Роковая страсть - Аманда Фрей

— У меня есть консервированные бобы и сладкий картофель. Я могу…

— Нет. У тебя был трудный день, ты нуждаешься в том, чтобы за тобой кто-то поухаживал. Я все сделаю сам, обо всем позабочусь.

— Ты вовсе не должен за мной ухаживать…

— Хорошо, согласен, я неудачно подобрал слово. Тебе это действительно не нужно, зато необходимо мне. Так что давайте свои бобы с картофелем, леди, и займитесь-ка делом!

Сказано это было нарочито суровым тоном, однако Энджела успела неплохо изучить Алекса, поэтому просто улыбнулась.

То же самое происходило порой с ее братьями. Но там все решалось незамысловато. За подобные заявления они запросто могли схлопотать по шее.

Но с Апексом все было по-другому. Приятно. Даже очень. Энджела действительно чувствовала, что о ней заботятся.

Направившись на кухню, она вынула из холодильника банку с бобами, сладкий картофель и вручила все это Алексу.

Он поцеловал ее в теплую макушку.

— Скоро увидимся. — И ушел.

Энджела просто таяла, когда он так делал. Только было бы гораздо лучше, если бы Алекс поцеловал ее в губы.

Мечтательно вздохнув, она вынула из кухонного шкафа две пачки мучной смеси и внимательно прочла инструкции на обеих. Ей показалось, что кекс готовится быстрее, чем блинчики, поэтому она остановила выбор на нем. За минувшие дни Энджела узнала, что Алексу очень нравится домашняя выпечка. Загадочно улыбаясь, она достала из холодильника масло и яйца…

— Ведь мы же договорились, что ты ничего не будешь делать, — сказал Алекс, когда Энджела пришла к нему со свежевыпеченным кексом.

— Это было нетрудно и заняло совсем немного времени.

— Все равно…

Энджела прищурилась.

— Ну, если тебе не нравится кекс, ты не обязан его есть.

— Нет! — быстро произнес Алекс. — То есть я хотел сказать, что раз уж ты все равно испекла этот кекс…

Энджела улыбнулась. В ее глазах заплясали чертики.

Кашлянув, Алекс отвернулся, чтобы вынуть из духовки испеченный сладкий картофель. Клубни они разрезали на половинки и на каждую положили масло. Куриные грудки Алекс стушил в сотейнике, приправив томатным соусом. Консервированные бобы послужили превосходным гарниром.

— У тебя просто праздничный ужин получился! — воскликнула Энджела, вдыхая аппетитные ароматы.

Алекс скромно опустил взгляд.

— Не преувеличивай. Думаю, пора сесть за стол.

— С удовольствием!

После ужина Алекс предложил переместиться в гостиную и посмотреть по телевизору фильм.

— Только не про войну, — сказала Энджела. — Не хочу смотреть на распростертые тела.

— Нет. Сегодня показывают чудесную комедию. Тебе понравится, вот увидишь.

Так и получилось. Они устроились на диване и посмотрели фильм от начала до конца, причем Алекс ни разу даже не попытался переключиться на другой канал.

— Спасибо, — сказала Энджела и легонько поцеловала Алекса в губы.

Во всяком случае, намеревалась она запечатлеть на его губах именно легкий поцелуй. Однако Алекс взял ее лицо в ладони и страстно припал к ее губам.

Прошло немало времени, прежде чем они оторвались друг от друга.

— Ты такая… славная, — прошептал он.

И вновь прильнул к губам Энджелы, горячим влажным языком пытаясь проникнуть в ее рот.

О да, она сразу впустила его. Их языки сплелись и затеяли захватывающую и очень чувственную игру.

Кажется, я успела привыкнуть к поцелуям Алекса, вспыхнуло в мозгу Энджелы. И полюбить их…

Она чувствовала себя на седьмом небе в объятиях его сильных надежных рук. Вскоре одна его рука забралась под свитер Энджелы. Пальцы Алекса почти невесомо скользнули вверх по ее спине, порождая приятный трепет во всем теле.

— Послушай… — начала Энджела, но он прервал ее.

— Я беспокоюсь о тебе, солнышко. Постоянно.

— Правда?

— Да. И все твои переживания воспринимаю, как свои собственные.

— Но ведь лично со мной ничего не случилось. Просто, когда учеников исключают из школы, это всегда неприятно…

Она умолкла, почувствовав, что Алекс переместил руку со спины и очень нежно сжал грудь. В следующее мгновение большой палец скользнул по ее скрытому под кружевами лифчика соску.

— Понимаю, дорогая, но… — Алекс тоже замолчал, словно вдруг потеряв нить разговора. — Ты такая нежная… Я бы даже сказал, хрупкая.

Энджеле было странно слышать это. Сама она себя хрупкой не считала. Тем не менее, ощутив новый прилив чувственного трепета, она прижалась к Алексу. Минуло меньше минуты, и ей показалось, что сегодня она действительно более хрупка, чем обычно. Возможно, потому что рядом находится сильный, нежный и заботливый Алекс.

Она обвила его шею одной рукой. Другой влезла под его рубашку и коснулась пальцами жестких волосков, покрывающих его грудь.

Энджела сама не понимала, как это произошло, но теперь она знала, что полюбила этого человека. Каким-то чудом Алексу удалось проникнуть сквозь ее защитные барьеры и подобраться к самому сердцу. Это пугало ее… но не слишком.

Оставив губы Энджелы, он принялся покрывать мелкими поцелуями ее шею. Она чувствовала прохладное прикосновение зубов.

Не оставляя своего занятия, Алекс завел руки за спину Энджелы и расстегнул бюстгальтер. Потом поднял ее свитер и взглянул на грудь.

— Оставайся сегодня у меня, солнышко, — негромко произнес он. Затем, вспомнив историю их отношений, решил пояснить, как представляет себе дальнейшее. — Клянусь, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Я так давно тебя хочу. Ты не представляешь, каково мне было лежать с тобой в постели и не, сметь коснуться тебя. Прошу, останься. Позволь мне заняться с тобой любовью.

Подумать только, Алекс хочет заняться с ней любовью! Именно любовью — от внимания Энджелы не укрылся выбор слов.

Очень осторожно Алекс коснулся губами ее груди, несколько раз обвел языком сосок, прежде чем втянуть его в рот и начать легонько посасывать.

Энджеле показалось, что она умирает — настолько сильными и прекрасными были ощущения. Что же тогда будет с ней, когда они займутся любовью?

Есть лишь один способ выяснить. Сделать это. Простой, напрашивающийся сам собой вывод. Она любит Алекса и потому желает близости с ним.

Однако стоило Энджеле открыть рот, чтобы сообщить о своем решении, как раздался звонок домофона.

Алекс поднял голову, взгляд его был туманным, будто спросонок.

— Что? Кто?

Звонки все звучали: Энджела едва не расплакалась. Алекс же пришел в бешенство.

— Какого дьявола? — рявкнул он. — Кого нелегкая несет? Я не стану отвечать!