О чем шепчет море - Мария Морозова

class="p1">Грэн вдруг постучал в стенку экипажа, и тот остановился.

– Где вы почувствовали это?

– Вот в том переулке. – Я кивнула в сторону узкого прохода между домами, мимо которого мы как раз проезжали.

Инквизитор молча открыл дверь и скрылся в темноте. Но я не успела даже занервничать, потому что через несколько минут он вернулся обратно, давая вознице знак трогаться.

– Ничего, – пояснил мужчина. – Просто проулок, выходящий на улицу Книжников. Никаких подозрительных или странных следов.

Инквизитор замолчал. Мимо проплывали улицы и дома, иногда попадались одинокие пешеходы, но ничего странного я больше не чувствовала. Когда экипаж довез нас до маяка, Грэн провел меня к моей калитке и сообщил:

– Завтра мы с господином Кроу едем в одну из деревень к югу от Морангена. Пару дней назад там кто-то загрыз корову, и этот кто-то – точно не волк. Возможно, у нас все же разгулялась нежить.

– Будьте осторожны, – попросила я.

– Будем, – Грэн слабо улыбнулся. – И вы, Цейра, постарайтесь не вляпываться в неприятности.

– Постараюсь, – вздохнула я, но интуиция вдруг шепнула, что обещание было дано слишком опрометчиво.

А еще я поняла, что мы с инквизитором стоим совсем рядом друг с другом. Он смотрел на меня немного сверху, не отрывая глаз. Небо почти полностью затянуло тучами, но фонарики, горящие в моем саду, давали свет, позволявший рассмотреть лицо мужчины. Длинные ресницы, высокие, четко очерченные скулы, лежащие немного в беспорядке пряди волос, которые трепал ветер. Воздух одуряюще пах морем, зеленью сада и совсем немного – терпким парфюмом. Моя голова начала кружиться.

Инквизитор поднял руку и заправил мне за ухо прядь волос. Я чуть не потянулась за его ладонью, как кошка, ждущая ласки. Казалось, стоит только сделать шаг вперед, чтобы прильнуть к твердой мужской груди, и Грэн не сможет устоять. Но...

– Доброй ночи, Цейра, – он шагнул назад.

Я с трудом сдержала разочарованный вздох. Ну как этот мужчина может быть таким хладнокровным и стойким? Тем более, если он видит, какое действие на меня оказывает. Нас тянет друг к другу. Или я просто себе придумываю? Мать-природа, с ума сойдешь, пока разберешься.

Но навязываться и предлагать себя я не стану. Пусть этот вечер просто дышит романтикой, пусть я почти час прихорашивалась, чтобы произвести впечатление на мужчину, и пусть это почти сработало. Первый шаг все равно должен сделать он. Поэтому я развернулась, сбрасывая с плеч плащ, и уронила как бы мимоходом:

– Доброй ночи, Эвард...

Дом меня встретил уютом, теплом и недовольным ворчанием Палтуса.

– Ты ведешь себя, как ревнивый муж, – пробормотала я, сбрасывая туфли.

– Мау!

– Не переживай, сегодня я всецело принадлежу тебе.

– У-у-ур, – довольно проурчал кот и потерся о мои ноги, оставляя на подоле платья свою шерсть.

– Вот завела на свою голову, – вздохнула я. Потом присела перед котом на корточки и спросила тихо: – Кто же напал на тебя тогда?

Шайр недовольно муркнул, развернулся и отправился в гостиную, покачивая пушистым хвостом. А меня вдруг передернуло от нехорошего предчувствия. Что-то произойдет. И, боюсь, нам всем очень не понравится это «что-то».

ГЛАВА 11

Спала я плохо. Сначала меня мучали какие-то мутные сны, из-за которых я то и дело просыпалась. К утру снова пришла гроза, и гром гремел так сильно, что пришлось вставать и накладывать на спальню гасящий шум заговор. И хотя сегодня у меня был выходной, выспаться никак не получилось. Я окончательно проснулась в половине девятого, понимая, что усталость осталась, а сна ни в одном глазу.

Пришлось долго умываться в ванной, сгоняя синяки под глазами и некрасивую бледность. Потом плестись на кухню, заваривать бодрящий чай. Шайр спал на диване, закопавшись в плед, и мое появление не заставило его даже открыть глаза.

С чашкой чая в руках я подошла к окну. Все небо до самого горизонта было затянуто пухлыми серыми тучами. По графитово-серой воде катились белые бурунчики волн. Чайки рассекали воздух над мысом, пронзительно крича. И в этих криках чувствовалась странная тревожность, от которой у меня неприятно засосало под ложечкой.

Ерунда какая-то. Что-то у меня нервы стали совсем ни к бесам. Наверное, это от недосыпа. И от погоды. Нужно выбросить все лишнее из головы и подумать об обычных бытовых делах. Например, о том, что пора бы сходить на рынок. У меня заканчиваются продукты, и готовить на ужин будет совершенно нечего.

Допив чай, я решила сходить за покупками прямо сейчас, пока хотя бы не было дождя. Переоделась, набросила плащ и с сумкой в руках вышла на улицу. В лицо тут же ударил порыв ветра. Да, погода «радовала».

Я заперла дверь и пошла к калитке. Над головой с противным резким воплем пролетела чайка. Пролетела так низко, словно хотела вцепиться мне в волосы. Еще одна, большая и жирная, уселась на забор и громко закричала. Мне стало как-то неуютно.

Вообще, на побережье чайки были совершенно обычным делом. Они орали днем и ночью, летали, где им вздумается, и не стеснялись тащить все, что плохо лежало. Я уже давно привыкла к ним. Моя спальня была заговорена от их резких воплей, в дом они не лезли, чувствуя ведьму, и вообще старались ко мне не приближаться. Но сегодня… Сегодня что-то пошло не так. И поэтому чайка сидела на моем заборе, сверля меня жутковатым, совершенно не птичьим взглядом.

– А ну брысь. – Я махнула на нее сумкой.

Чайка вскрикнула и сорвалась с забора, тяжело взмахивая крыльями. Очередной порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Щеки неприятно закололо. Я выругалась и упрямо пошла вперед, стараясь не обращать на это внимания. Моя ведьминская суть уже в голос заявляла, что все плохо. Но как же мне хотелось, чтобы она ошиблась.

Вот только ошибиться не вышло. За кустами, там, где берег обрывался в море, что-то загрохотало. Словно волна ударилась о склон, выбивая из него камни. Новый порыв ветра принес соленые капли, осевшие на моих губах едкой горечью. Я обреченно застонала от предчувствия чего-то нехорошего. Море явно злилось не просто так. И, кажется, мне первой предстоит узнать причину. Море звало меня.

– Да иду я, иду, – пробормотала я в ответ на очередной птичий вопль.

Неуверенный шаг вперед, еще один, потом еще. Не потому, что было страшно вдруг упасть в холодную воду.