Смерти вопреки - Андрей Воронин

Банда без церемоний уложил свою жертву прямо на кафельный пол и пустил воду, стараясь, чтобы она лилась Корду на лицо, но чтобы бандит при этом не задохнулся.

Банду не особо удивило то, что никто не обратил никакого внимания на него, когда он волок на спине увесистого Мусу. По дороге ему повстречались две девушки в компании бизнесмена. Диковато смотрелся молодой, но до безобразия толстый и абсолютно голый делец с сотовым телефоном в руках Он умудрялся одновременно отвечать в трубку на деловые вопросы и щипать свою подружку за грудь.

Вторая девушка семенила сзади и, пользуясь тем. что парень ее не видит, смотрела с нескрываемым отвращением на его зад, покрытый складками жира.

На Бондаровича не обратили внимания ни тогда, ни в тот момент, когда он довольно-таки бесцеремонно свалил свою ношу на пол. Впрочем, уже наступило такое время, когда на полу и без Мусы было кому валяться. Кого сбивал с ног алкоголь, кого сладковатый дым гашиша. Кое-кто предпочитал удовлетворять свою страсть на виду у других.

Здесь было не принято обращать внимание на чужие чудачества – в этом и заключались правила игры, для этого тут и собирались. Марина и вправду знала, куда нужно привести Банду для неофициальной беседы. Эта сауна была единственным местом в городе, где появление нового человека в компании могло пройти совершенно незамеченным. Марина не учла только одного – того, что Муса может оказаться не в состоянии разговаривать. Но тут уж Банде оставалось винить лишь самого себя.

Занимаясь Мусой, Бондарович думал, какое здесь идеальное место для убийства. Если бы он сам не вытащил татарина вовремя из парилки, с Мусой Кордом все уже было бы кончено, и при этом никто бы даже не заметил, что произошло убийство. Скорее всего в этой сутолоке на Мусу вообще никто не обратил бы внимания, и он так и провалялся бы в парилке до самого утра, пока служители не начали бы делать уборку.

Банда попробовал рукой воду, которая все это время стекала на голову и грудь все еще не приходившего в сознание Мусы, и решил, что тот уже достаточно остыл после парилки – можно сделать воду более холодной, а потом, немного погодя, и совсем ледяной. Бондарович отвел струю ладонью и заглянул Корду в глаза, приподняв его отяжелевшие веки.

«Да, основательно он накурился».

Банда хотел не только привести Мусу в чувство, но и протрезвить его, то есть сделать его все-таки способным к разговору. Побеседовать с Мусой ему было просто необходимо, каким бы образом это ни произошло, пусть даже и с применением радикальных средств. Одуревший от анаши собеседник Банду совершенно не устраивал. Не стоило и надеяться узнать от него что-нибудь толковое.

Вскоре усилия Банды дали свои результаты: сначала Муса начал отфыркиваться, потом глубоко завышал и наконец открыл глаза.

– Ну вот и слава Богу, – улыбнулся ему Банда, – ожил значит.

– Ожил, – ответил Муса и сел, стараясь уклониться от все еще обдававших его струй ледяной воды. – А что, разве я умирал?

– Да, почти что так и было, – спокойно кивнул Александр. – Можно даже сказать – на том свете побывал и все-таки вернулся обратно.

Посидев немного с выражением глубочайшей задумчивости на лице, Муса глубоко вздохнул, повернулся, посмотрел на Александра и спросил:

– Ты кто?

– Твой спаситель, – недолго думая, ответил Банда. – Можешь звать меня так.

Он протянул руку и помог Мусе, который еще не полностью пришел в себя, подняться на ноги.

Впрочем, ноги у Корда сразу же подогнулись и он тяжело опустился на мраморную скамью.

– А было от чего спасать? – с сомнением спросил он, глядя на Банду снизу вверх.

– Не помнишь?

Муса неопределенно мотнул головой – наверняка он еще толком не пришел в себя. Затем он пристально посмотрел Банде в глаза, как будто мог прочитать в них всю правду, о которой тот пытался умолчать.

– Было от чего спасать, – не отводя глаз, ответил Банда, – прямо из ящика тебя вытащил.

– Покажи, – сказал Муса. Он оказался гораздо менее словоохотливым, чем полагал Банда. – Я хочу посмотреть, как это было.

– Пошли.

Муса уже тверже держался на ногах, но по дороге то и дело останавливался и прикладывал ладонь ко лбу, спрашивать же о ссадине пока не спешил.

– Твои ребята?

Александр и Муса остановились возле охранников. Ни один из них в себя еще не пришел. Корд передернул плечами, будто ему стало холодно, присел, отбросил простыню с лица парня, лежавшего под стеной.

– Мои, – пробормотал он.

– Кто их мог вырубить?

– Значит, нашелся такой человек, – ответил Муса, заходя в парилку первым.

– Ты вот здесь лежал, на верхней полке, в самой жаре.

– Здесь? – с недоверием переспросил Муса.

– Здесь, – повторил Банда, – лежал, как бревно, и уже не дергался.

– Кто меня еще видел? – внимательно посмотрел на него Муса. – Был здесь еще кто-нибудь, кроме тебя?

– Скорее всего – нет, – покачал головой Банда, – больше никто не видел.

Муса провел руками по лицу, наморщил лоб:

– Кажется, вспомнил, – он глянул на Банду с подозрением. – Дверь открылась…

– Не знаю, – жестко ответил Бондарович, – твои ребята под стеной уже лежали, а дверь была закрыта. Я когда зашел, то подумал, что ты уже загнулся.

Взвалил тебя на плечи – и под холодную воду.

– Один? – опять удивился Муса, как видно, вспомнив, что здесь в одиночку обычно не ходят. – А почему ты был один? Что тут одному делать?

– Тебя искал, – решил пойти ва-банк Александр, – мне с тобой поговорить нужно.

– Со мной? – переспросил Муса. – А зачем? И вообще, кто ты такой? Я тебя здесь раньше вроде бы не видел. Тебя кто пустил?

Банда сделал вид, будто не слышал вопроса, усмехнулся и ответил:

– И я тебя раньше не видел.

Муса помрачнел.

– Ты мне не хами! – медленно сказал он. – Говори, чего надо.

– Здесь не скажу, – покачал головой Банда:

– А где? – зло спросил Муса.

– Где хочешь, только не здесь.

– Где угодно, значит?

– Да.

– А здесь не хочешь?

Бондарович бросил взгляд на охранников:

– Их бы в больницу отвезти.

– Ими займутся Сами заслужили. Вместо них тот мудак, что меня хотел на тот свет отправить, лежать должен был.

Александр по взгляду Мусы понял: тот боится, боится двух вещей: во-первых, того, что кто-нибудь узнает о покушении на его жизнь, а во-вторых, убийцы, находящегося где-то рядом. Но почему-то Корд не делал попыток поднять охрану на ноги и попробовать словить этого «мудака». И Бондарович решил сыграть на его страхе.