И буду век ему верна? - Татьяна Полякова

– А вы начните еще раз, – посоветовала я. Онпосверлил меня взглядом. – Лучше всего со слов «здравствуйте».

Дядька оказался занятным типом, потому что вдруг улыбнулся.

– Здравствуйте, Ефимия Константиновна. Моя фамилияОзеров. Озеров Максим Юрьевич. Извините, что отнимаю у вас время. Мне оченьважно с вами поговорить.

– Слушаю вас, Максим Юрьевич, – с мягкой улыбкойкивнула я, вновь устраиваясь за столом.

– У вашего покойного мужа… Вадима Викторовича былохранник, некто Малахов. Вы его помните?

Вопрос меня не удивил, учитывая вчерашнюю встречу, нобеспокойство вызвал. Стас в городе, и им интересуются. Ему следовало об этомподумать, прежде чем являться сюда.

– Помню, – кивнула я.

– Что вы о нем скажете?

Я поскребла затылок, нахмурилась и ответила:

– Он был охранником.

– И все?

– А что еще?

– Он жил в вашем доме, вы ежедневно виделись, так чтокакое-то представление должны были о нем составить. Я прав?

– Наверное. Но не составила.

– Почему?

– Потому, что он очень мало меня интересовал.

– Вот как? – Он уставился на меня, пытаясь что-топрочесть на моей физиономии, и я сочла нужным добавить:

– Меня закружил вихрь светских развлечений, времениразглядывать охрану мужа просто не было.

Озеров выдвинул ящик стола, достал оттуда фотографию иперебросил мне. Я понадеялась, что моя физиономия по-прежнему выглядитпридурковатой, и только. На фотографии я и Стас. Единственное фото, где мывместе. Как оно оказалось у этого типа? В дом Вадима после того, как Стасуехал, я не возвращалась, снимки, как и прочие мои вещи, так там и остались. Ябыла уверена, сын Вадима выбросил их за ненадобностью. Кстати сказать, мы с нимтак и не виделись ни разу. Озеров сообщил, что был знаком с моим мужем,возможно, с Димой тоже… Вопрос, чем его заинтересовала фотография?

– Откуда это у вас? – спросила я с намеком наудивление.

– Я получил ее пару дней назад. Некто решил, что мнестоит на нее взглянуть.

– Некто?

– Да. Он или она предпочли остаться неизвестными.

– Что особенного в этой фотографии?

– Этот снимок как-то не вяжется с вашими словами, чтоМалахов и вы… что вы не обращали на него внимание.

– Ах, вот в чем дело. Чтобы разные мысли вас непосещали, сообщаю, фотографировал нас Вадим, такая ему пришла в головуфантазия. Попросил улыбнуться, что я и сделала. Никогда не отказывала своемумужу, особенно в пустяках.

– Хорошо. Давайте начистоту. Обстоятельства гибеливашего мужа весьма… необычные. – Он кашлянул и нахмурился ещебольше. – Я бы сказал, подозрительные, не знай я абсолютно точно, что отсмерти Вадима лично вы ничего не выгадали. Все, что он имел, отошло его сыну отпервого брака. После похорон мужа вы еще некоторое время жили в его доме, иМалахов тоже. Я прав?

– Правы. Мне нравился дом и не нравилась моякоммуналка, а с родителями жить не хотелось. Стасу, по-моему, вовсе негде быложить, хотя тут я точно не скажу. Он продолжал обретаться в доме, а я невозражала. Дом большой, и друг другу мы не мешали. После суда Стас уехал, как исобирался.

– Просто уехал или что-нибудь прихватил на память? –спросил Максим Юрьевич. Под ложечкой противно засосало. Выходит, еще кто-тознал о деньгах? Может такое быть? Почему бы и нет?

– Вся мебель осталась на месте. – Я пожалаплечами. – Дорогие моему сердце безделушки – тоже. Машина, на которой онуехал, ему и принадлежала.

– И вы расстались друзьями?

– Нет.

– Нет?

– Чтобы расстаться друзьями, надо ими быть. А мы простонекоторое время жили в одном доме. Можно и мне задать вопрос? С какой стати этуфотографию прислали вам? Есть догадки?

Вопрос ему не понравился. Он разглядывал авторучку с такимусердием, словно ждал откровения.

– Это фото наводит на мысль, что вы были близки, –заговорил он, судя по всему не собираясь отвечать на мой вопрос. – А то,что я успел узнать об этом типе, вызывает сомнения в той давней истории.

– Что за историю вы имеете в виду?

– Убийство вашего мужа. Однако я по-прежнему не вижумотива. Это то, что касается вас. Вы живете в коммуналке, работаете дворником.Если бы вам что-то перепало после гибели мужа, вряд ли бы все эти годы вы… –Он крякнул и все-таки отвел взгляд. – А вот что Малахов? Может, он и васпровел, а? И укатил отсюда не с пустыми руками? Что на это скажете?

– Скажу то же, что и раньше: мебель была на месте.

– Странно покрывать бывшего любовника, если он васобманул.

– Странно, только меня никто не обманывал. Вас-то всеэто почему интересует?

– Это напрямую касается близкого мне человека, – снеохотой произнес он. А я начала кое-что соображать. На столе стоялифотографии, но со своего места я их не видела, оттого поднялась и взглянула. Наодном из снимков была девчушка в обнимку с собакой, на другой та же особа, ноуже лет двадцати, красавица с длинными светлыми волосами. Очень похожа наблондинку, с которой Стас был вчера.

– Ваша дочь? – кивнула я.

– Да. – Максим Юрьевич откинулся на спинку креслаи сцепил руки замком. – Единственная дочь. Она учится в Питере. Сейчассобирается замуж. Ее избранник – преуспевающий бизнесмен. Мне он понравился. Ядал согласие, лучшего зятя и пожелать невозможно. Две недели назад они приехалисюда, а через несколько дней я получил эту фотографию. Естественно, меня этонасторожило. С какой стати присылать ее мне? Допустим, здесь он с бывшейподружкой, ну и что? У кого не было подружек? Но я все-таки решил проявитьлюбопытство. Стас не говорил, что с этим городом его что-то связывает,оказалось, он долгое время здесь жил. И не просто жил. И эта темная история…Неудивительно, что у меня она вызвала беспокойство.

– Вы решили, что он охотник за приданым? – невиннопоинтересовалась я.

– Если не хуже, – буркнул он. – Хотя егофирма процветает, я проверял.

– Тогда чего бояться?

– Моя дочь – единственная наследница, – нахмурилсяон.

– Ясное дело. И что? – Ответ на этот вопрос язнала, точнее, о нем догадывалась.