. Она была милой, как пушистый котенок. Маленький вздернутый носик, кукольные губки, большие карие глаза. Тут она поджала свои аккуратные губы.

– Я его не обслуживаю, – бросила она, снова надев очки.

Прежде чем я успела глубже обдумать это заявление, с порога раздался возглас:

– Мать вашу, это ж Калла Фриц! Ты правда здесь работаешь!

Какого?…

Я повернулась к двери и сначала даже не поняла, кого увидела.

На пороге стояла Барби в натуральную величину.

Вроде того.

Если, конечно, немного уменьшить Барби грудь и нарядить ее, как стриптизершу.

Ринувшаяся к стойке девушка была одета в обтягивающее платье из лайкры, которое скрывало ее тело от попы до сисек, но и только. Платье было усыпано блестяшками, как будто кто-то прошелся бешеным пайеточным степлером. Девушка сияла, как диско-шар в новогоднюю ночь.

Ее светлые волосы были высоко взбиты. Когда она бросилась ко мне на высоченных прозрачных каблуках, пряди взметнулись, как будто незнакомка вышагивала по подиуму.

Девушка подошла ближе, улыбнулась во весь рот, и тут я сумела разглядеть ее лицо за толстым слоем блесток на скулах и веках. Я наконец узнала ее.

– Кэти?

В изумлении я оперлась о стойку.

– Ты меня узнала! – Она остановилась, а затем выкинула на этих каблучищах такое, от чего лично я сломала бы себе шею. Кэти стала прыгать и радостно хлопать в ладоши. – Никто меня не узнает!

Это меня не удивило. В школе Кэти Барбара была тихой девочкой. Кое-кто даже называл ее особенной. До самого выпускного она носила с собой обеды в контейнере Hello Kitty. Она вечно читала и носила широкополые шляпы, которые ей рано или поздно приходилось снимать по требованию учителей. Я даже смутно помнила, что на уроках английского Кэти время от времени говорила о себе в третьем лице. Пока мы учились в школе, она не раз меняла цвет волос: они были светлыми, каштановыми, черными, сиреневыми и даже ярко-красными. И все же любимым цветом всегда был розовый – это было заметно и сейчас: выкрашенные в розовый кончики волос прекрасно сочетались с розовым платьем.

– Ты очень… изменилась, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.

– Еще бы! Я всерьез взялась за свое тело. – Кэти провела руками по бедрам и подернула ими. – Кое-что переделала.

Где-то у меня за спиной хихикнула Рокси.

– Выглядишь прекрасно.

Я была не в восторге от блестящих платьев, но Кэти действительно выглядела соблазнительно. Скорее всего парням было достаточно одного взгляда на нее, чтобы начать творить всякие глупости, лишь бы только оказаться к ней ближе. В школе она была совсем другой. Интересно, что о ней теперь думали наши одноклассники?

– А ты не изменилась. Хотя шрам совсем побледнел. Под макияжем почти незаметно, – отозвалась Кэти, усаживаясь на пустой стул прямо напротив меня. Рокси тихонько ахнула.

Что ж, кое-что в ней осталось неизменным. Кэти была все так же чертовски глупа. Она не хотела меня задеть, просто совсем не фильтровала свои слова. Вместо того чтобы обидеться на ее замечание, я улыбнулась, понимая, что это было не со зла.

– Точно, – кивнула я.

Она поставила на стойку загорелые локти и подперла подбородок ладонью.

– Поверить не могу, что ты вернулась и работаешь в баре у мамы. Я думала, ты где-то творишь великие дела.

Да, было неловко. Меня как будто записали в число студентов-неудачников, которые так веселились, что в итоге вылетели из колледжа и, поджав хвост, прибежали домой.

– Я приехала на лето.

– Навещаешь Маму Года?

Рокси снова ахнула и прошептала:

– Ч-ч-ч-черт.

Кэти опять показала свою непроходимую тупость.

– Да, я хотела с ней встретиться, но она как раз уехала.

– Пожалуй, это и к лучшему, подруга. – Кэти закатила голубые глаза. – По-моему, здорово, что ты вернулась.

– Спасибо. – Я прикусила губу и взглянула на Рокси, которая насмешливо улыбнулась Кэти. – Так чем ты занимаешься?

Кэти откинулась на спинку стула и провела руками по телу.

– А на кого я похожа? Уж явно не в офисе работаю.

На мой взгляд, она была похожа на стриптизершу, но мне не хотелось попасть впросак, если на самом деле это не так.

– Она работает через дорогу, – объяснила Рокси, навалившись на стойку. – В клубе.

Ох. И еще раз ох. Она действительно была стриптизершей.

Кэти хихикнула и взмахнула густыми и длинными ресницами.

– И я в полном восторге.

И снова ох.

– Уж поверьте, почти всем девочкам эта работа нравится. И пускай болтают, что раздеваются только те, у кого проблемы с папочкой. – Бывшая одноклассница махнула рукой. – Лично я раздеваюсь, потому что всякие тупицы платят мне, чтобы я посветила своими прелестями у них перед носом, хотя вполне могут бесплатно получить все то же самое дома. И надо сказать, я прекрасно на этом зарабатываю.

Что ж, главное, что она счастлива.

– Звучит неплохо, – улыбнулась я.

– Но ты? – Она снова взмахнула ресницами. – Работаешь в баре? Мне казалось, ты капли в рот не берешь! – воскликнула она, и уголки ее блестящих розовых губ чуть опустились от недоумения. – Ты хоть раз напивалась?

Я не напивалась. Из-за мамы, конечно. Рокси так и сверлила меня глазами.

– Я могу выпить пару бутылок пива, но напиваться мне не случалось.

– Что?! – вскричала Рокси.

К нам повернулись Рис и остальные парни. У меня вспыхнули щеки.

– По-моему, мне только в плюс, что я почти не пью, раз уж работаю в баре, – понизив голос, заметила я.

Рокси округлила глаза.

– И ты не знаешь, как это прекрасно – напиться вдрызг? – спросила она.

– Мне нравится быть навеселе… – задумчиво пробормотала Кэти и переключила внимание на симпатичного парня лет под тридцать, который как раз подошел к стойке.

– Виски. Чистый, – заказал он, посмотрев на меня, а затем на Рокси, которая потянулась за стаканом.

Взгляд Кэти скользнул по носкам темных ботинок парня, по его джинсам, по белой рубашке и добрался до его волнистых пепельных волос.

– Черт, с таким красавчиком я бы точно выпить не отказалась.

Парень одарил ее долгим, внимательным взглядом – чисто мужским взглядом из тех, что я не раз замечала за время своей недолгой работы в баре. Этот взгляд говорил, что он тоже не прочь увидеть ее голой. Затем улыбнулся, отвернулся от нее и направился к столу, за которым сидел Рис.