История службы государственной безопасности. От Хрущёва до Путина - Олег Хлобустов

«Главный залог успеха органов безопасности социалистических государств, — говорил председатель КГБ СССР, — это не оборона, а навязывание противнику тактики, исключающей реализацию им своих планов и замыслов».

Юрий Владимирович отмечал, что израильские спецслужбы стремятся инспирировать массовую эмиграцию советских граждан в эту страну, замышляя таким образом спровоцировать национальную рознь, сплотить и толкнуть на путь конфронтации с властью отдельные национальные группы, особенно имеющие многочисленные компактные диаспоры за рубежом. (Данные тактические установки противника были учтены чекистами при организации противодействия акциям идеологической диверсии.)

Чрезвычайно важными для деятельности сотрудников госбезопасности являлись также установки Андропова в отношении лиц, под влиянием разного рода факторов совершавших противоправные действия.

«Оставаясь на юридической базе закона, — указывал Андропов, — чекисты должны искать меру пресечения, наиболее целесообразную в данных условиях. Это могут быть уголовные меры, меры чекистско-оперативного арсенала, профилактические меры. Но надо научиться серьезно и глубоко заниматься каждым, кто попал в плен западной пропаганды. Причем заниматься дифференцированно, находить такие стороны в характере и поведении этих людей, на которые можно воздействовать в позитивном плане».

Председатель КГБ подчеркивал: «Профилактика является составной, органической частью всей агентурно-оперативной деятельности, важнейшим методом решения возложенных на органы госбезопасности задач… Но если говорить о соотношении профилактических мер с другими мерами пресечения, то во всей нашей деятельности приоритет должен принадлежать профилактике, предупреждению государственных преступлений».

В связи с этим нельзя не упомянуть еще об одной чрезвычайно важной инициативе Андропова: 25 декабря 1972 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия».

Однако при всей своей значимости и актуальности этот законодательный акт имел один чрезвычайно важный недостаток: по непонятной причине он был снабжен грифом «Не для печати», что существенным образом снижало эффективность данной меры предупредительного воздействия. Поэтому как сам указ, так и инструкция по его применению объявлялись приказом председателя КГБ от 23 марта 1973 года.

Возможно, данная законодательно установленная процедура вызовет критику со стороны некоторых читателей. Но следует отметить, что лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности после объявления им официального предостережения от имени органов государственной безопасности, насчитывалось очень мало. То есть была достигнута главная цель профилактических мероприятий — предупреждение, недопущение совершения противоправных поступков и преступлений, предотвращение чрезвычайных происшествий, ликвидация предпосылок к их возникновению.

Помимо вынесения официального предостережения профилактическое воздействие оказывалось и в иных формах — вызова профилактируемого лица в органы КГБ, проведения с ним неформальных бесед на бюро партийной (комсомольской) организации, на собраниях трудовых коллективов, партийных и комсомольских организаций, творческих союзов.

Единственный справедливый, на наш взгляд, упрек в адрес сотрудников КГБ за проведение «профилактик» состоит в том, что порой они и впрямь касались действий, непосредственно не относившихся к компетенции органов госбезопасности. Одна из причин (заметим в скобках, что стремление объяснить то или иное явление отнюдь не означает намерения оправдать его) состояла в том, что сотрудники хотели улучшить отчетность, продемонстрировать результативность собственной работы.

Заканчивая разговор на эту тему, обратимся к документу, представляющему несомненный интерес и сегодня. Мы имеем в виду записку председателя КГБ СССР «О некоторых итогах предупредительно-профилактической работы органов госбезопасности» (№ 2743-А от 31 октября 1975 года), подготовленную для рассмотрения на Политбюро «третьей корзины» (третьего раздела — «Гуманитарные вопросы») Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В ней, в частности, подчеркивалось:

«Сопоставление двух периодов, 1959–1966 годов и 1967–1974 годов, показывает, что число привлеченных к уголовной ответственности сократилось почти в два раза (с 8664 человек до 4879 человек).

По некоторым видам особо опасных государственных преступлений это сокращение еще более значительно: за измену Родине — с 1467 человек до 773 человек (в два раза); за антисоветскую агитацию и пропаганду — с 2103 человек до 729 человек (почти в 3 раза)».

Безусловно, столь отрадные тенденции были обусловлены отнюдь не либерализмом Ю. В. Андропова, а повышением эффективности деятельности КГБ СССР по выявлению подготовки преступных действий, а также расширением общепрофилактической и воспитательной работы государственных органов.

«Факторами, влияющими на снижение государственных преступлений в последние годы, — говорилось в записке Андропова, — являются: дальнейшее укрепление морально-политического единства нашего общества, повышение политической сознательности советских людей, правильная карательная политика Советского государства, доминирующая роль предупредительно-профилактической работы по предотвращению преступлений.

Соотношение числа лиц, подвергнутых уголовным репрессиям и профилактированных органами КГБ в период 1967–1974 годов, составляет 1:25, а по такому виду особо опасных государственных преступлений, как антисоветская агитация и пропаганда — 1:96.

Комитет госбезопасности принимает меры к дальнейшему совершенствованию предупредительно-профилактической работы».

К записке прилагалась справка, отражавшая статистику привлечения к уголовной ответственности за совершение государственных преступлений в 1959–1974 годы.

Еще одним важным направлением деятельности Андропова на посту председателя КГБ СССР являлось определение кадровой политики. Учитывая общественную значимость данной проблемы для понимания истории нашей страны, остановимся на этом вопросе более подробно.

В богатом, но невостребованном после начала перестройки, особенно после распада СССР в 1991 году, творческом наследии Андропова немало внимания уделялось как общим вопросам обеспечения безопасности Советского государства и общества, так и непосредственно деятельности чекистских органов[22].

Юрий Владимирович Андропов пользовался огромным авторитетом у сотрудников КГБ и оставил по себе добрую память. И недаром директор ФСБ России Н. П. Патрушев в статье «Тайна Андропова», приуроченной к девяностолетию со дня рождения Юрия Владимировича, писал: «Без сохранения высокой значимости офицерской чести, лучших профессиональных традиций и ценностей, без идеала служения общему благу, а также светлых образов тех, кто на разломе эпох, несмотря на все соблазны нашего непростого времени, остался верен „духу государственного служения“ (носителем которого, без сомнения, был и Андропов), вряд ли можно создать эффективную силовую структуру, добиться подлинного авторитета и уважения граждан. А без помощи последних, если общество не доверяет своим спецслужбам, остановить растущую волну международного террора, криминального беспредела и насилия невозможно»[23].