Весь мир - чулан - Аглая Дюрсо

Рог кивнул: вверх-вниз. Рука Механюка сорвалась, ноги заскользили, стараясь удержаться на черной полированной спине, но потеряли опору!

Механюк зажмурился. Всё! Конец! Сейчас он попадет на зуб чудовищу!

Но его ноги болтались в воздухе. Механюк открыл глаза и огляделся.

О ужас!!! Он висел прямо над челюстью дракона, подцепленный за шиворот рогом этого чудища!!!

— Караул! На помощь!!! — что есть силы заорал Механюк.

Канючка и Дорожкин в ужасе переглянулись, а Кладовкин расправил плечи и, гулко звеня доспехами о чугунную решетку, устремился к колесу.

— Погоди! Я с тобой! — закричала вдруг трусливая Канючка. А потом рассудительно добавила; — Ну как ты доберешься, такой железный и неуклюжий?!

— Эх! — в сердцах воскликнул Кладовкин и пыхтя вылез из рыцарской железной одежды.

Теперь он в своих драных штанах выглядел так комично, что Дорожкин чуть не расхохотался. Он отвернулся от друга и принялся копаться в кучке доспехов. Наконец он вытащил шлем и нахлобучил его на Кладовкина.

— Так ты повергнешь дракона в ужас.

— По-моему, дракон должен умереть… — добавила Канючка, — умереть от смеха.

— В доспехах я или нет, это ничего не меняет, — обреченно сказал Кладовкин. — Рыцари должны побеждать драконов ради прекрасных принцесс.

Канючка потупилась и скромно поправила корону:

— А принцессы должны помогать им советом.

— Нет. — Кладовкин был непреклонен. — Принцессы могут дать рыцарю что-нибудь на память.

Кладовкин даже в такой страшный момент не потерял навыков накопителя сокровищ. Он сильно рассчитывал, что Канючка даст ему на память корону и дракону придется склонить голову перед его величием.

— Да! — осенило Канючку. — Подожди!

Ее каблучки процокали прочь, а потом их цокот вернулся: Канючка тащила… простыню!

— Вот, — отдуваясь, сказала принцесса Канючка, обычно принцессы дают рыцарям платочки, а мне для тебя не жалко целой простыни!!!

Кладовкин растерянно скрутил простыню в жгут, подумал и сказал:

— Уйдите с качелей. По колесу не полезу, чтобы внимания не привлекать. Буду действовать по-простому.

Он вскарабкался до самого драконьего дома по решетке. О том, чтобы пролезть в дырочку, которой воспользовался худосочный Механюк, не было даже речи. Поэтому Кладовкин закинул жгут из простыни сбоку, подтянулся, забрался на деревянную площадку, на которой расположился драконий домик, осторожно приподнял его за краешек и скрылся в темноте.

Канючка и Дорожкин услышали обязательное «блямс!», но даже не вздрогнули: уже привыкли.

А Кладовкин стоял в темноте и потирал шлем на своей буйной шевелюре: треснулся, ну и ладно! Голова — не самое сильное его место.

Чем больше Кладовкин тер шлемом пушистую макушку, тем светлее становилось в драконьем логове: с Кладовкина сыпались искры!

— Кладовкин, как я рад тебя видеть! — галантно раскланялся Механюк.

— Неплохо выглядишь, — в тон ему ответил Трезор Кладовкин.

В блеске искр болтающийся на роге дракона ученый выглядел беспомощным, будто он забыл таблицу умножения.

Кладовкин обогнул толстую заднюю ногу дракона и стал пробираться под его брюхом туда, где посверкивала металлическими усами и зубом голова — дракона, а над ней поблескивал дурацким металлическим ведром на голове Механюк.

— Не примете ли вы мой скромный дар в обмен на свободу моего друга… — шепотом репетировал речь Кладовкин. — Нет… Не примете ли вы скромный дар… за друга… и за принцессу… и не дадите ли мне сдачу не очень мелкими сокровищами…

— Что ты там шепчешь? — спросил сверху Механюк.

— Проклятья, — ответил смущенный Трезор и запихнул монету поглубже за ремень. — Чтобы испугать дракона. — А потом добавил: — Блямс!!!

Кладовкин треснулся головой о переднюю ногу дракона, опять потер шлем на буйной шевелюре, и с него опять посыпались искры.

— Давай ты сначала снимешь меня, а потом мы вместе проклянем дракона? — предложил Механюк. Он сильно опасался, что его бестолкового друга после проклятий съедят, а он, Механюк, так и будет болтаться на роге.

— Давай ученые не будут болтаться под ногами у рыцарей, а?! — вызывающе распрямился Кладовкин. — Я тут пока совершу подвиг, а ты пока повиси и подумай!

— О чем же мне думать, железная ты голова?!! — зашипел Механюк.

— Ну-у… — протянул Кладовкин, осторожно обходя голову дракона. — Подумай, как здесь сделать посветлее. Я хочу посмотреть ему в глаза!

На самом деле Кладовкин хотел посмотреть в глаза дракону, только чтобы больше не смотреть на его острый тонкий зуб, уходящий в блестящую челюсть.

Механюк послушно задумался и примолк, лишь слегка колыхался на роге дракона.

Кладовкин только начал вытаскивать из-за ремня монету и откашливаться, как сверху раздался крик:

— Ура! Придумал! Сейчас мы такое освещение дракону устроим, что он глаза выпучит!!!

Кладовкин опять спрятал монету: при свете ее мог заметить не только дракон, но и Механюк. Он неохотно сказал:

— Ну давай свети!

— А ты давай три шапку!

Кладовкин с сожалением посмотрел на потерявшего рассудок ученого и в растерянности поскреб о волосы железный шлем.

Механюк тем временем тоже дотянулся до нелепого ведра на голове и начал изо всех сил возить его по своим кудрям.

Раздался треск! Голубые острые молнии потянулись от рыцарского шлема Кладовкина к пупырчатому ведру Механюка.

— Вот это да! — потрясенно прошептал Кладовкин. И опять потер шлем.

И снова треск и искры!!! Треск и искры!!!

— Ура! — закричал Механюк. — Он испугается!

— Ура! — завопил Кладовкин. — Он испугается и улетит!!!

Еще Кладовкин хотел добавить: «А дорогая медная кругляшка останется у меня». Но не стал. Это было негероично.

Они кричали «ура!» так громко, что Канючка и Дорожкин услышали их и запрыгали от радости на чугунной решетке:

— Ура! Ура!!!

Решетка закачалась. Колесо завертелось. Дракон сказал:

— Клац!

И ухватил Кладовкина за рваную штанину!

— Клац-клац!!! — не мог остановиться дракон. И все сильнее зажевывал Кладовкина.