Нежный рассвет любви - Елена Рейн

Шли молча. Мягкие хлопья снега валились с неба, падая на одежду, землю, укрывая морозной нежностью. Илья старался идти рядом, подстраиваясь под маленькие шаги Евгении. Он любил ходить быстро, но сейчас стоило подождать. Поглядывая на девушку, мужчина понимал – ей не до разговоров. Через время не выдержал и сказал:

– Я без машины. Решил пройтись. Прости, что не предупредил.

Женя ничего не ответила, только передвигала ногами, не желая разговаривать и слышать. Конечно, потом… она обязательно что-нибудь придумает, а пока ей было обидно до боли. Она старалась все держать в себе, но от этого сильнее ломало.

Понимая, что Евгения его совсем не слышит, мужчина просто шел рядом, предполагая, что случилось что-то плохое на работе. Другие варианты исключены, ведь тогда бы он о них знал. Оказавшись у дома напротив окон ее квартиры, женщина глянула в сторону скамейки рядом с детской горкой и хрипло попросила:

– Илья, мне… мне нужно побыть одной, – сказала и побрела по снегу к своей цели, проваливаясь, испытывая облегчение, что мужчина остановил ее. Ей не хотелось в таком настроении заходить домой. Нужно успокоиться.

Евгения некоторое время сидела на лавке, ни о чем не думая, наблюдая, как снег ложится на землю, укрывая белым покрывалом. Медленно и невероятно нежно. Снегопад. Такой завораживающий, успокаивающий и охлаждающий. Женщина выставила руку ладонью вверх, наблюдая, как снежинка упала на ладонь и растаяла. Она с грустью смотрела на каплю, задумываясь о произошедшем, и на мгновение закрыла глаза.

Будущее пугало. Понимая, что ее не примут в другие больницы по той же причине, что уволили, Евгения задумалась. Нужно что-то делать. У нее на счету есть деньги, первое время они смогут продержаться. А потом она что-нибудь придумает. Справится. Обязательно. Женщина как-то слишком натянуто улыбнулась, а в следующее мгновение всхлипнула и разревелась, закрывая рот ладонью, чтобы никто не увидел и не слышал.

Было так плохо, невыносимо, словно бросили в темноту, где нет и капельки света, забыв навсегда. И тогда ты испытываешь надежду, потом отчаяние и ярость, после безразличие и покой.

Плохие мысли. Неправильные.

«Нет, все будет хорошо. Я справлюсь. Мы справимся. Так нельзя!» – повторяла она про себя, покачиваясь, с силой обнимая себя за руки. В какой-то миг стало холодно, и девушка подумала, что нужно заходить, чтобы ко всему прочему не заболеть, но вдруг ее резко дернуло вверх и девушка оказалась в сильных объятьях.

Суровый огромный мужчина прижал к себе маленькую женщину, с силой сдавливая, отчего трудно стало дышать. Евгения моментально очнулась, пытаясь вырваться, возмущаясь, что Ломов не умеет контролировать свою силу. Она действительно переживала, что Илья случайно задушит ее. Он же гигант. От отчаяния разозлилась и стала вырываться, пока мужчина до боли не перехватил за руки и, нагнувшись, приблизившись к ее лицу, грубо выдал:

– Женя, успокойся!

Липина застыла на месте, не в силах пошевелиться.

– Чтобы ты там не увидела, не услышала, не узнала – это ерунда. Поняла?! Главное, чтобы родные и близкие люди были здоровы, а остальное можно решить. Все можно решить! Я был в таких местах, видел столько, что никому не пожелаю, но лишь там четко осознал – дороже жизни ничего нет. Ты сильная, так возьми себя в руки. Не разочаровывай меня.

Кровь прилила к лицу. Слова ударили прямо в цель. Женя медленно повела головой и через секунду с облегчением выдала:

– Спасибо, – облизнув губы, она тяжело вздохнула и добавила: – Ты прав. Я просто не ожидала…

Освободившись от захвата, Женя осторожно тряханула плечом, откидывая мужские руки, и прямым ходом направилась к подъезду, с каждым шагом прибавляя скорость. Ей казалось, что чем быстрее идет, тем сильнее становится. Странно, но так. Действительно, все ерунда, главное, чтобы была здорова ее семья: Маришка и Андрей. И пусть Громов долго с ними не будет, но пока… он с ними.

Прервав мысль, как только остановилась у подъезда, девушка обернулась и крикнула:

– Илья, идем?

– Подожди, – с ухмылкой пробубнил мужчина и поторопился к ней. Ему нравилось, что Женя так быстро пришла в себя. Это замечательно.

Через три минуты они вышли из лифта. Перед квартирой Липиной остановились – дверь была открыта. Илья нахмурился и вошел первым, тут же ухмыляясь тому, с каким недовольством сжимает губы Громов, ожидающий их у порога. Он кипел от ярости. Глянув в сторону окна, отмечая шторы, сдвинутые к стенке, Ломов посчитал, что друг видел, как он успокаивал его женщину и сделал свои выводы. Неправильные. Громов ревновал. Надо же…

Ломов с трудом воспринимал странное поведение друга. Андрей никогда не проявлял атакующую инициативу с девушками, выбирал самых стройных и смазливых из тех длинноногих красавиц, что кружили около него, добиваясь внимания. Он никогда не бегал, не ревновал, считая лишней растратой энергии и сил, отбрасывая в сторону. Но сейчас Громов вел себя до жути агрессивно. И ведь Женю не сравнить с теми, кого он обычно предпочитал выбирать. Наоборот, нежная, хрупкая, заботливая, а если вывести из себя, превращалась в дикую кошечку, поучающую и требующую, что совсем не принимал Андрей, считая женщин полезными лишь в одном, но очень важном деле. Если бы сам не видел, ни за что не поверил. А тут… чистая, ничем не прикрытая ревность. Если так и дальше будет, то Громов даже быстрее встанет на ноги, чем можно предположить.

– Жень, у меня дела, но если хочешь, то я останусь. Могу с ночевкой, – весело произнес Илья, нагло посматривая на Громова, в глазах которого вспыхнул гнев, подогреваемый жгучим раздражением. Было видно, что у него на этот счет свое мнение, которое придется не по нраву Ломову.

– Ломов, ты всегда такой борзый был или испортился за те года, что я не помню?! – уточнил Андрей.

– Не замечал за собой. Мне всегда казалось, что мой характер идеален.

– Ага, от этой идеальности зубы сводит, – выплюнул Андрей, желая выкинуть друга за дверь. Проклятье, и почему он не может встать?! Как его угнетала беспомощность. Это было невыносимо.

– Так они не от этого скрипят. Рекомендую проверить: анализы сдать и…

– Ты куда-то торопился, – с рычанием напомнил Громов, с силой сжимая ручки коляски. – Мы не задерживаем, если у тебя… дела.

– Может, чай? – предложила Женя, после того как разделась под их пререкания. Ну сколько можно?! Нельзя общаться спокойнее и дружелюбнее? Женщина искренне не понимала, почему Громов злится. Тяжелый характер. Невыносимый. Мужчина удивлял, вызывая гамму эмоций. То безразличный, то недовольный, а иногда… очень заботливый.

Послышался довольный возглас, и через мгновение из зала выбежала маленькая девочка с двумя косичками. Марина светилась от счастья. Она хлопнула в ладоши и кинулась к матери, целуя в щеки, рассказывая, как они с папой рисовали животных, не переставая говорить о настоящей дружбе зверей.

Когда малышка убежала, услышав веселую песню по телевизору, Женя счастливо выдохнула, не представляя, как бы жила без своего маленького чуда. Глянув на грозного мужчину, не желая, чтобы он расстраивался, она подошла к нему и ласково спросила: