Снежная леди - Надежда Соколова

Общаются за стеллажами, в глубине зала.

— Он — ничего, — вмешалась я в их беседу, держась за стол. — А я просто настаиваю, чтобы он пошел и пообщался со своей дамой сердца. Барт, ты меня слышишь?

В этот раз охнули оба, выглянув из-за стеллажей, и снова — от моего вида. Я досадливо поморщилась:

— Считайте, что я в порядке. Барт, в чем дело? С каких пор ты прячешься от женщины?

— Жениться не хочу, — буркнул он недовольно.

Несколько секунд я пыталась сообразить, кто и когда сделал ему предложение.

— Гадание, — снова буркнул Барт. — Она аристократка.

С трудом, но я вспомнила: да, действительно, Арина что-то подобное нагадала, и даже вроде посочувствовала Барту.

Со мной жена не ладит,

Колотит, а не гладит.

Тому, кто волю даст жене,

Она на шею сядет.

Я в ней мечтал найти покой,

Но, видно, дал я маху.

Ах, никогда порыв благой

Не вел к такому краху.

Одну надежду я таю, —

Что ждет меня награда,

И, верно, буду я в раю,

Отбыв все муки ада!

Роберт Бернс. «Песня о злой жене»

Отправив Барта выяснять отношения с капризной мадам, я вместе с Агнессой перенеслась в свой кабинет и без сил рухнула в кресло.

— Шантара…

— Я жива, Агнесса. И даже почти здорова. Твоя магия восстановлена, но, надеюсь, ты не станешь разносить все вокруг, по крайней мере, пока я не приду в себя.

Девчонка насупилась.

— Вам лечиться надо, — буркнула она недовольно.

Я прикусила язык, чтобы не уточнить, что именно, по мнению Агнессы, надо было мне лечить. После двух суток, проведенных в компании с новыми родственниками, я ловила себя на неожиданно приобретенном цинизме.

— Надо, — кивнула я. — Но только не твоими снадобьями. Пришли сюда Арину, если она свободна. И пожалуйста, воздержись от экспериментов.

Арине мой вид тоже не понравился.

— Кто и чем тебя жевал? — иронически поинтересовалась она, внимательно меня осматривая.

— Магия проснулась, — я зевнула. — У тебя есть что-нибудь, что восстановит мои силы? Чувствую себя выжатым лимоном.

— Магия? В твоем возрасте? Тогда радуйся, что ты вообще сейчас со мной разговариваешь, — проворчала Арина. — Обычно магия просыпается до совершеннолетия. Чем позже она проявляется, тем больше шансов летального исхода. Впрочем, ты — внучка богов… Я принесу лекарство. Постарайся не заснуть к моему приходу.

Я кивнула и следующие несколько минут героически сражалась с внезапно накатившей на меня сонливостью.

— Войдите, — крикнула я, зевая, когда в дверь постучали.

Я надеялась увидеть Арину, но зашел Парис.

— Отвратно выглядишь, — сообщил он с порога, внимательно меня рассматривая. Да, похоже, в ближайшие сутки подобную фразу мне скажут все, от работников, до постояльцев гостиницы…

— И я рада тебя видеть, — я в очередной раз зевнула, прикрыв рот рукой. — Парис, давай в другой раз поговорим. Сейчас я не в состоянии…

— Не в состоянии что? — приподнял он бровь. — Объяснить мне, что твои родные нашли тебе подходящего жениха?

— Мужики, — вздохнула Арина, заходя в открытую дверь. — Ревнивцы почище женщин. Вот, — она протянула мне склянку. — Выпей. Тебе должно стать легче.

Я послушно опрокинула в рот небольшое количество напитка и скривилась: горько и кисло. Но сил и правда прибавилось почти сразу.

— По крайней мере, ты больше не умираешь, — обнадеживающе сообщила Арина и вышла из кабинета, оставив нас с Парисом наедине.

— Итак? — я повернулась к нему. Голова перестала кружиться, руки-ноги — дрожать, слабость почти прошла. — О чем ты говорил? О каких женихах?

— О тех, с которыми тебя познакомили за эти два дня, — мне показалось, что в голосе Париса звучит вызов. Арина была права: тот еще ревнивец.

— То есть эти два дня ты без меня не скучал: тебе не позволяла твоя ревность. Я права? — поддела я его.

В следующий миг сильные руки вздернули меня в воздух, а мужские губы приникли к моим.

 Поцелуй получился страстным и в то же время требовательным. Парис как будто призывал меня доказать, что не прав в своих обвинениях. Доказала ли я это, не знаю, но отстранились мы друг от друга через несколько минут, тяжело дыша.

— Были женихи, — ответила я, едва успокоившись. — Видимо, мне нужно сказать деду спасибо за них, ведь от негодования у меня проснулась магия. И теперь я — великая и страшная колдунья, хуже Агнессы.

Парис застонал:

— Вторую Агнессу гостиница не выдержит.

— Хуже Агнессы, — усмехнулась я. — намного хуже. У нее хоть какие-то знания есть.

Я хотела продолжить, но в дверь застучали, громко и решительно.

— Кого еще там принесло, — пробормотала я и, отстранившись от Париса, крикнула. — Войдите.

Дверь распахнулась. На пороге встала Малиса.

— Привет, — довольно улыбнулась она. — Ты меня приглашала. Я приехала. Когда будем устраивать вечеринку?

Теперь захотелось застонать и мне.

— Парис, — с трудом сдерживаясь, я повернулась к оборотню, — позволь тебе представить мою чересчур активную кузину Малису. Малиса, мой помощник, Парис.

В ответ — небрежный кивок.

— А Агнесса где? Та магичка, которой ты так боишься?

— Понятия не имею, и лучше бы тебе не будить лихо, пока оно спит, — проворчала я.

Он меня поцеловал

И ушел по склонам гор.

На уступы серых скал

Все гляжу я с этих пор.

Пощади его в пути,

Дробный дождь, трескучий град.

Горных троп не замети

На вершинах, снегопад!

В бледном сумраке ночном

Не кружись, метель, над ним —

Пусть он спит спокойным сном

И проснется невредим.

Пусть меня он назовет

И в долину кинет взгляд,

Путь ведет его вперед,

А любовь зовет назад.

Роберт Бернс. «Песня девушки»

— Похоже, будущие постояльцы здесь не заскучают, — иронично отметил Парис, едва за Малисой закрылась дверь.

 — Сбегут, сверкая пятками, и гостиница все же обанкротится, — я вздохнула. — Если эти двое споются, нам предстоят сложные времена. Очень сложные.