Канарский вариант - Андрей Молчанов

– Вы хозяин? - тяжело дыша, вопросил Аслан.

– В отъезде хозяин, за границей.

– А брат его?..

– И брат.

– Где… за границей?

– Где надо, - сказал парень. - Чего сюда приперлись, спрашиваю?

Аслан поднял с земли пистолет.

– Пушку на грунт! - донеслось грозно, и из-под полы дубленки сноровисто вынырнул, уставившись в незваных гостей, зрачок «Калашникова».

Аслан посмотрел в жесткое лицо обладателя грозного автомата, затем узрел перстни-татуировки на пальцах, уверенно сжимавших рукоять… И - бросил пистолет себе под ноги.

– Ладно тебе, мужик…

– Мужики поле пашут! - донесся ответ. - Отвечай, кто такие, иначе покрошу!

– Мы к вам не в претензии, - промямлил, изумленно глядя на мир через дырку в прокомпостированной клыками ладони, Джамбик. - Нам бы Игоря…

– Говорю же, за границу они подались. Надолго.

– Ну а куда именно? - попытался настоять Аслан.

– Заладил, чурбан! Куда надо, еще раз повторяю.

– Слушай, друг, - осторожно произнес Джамбик. - Ты свой пацан, я вижу… И потому пойми: все равно расколоться придется. Забиваем «стрелку». На завтра.

– Чего? - презрительно сузил парень глаза. - Ты, жопа, с кем базаришь, в натуре? Ты откуда свалился!? Вали в свою шарагу, пока цел, и спроси про Федюню Балашихннского у авторитетов своих, баклан вольтанутый! Две минуты даю на свал! Ну, прочь с проезжей части, пижоны! Не загораживайте дорогу тяжелому транспорту! - Он чуть подтравил оскалившего страшную пасть пса, рванувшего, хрипя в ошейнике, на еще недотраченные жертвы. - А пушку не трожь! - продолжил твердо Федюня. - За ней пусть солидный человек подгребает!

К полуночи Аслан и Джамбик подъехали к театру, пытаясь припарковаться среди черных, с голубыми чашками фонарей на крышах «Мерседесов» и джипов: в заведение культуры, видимо, пожаловала какая-то важная шишка.

Они были растеряны и унижены, не представляя, как - оборванные, грязные, в коросте засохшей крови - предстанут перед Исой.

Это было какое-то невезение! Непруха! Но попробуй теперь докажи, что они, опытные, хорошо знающие свое дело бойцы, очутились в смехотворной, карикатурной череде идиотских обстоятельств!

Впрочем, коренастый Федюня с «калашом» мало чем походил на уступчивого, деликатного Соломона, с которым так приятно было иметь дело.

Аслан вздрогнул от настойчивого милицейского свиста: к

БМВ, размахивая полосатой палкой, устремился взволнованный гаишник.

– Убрать автомобиль! - отрываясь от свистка, заорал малый милицейский чин в щель слегка приоткрытого Асланом окна. - Не видите, какие машины рядом стоят!

Всемогущий Иса был где-то здесь, рядом, а потому озлобленный Аслан процедил, брезгливо покосившись в сторону милицейской дешевки:

– Не свисти, денег не будет. - И закрыл оконце. Гаишник в задумчивости постоял, затем произнес:

– Ах, так? Очень хорошо! - И, круто развернувшись на каблуках, пошел к одному из джипов, постучал согнутым пальцем в стекло, коротко пояснив что-то находящимся в автомобиле людям.

Люди - пятеро двухметровых верзил в камуфляже - мгновенно из джипа выпрыгнули, и через мгновение Аслан и Джамбик, закрыв головы руками, морщились от летящего в стороны под ударами автоматных прикладов остекления БМВ.

Затем машина качнулась под напором дружно ухвативших ее за короб рук и перевернулась на крышу.

Вечером следующего дня их, молчаливо сидевших на кухне загородного дома, навестил мрачный, как призрак возмездия, Иса.

Вчера, вызволяя их из отделения милиции, он, кипя от негодования, предъявил им кругленький счет за ремонт БМВ, а выслушав невнятную историю о похождениях охотников за стукачом и об утрате ими пистолета, почернел смуглым лицом и, не найдя что сказать, уехал, махнув обреченно рукой.

Пройдя на кухню и не сняв пальто, Иса уселся на стул. Не глядя на побитые физиономии собеседников, процедил:

– Ну… в Люберцы эти не надо больше ездить.

Аслан с полным пониманием кивнул. Желание повторно встретиться с Федюней и подведомственными ему животными у него отсутствовало.

– Где вторая пушка? - спросил Иса, видимо, убедивший вчерашнего конфискатора вернуть ему «ТТ».

– Так вчера же, менты эти… - нашелся Аслан.

– Это охрана жены президента! - возмущенно сказал Иса.

– Кто же знал…

– Так где пушка?

– Они и забрали, - вздохнул Джамбик. Недоверчиво на него взглянув, Иса угрюмо продолжил:

– Сегодня едете в Польшу. Оттуда - в Германию. В Берлине купите оружие. У кого - наводку дадут. А оттуда - на Канары. Все ясно? - И, не дожидаясь вопросов, пояснил: - Звонили из Нью-Йорка. Русак на Тенерифе. Проявился. - Глядя на нашлепку пластыря на удрученной физиономии Джамбика, усмехнулся с пренебрежением: - Утратили вы форму в своей Америке… Недаром старики говорят: посади овчарку на цепь у сытной миски, брехло будет, а не собака…

Аслан вспомнил вчерашнего лохматого монстра. Но спорить с Исой не стал. Спросил безучастно:

– Подождешь с бабками за БМВ?

– И пятьсот - за пистолет, - безжалостно сказал троюродный брат. - Подожду. Десять процентов в месяц.

– Слушай, мы же родственники, а?

– Ага, - ответил Иса. - Родственники. Мой дед твоей бабке носил говно в шапке!

Джамбик, посуровев оскорбленным лицом, вытащил из сумки перетянутую резинкой «котлету» с долларами и отсчитал необходимую сумму.

Ничуть не смущаясь, Иса сунул деньги в карман.

– Ключи положите под крыльцо, - буркнул, направляясь к двери. - На поезд не опоздайте!

Аслан выжидающе поглядел на приятеля. Сказать друг другу им было нечего.

Да, они опозорились, их оскорбили, дав понять, что такие пустые люди никогда не сумеют подняться на уровень Исы, но они докажут, что это не так, докажут хотя бы и ценой собственной жизни.

А уж это унижение им не забыть никогда!

– Он нас с собакой сравнил! - с трудом выдавил из себя Аслан. - Не с волком, а с собакой, Джамбик! А что про дедушку сказал, а?!

– Аллах дает зазнайке власть, чтобы она его ослепила, - важно проговорил Джамбик, тыкая спичкой с намотанным на нее ватным, пропитанным зеленкой коконом в ссадину на обмороженной кисти. - А победит сильнейший!

Это был какой-то внезапный вывод…

Аслан, пожав плечами, уставился на грязный ком валявшегося в углу пальто, разодранного псом.

Сегодня им еще предстояло купить себе какую-нибудь верхнюю одежду. С ненавистью подумал:

«Сплошной разор!»