Ты будешь там? - Гийом Мюссо

Что он мог сделать? Объяснить, что ему тоже страшно? Что он сожалеет о своем бессилии? Что в такие дни жизнь теряет для него смысл?

Он хотел обнять эту бедную девушку, но в то же время и хорошенько отчитать ее. К чему была вся эта бездумная агрессия к собственной жизни? При каком стечении обстоятельств человек вдруг оказывается в пустующем доме и накачивает себя наркотиками? Какая боль оправдает такое отношение к себе? Как может двадцатилетний человек решить покончить с собой?

Он хотел бы прокричать ей все это. Но доктору не полагалось так себя вести.

Тогда он решил просто посидеть с ней рядом, окружая Эмили сочувствием и заботой. В канун Рождества больница была полупустой, да и система такого не предусматривала: лечить — да, но не провожать в последний путь…

Эмили дышала все тяжелее, тело ее сотрясала мелкая дрожь.

Несмотря на большую дозу морфия, она сильно страдала. Элиот знал, что никогда не забудет эти безумные, полные отчаяния глаза, которые цеплялись за него, умоляя не уходить.

Доктор видел уже достаточно смертей и страданий, но каждый раз переживал с новой силой. Казалось бы, худшее уже позади, но это не так: оно только и делает, что поджидает тебя где-то там, за поворотом. И всегда бывает еще страшнее, чем прежде.

* * *

Прошел час или два. В 15:00 дежурство Элиота заканчивалось. Он тихонько поднялся и пообещал Эмили:

— Я скоро вернусь.

Доктор вышел в коридор и вызвал лифт. Надо было позвонить Илене и сказать, что он не сможет встретить ее в аэропорту и вернется домой только ночью.

В холле Элиот зашел в телефонную кабинку и набрал номер дельфинария «Мир океана», надеясь, что Илена еще не уехала с работы. Попросил, чтобы его соединили с ветеринарным отделом.

— Алло? — послышался в трубке голос Илены.

— Привет… — начал было Элиот, но вдруг понял, что кто-то нажал на рычаг.

Он повернулся.

Перед ним стоял двойник.

— Сегодня, — прошептал старый врач.

— Что сегодня?

— Сегодня Илена должна умереть.

* * *

Мужчины вместе поднялись на террасу, расположенную на крыше больницы. Каждый из них частенько приходил сюда покурить, чтобы не видеть неодобрительных взглядов коллег. Оба знали, что здесь им не помешают.

Элиот горел желанием узнать все и готов был выплеснуть на двойника поток мучивших его вопросов. Тот положил руку ему на плечо, как бы успокаивая.

— Ты не должен звонить.

— Почему?

— Потому что Илена не поймет.

— Что не поймет?

— Что ты не хочешь ее встретить из-за пациентки. Твое дежурство закончилось. Вы не виделись три недели, и она надеется, что ты приехал за ней в аэропорт и что вы проведете этот вечер вместе.

Элиот попытался оправдаться:

— Но эта девушка… у нее никого нет, чтобы ее поддержать…

— Знаю, — вздохнул собеседник. — Тридцать лет назад я просидел возле нее целую ночь и никогда этого не забуду. — Голос его дрогнул, но он продолжил: — Утром, когда я выходил из больницы, меня ждала ужасная весть: женщина, которую я любил, погибла.

Элиот непонимающе смотрел на старого врача.

— Не вижу связи между смертью Илены и этой пациенткой.

— Я все тебе расскажу. Но прежде дай мне знать, что ты все еще не отказываешься от моих трех условий.

— Я сдержу слово, — твердо ответил Элиот.

— Тогда слушай, что произойдет, если ты позвонишь Илене.

Старый врач начал свой долгий рассказ. Было видно, что он переживает события заново и это дается ему нелегко.

Элиот закрыл глаза, чтобы лучше представить, как все было. И перед ним, словно кадры из фильма, начали прокручиваться картинки.

* * *

Илена: Алло?

Элиот: Привет, это я.

Илена: Сегодня вечером ты получишь сюрприз.

Элиот: Послушай, дорогая, у меня тут возникла проблема…

Илена: Что такое?

Элиот: Я не смогу встретить тебя в аэропорту.

Илена: Я думала, ты освобождаешься в три часа.

Элиот: Ну да, мое дежурство закончилось.

Илена: Но?

Элиот: Но я должен остаться с одной пациенткой, девушкой, которая хотела наложить на себя руки и чуть не сгорела заживо… Она умирает.

Илена: Наркоманка?

Элиот: А что это меняет?

Илена: Если я правильно поняла, ты заявляешь мне, что проведешь рождественский вечер в больнице с наркоманкой, которую знаешь всего несколько часов?

Элиот: Это моя работа.

Илена: Работа? Думаешь, ты один работаешь? Почему-то другие находят время для своей семьи!

Элиот: Послушай…

Илена: Я устала ждать тебя, Элиот.

Элиот: Почему ты так говоришь?

Илена: Потому что я жду тебя уже десять лет, а ты даже не замечаешь этого!

Элиот: Давай поговорим об этом завтра утром…

Илена: Нет, Элиот. Я больше не приеду в Сан-Франциско. И звони мне только тогда, когда точно решишь, что хочешь связать со мной жизнь.

Элиот несколько минут не отходил от телефона. Трижды он брал трубку в руки с намерением перезвонить Илене, извиниться, попытаться сгладить конфликт. Но так и не позвонил. Он не смог покинуть девушку, которая умирала в одиночестве двумя этажами выше.

Илена прождала около получаса, надеясь, что Элиот все-таки позвонит. Но телефон молчал. Негодуя, Илена разорвала билет на самолет и выкинула в мусорную корзину вместе с подарком, который приготовила, — дорогие часы со своими инициалами.

Укрывшись в саду, женщина горько разрыдалась, не чувствуя в себе ни желаний, ни сил.

Немного придя в себя, Илена приняла твердое решение: отменить отпуск и взяться за работу. Оставшийся день она посвятила осмотру питомцев и вела себя как ни в чем не бывало. Было уже темно, когда женщина закончила работу и подошла к любимой касатке.

— Привет, Аннушка! Что, и у тебя нет настроения?

Уже несколько дней хищница пребывала в странном состоянии: не ела, отказывалась участвовать в выступлениях. Ее безразличие и пассивность вскоре обратились в агрессию по отношению к людям и животным. Илена знала, что причиной такого поведения Аннушки стала разлука с восьмигодовалой дочерью Эрикой. Молодую касатку на самолете перевезли в Европу для участия в программе размножения китообразных. Двадцатичасовой перелет в железной коробке без единого человека, который бы мог за ней присмотреть, успокоить, ободрить!