Как заполучить принцессу - Карен Хокинс

– Но такое приятное! – Кончиками пальцев он обвел контуры ее лица. – Если бы я мог так сходить с ума каждый момент каждого дня, я целовал бы тебя сюда. – Он коснулся ее губ. – И сюда. – Его ладонь легла на основание ее шеи. – А потом спустился бы сюда. – Глядя ей в глаза, он сжал ее грудь и коснулся большим пальцем соска.

Жар его ладони проник сквозь ткань платья. Лили хотелось податься вперед, прижаться к этой ладони теснее…

– Нет! Я… я не могу!

Она круто развернулась и отскочила на несколько шагов. Ноги ее не держали.

Господи боже, что она творит! Ей нужно столь многого достичь! Она может столько потерять…

Лили прижала ладони к глазам. Необходимо думать о папе. Что с ним будет, если она…

– Мойя? – Вольф наблюдал за ней, склонив голову набок. – Это всего лишь поцелуй, в котором нет ничего плохого.

– Верно, но… Вольф. Я пришла сюда не за этим.

– Вот как? Зачем же ты позвала меня? – Он развязал галстук, завязанный небрежным узлом.

– Что ты делаешь? – удивилась Лили.

– Хочу повесить твою руку на перевязь, чтобы было легче ехать. – Он энергично встряхнул галстук.

Лили бесстыдно уставилась на его шею. Неужели у него мышцы повсюду? Как же он выглядит без одежды?

Наконец она спохватилась и поспешно отвела глаза.

Вольф разгладил полосу ткани.

– Подними руку, Мойя, и держи неподвижно, чтобы она не заболела еще больше, пока я стану завязывать узлы.

Она сделала, как он велел, и поморщилась от боли. Он быстро сделал перевязь, слегка задев ее шею, отчего она снова затрепетала. Закончив, он осторожно продел в перевязь ее руку.

– Лучше? – спросил он.

– Гораздо, – кивнула Лили.

– Прекрасно. Не особо изящно, но придется довольствоваться этим. – Он расправил сбившийся на запястье муслин. – Ты шьешь куда искуснее. Заштопала все чулки, которые я видел в твоей корзине?

– Да. И принялась за бальное платье из розового сарсенета. У миссис Кернесс хранился отрез, которого как раз хватит на платье.

– Бальное платье?

Лили показала на свою амазонку.

– Да. Я сшила это. Как и бо́льшую часть своей одежды.

Как следует рассмотрев амазонку, Вольф вскинул брови.

– У тебя огромный талант, Мойя. Но я почему-то не удивлен. Если ты хочешь что-то сделать, значит, найдешь способ этого добиться. Я уже успел узнать эту твою черту.

– Спасибо.

Она старалась не смотреть на его обнаженную шею, но не могла. Какая-то дикая, неукрощенная часть ее души требовала подняться на носочки и попробовать на вкус этот кусочек кожи. Ей достаточно будет лишь…

– Мойя, если будешь продолжать смотреть на меня так…

Лили вспыхнула.

– Простите, я только… Вольф, я пригласила вас сюда, желая поговорить кое о чем серьезном. – Пытаясь найти нужные слова, Лили облизнула губы. – Не знаю, сколько у нас времени до того момента, как обнаружат, что я пропала, и герцогиня пошлет людей на розыски, но должна сказать это сейчас. Насчет мисс Гордон.

Его глаза были полузакрыты, так что она не могла видеть их выражения.

– Ах да, – произнес он почти нежно. – Эмма. Мисс Гордон – очень интересная женщина.

Сердце Лили сжалось. Интересная? И что это значит?

– Вам, ваше высочество, следует знать, что она всеми силами пытается выйти замуж. Так сказал Хантли, – холодно заявила она.

– Так сказал Хантли?

– Да, он волнуется за нее. В отличие от меня. Я знаю вас как человека благородного.

– Но у него есть сомнения.

– Не могу говорить за графа. Но понимаю, что вы не привыкли к нашим обычаям, и не хочу, чтобы вы оказались впутанным во что-то такое, чего не ожидали.

– Мне не о чем тревожиться, – пожал плечами Вольф.

– Вольф, пожалуйста! – Лили схватила его за руку. – В нашей стране одна оплошность, одно нарушение этикета может кончиться женитьбой, которая вам вовсе не нужна. Постарайтесь никогда не оставаться наедине с Эммой.

– Но сейчас мы наедине с тобой…

– В поле, средь бела дня. И я сильно ушиблась. Кроме того, я отправлюсь в замок, пока никто меня не хватился.

– Так много предлогов, и все же я поцеловал тебя. – Его ухмылка была невероятно коварной.

– Вы неисправимы! – Лили с трудом сдержала довольную улыбку.

– Временами. Но не беспокойтесь насчет мисс Гордон. Она друг. У меня много друзей. – Лили почти расслабилась, когда он задумчиво добавил: – Все же она восхитительна. И очень умна.

Лили к своему ужасу обнаружила, что ее руки сжаты в кулаки, словно она собиралась кого-то поколотить. Хуже всего было то, что Эмма ей нравилась. Вернее, нравилась до того, как завязалась ее дружба с Вольфом.

Принц смотрел на нее, подняв брови, словно ожидая ответа, поэтому она изобразила учтивую улыбку.

– О да, она весьма приятная женщина.

Он кивнул.

– У нее великолепное чувство юмора и очень красивые глаза, не находишь?

– Вольф, нужно быть осторожным. Наши правила…

– Их слишком много. Я буду осторожен, но она прекрасная собеседница и стала моим другом. Если я не могу быть с тобой… – Он снова пожал плечами. – Для того чтобы проводить время, сойдет и она.

– Но есть и другие гости, чьим обществом можно наслаждаться. Возможно, лорд Макферсон? Или мистер Дэниелс?

– Пока что мисс Гордон развлекает меня достаточно.

Лили неожиданно рассердилась. Она представляла это свидание совсем другим. В ее мечтах не было никакого падения с ограды и уж точно не было признания в том, что Вольф считает мисс Гордон средоточием восторгов. Нет, в ее воображении он был потрясен искренним предупреждением Лили. Признавал, что втайне находил общество мисс Гордон утомительным, а потом объявлял, что больше не посмотрит в ее сторону.

Но, возможно, она не в силах рассуждать здраво. В конце концов, она старается проводить как можно больше времени с Хантли, так что вряд ли стоит ожидать, что столь страстный мужчина, как Вольф, будет тосковать в одиночестве.

И неожиданно ее сердце заболело еще сильнее, чем плечо.

– Что-то не так? – взгляд принца затуманила тревога. – Плечо болит?

Лили отступила и глянула в сторону мирно пасущейся лошади.

– Мне нужно ехать и попросить врача герцогини осмотреть мое плечо, хотя подозреваю, что он предложит положить лед.

Вольф мрачно нахмурился.

– Не доверяю вашим шотландским докторам. Все они шарлатаны.

– Чушь! Осмелюсь сказать, они так же хороши, как врачи в Оксенберге.