Благородное сердце - Кэт Мартин

– Похоже, вся ваша учеба окупается.

– Мне нужно выигрывать, – просто ответил Лейф. – Это та возможность, которую я искал.

Криста разгладила юбку дорожного синего костюма, потом принялась теребить черную ленту, которой был отделан спереди жакет.

– Неужели вам так важно купить корабль? Неужели было бы так ужасно остаться в Лондоне?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Я остался бы, если б мог. Но остаться я не могу. Я дал клятву отцу.

– Какую клятву?

Он выглянул в окно.

– Я поручился своей честью, что вернусь. Я сказал, что вернусь, что не пренебрегу долгом старшего сына. Что бы ни случилось, я должен так поступить.

Криста кивнула. Она знала, что такое честь и долг. У нее были свои обязанности. С того момента, как умерла мать, отец уже не был таким, как раньше. Он нуждался в дочери, и она заботилась о нем изо всех сил.

А еще у нее была важная работа. Газета «От сердца к сердцу» увеличивала влияние в обществе, помогая людям улучшить жизнь.

Самым важным было то, что ее дед отчаянно нуждался в наследнике – внуке, который принял бы титул Хэмптонов. Поскольку жена его не родила сыновей, на основании специального указа короля наследник мог происходить от женской ветви рода. После смерти матери обязанность родить наследника перешла к Кристе. Если она не выйдет замуж и не родит сына, титул перейдет к дальнему родственнику. Ее семья – тетушка Абби, отец, дети Кристы и даже сама Криста – лишится законных привилегий.

Она взглянула на Лейфа и на мгновение позволила себе представить, каково было бы, если бы он стал ее мужем. Если бы он дал ей ребенка, в котором так нуждалась ее семья, – красивого золотоволосого мальчугана, такого же сильного, как отец.

Только Лейф не мог остаться, а она никогда не смогла бы стать счастливой в далеком примитивном мире, таком непохожем на ее мир. Ее место – здесь, в Англии.

Они прибыли в Бересфорд-он-Куэй поздним вечером, двумя часами позже, чем планировала Криста. Трехэтажное кирпичное здание фабрики располагалось на отвесном берегу реки.

– Вам лучше всего подождать здесь, – сказала Криста Лейфу. – Думаю, мистер Хардинг предпочел бы…

– Нет.

– Лейф, это деловая встреча. Едва ли мистер Хардинг пригласил бы меня сюда, чтобы убить.

– Я пойду с тобой.

Сопровождаемая Лейфом, Криста вошла в длинное узкое здание через дверь, над которой висела красная вывеска «Хардинг текстайлз».

Каттер Хардинг работал у себя в кабинете, склонившись над стопой бумаг на письменном столе.

Увидев их, он встал им навстречу. Ему было лет пятьдесят, у него были густые светлые волосы.

– Мисс Харт… я решил, что вы передумали.

– О нет, мистер Хардинг. Проехать по здешним дорогам оказалось сложнее, чем мы ожидали. Это – мой сотрудник мистер Драугр.

– Рад познакомиться с вами обоими.

По глазам Хардинга было видно, что он понимал, почему Лейф пожаловал, а в ответном взгляде Лейфа читалась готовность пресечь в случае чего любой нежелательный инцидент.

– Что ж, идемте. Я покажу вам фабрику, и вы поймете, что многое, во что верите вы и ваши друзья-реформаторы, не соответствует действительному положению дел.

– Надеюсь на это.

Хардинг вывел их из конторы, и следующие полчаса они ходили по территории фабрики. Основное пространство занимали огромные колеса, которые подавали электроэнергию на фабрику.

– Прошу прощения за шум, – сказал Хардинг. – Чтобы все работало, нужна энергия, а это означает, что большие колеса должны крутиться.

Криста подумала, что с этим ничего нельзя поделать. К грохоту колес примешивался шум стоявших вплотную рядами прядильных машин. Казалось, рабочие занимали каждый квадратный дюйм поверхности, однако Криста не увидела детей младше девяти лет, использовать труд которых запрещалось законом, и огромное помещение было относительно чистым, несмотря на неизбежную в текстильном производстве пыль.

– Что находится наверху? – спросила Криста, когда обход был окончен.

– Только склад.

– А внизу?

– Там производятся аналогичные операции, но, боюсь, у меня не осталось времени для показа. Я уже опаздываю на встречу. Как я уже говорил, я посчитал, что вы передумали.

– Ничего страшного. Я видела то, ради чего приехала. Работа на фабрике не самая приятная работа, но, с другой стороны, вы, похоже, не нарушаете законов и хорошо относитесь к работникам.

– Пожалуй. Этим людям выплачивается справедливый заработок, и вы не слышали, чтобы кто-нибудь из них жаловался.

Хардинг как раз повел их обратно в кабинет, когда дверь в противоположном конце прядильного цеха распахнулась и оттуда выбежал маленький мальчик. Одежда на нем была поношенной и рваной, темные волосы – непричесанными, в больших темных глазах стояли слезы. Он помчался к выходу и мог бы спастись бегством, если бы Лейф не потянулся и не схватил его.

– Пусти! Я не виноват, что шпулька сломалась, не надо меня снова бить.

– Спокойно, – ответил Лейф, мягко складывая руки мальчика и прижимая его к себе. – Никто не сделает тебе ничего плохого.

– Я сказал – пусти!

Криста с негодованием повернулась к Каттеру Хардингу:

– Что здесь происходит, мистер Хардинг? Этому ребенку не более шести лет. Он работает в таком месте незаконно.

– Тернбулл! – взревел Хардинг, и к нему прибежал полный мужчина с густыми усами. – Отведите этого ребенка обратно к отцу.

– Вы не ответили на мой вопрос, мистер Хардинг.

Тернбулл потянулся к мальчику, тот захныкал. Он вцепился в шею Лейфа и не хотел ее отпускать, а сильные руки Лейфа обняли его, защищая.

– Я отнесу его к отцу, – сказал Лейф.

– Вы не можете, – возразил Тернбулл. – Вниз могут спускаться только служащие фабрики.

– Неужели? – Криста взглянула на Хардинга. – Наверное, мы все же должны вернуть ребенка отцу.

Кивнув Лейфу, она начала спускаться по лестнице. Каттер Хардинг тихо выругался, когда Лейф отправился за ней.

К тому моменту как маленький Родни Скоулфилд был возвращен отцу (с обещанием, взятым Лейфом, что мальчика не накажут), Криста обнаружила то, что Каттер Хардинг не предназначал для ее взора. На нижнем этаже фабрики имелось лишь несколько окон, расположенных высоко, да и те были тусклыми от толстого слоя грязи. Комната была закопченная, полная корпии и пыли настолько, что Криста едва дышала.

Большие ткацкие станки ткали из нитей, поступавших от прядильных машин из верхнего зала, шерстяную ткань, и каждый дюйм пространства между станками был занят людьми.

При этом по крайней мере треть работающих были детьми, и многим из них было меньше девяти лет.