Решальщики. Книга 4. Развал. Схождение - Андрей Константинов

Уголовник бесцеремонно отобрал у Московцева сумку и, вжикнув молнией, с интересом сунулся во внутренности:

— Пантелеймон! Да тут у него просто Кулундайк! Разве что повидлы нет!

— Гунька! Верни Петру Николаичу ридикюль! Живо! — с не терпящей возражений интонацией приказал любитель сушек, которого Московцев интуитивно и, как оказалось, верно принял за старшего.

— Сам Господь велел делиться, — поскучнел Гунька, возвращая сумку.

— А еще умножаться. На ноль, — донеслось откуда-то сверху глумливое.

— Извините… — робко обратился Петр Николаевич к пахану, — а разве мы… мы знакомы?

Народ в камере слаженно заржал.

— А ну, ша! — цыкнул Пантелеймон и… словно бы невидимая рука повернула невидимую ручку volume, переведя ее в крайнее левое положение. — Нет, Петр Николаевич, до сего момента мы были знакомы исключительно заочно.

— Так он чего, типа «заочник»? — не удержавшись, хихикнул кто-то сбоку.

— Я сказал: хорош галдеть!.. Вот, братва, прошу, как говорится, любить-не-жаловаться. Петр Николаевич… э-э-э-э… — Тут пахан развернул лежащую на столе газету, нацепил сильно диссонирующие с его хара́ктерным обликом очки, поискал нужное место и зачел вслух:

— Петр Николаевич Московцев. Топ-менеджер фирмы, аффи… надо же, слово-то какое? «Аффилированной»?

— Опечатка. Наверное, хотели написать «вафлированной»? — хихикнул Гунька.

— Цыц!.. аффилированной с известной компанией «Магистраль — Северо-Запад». Подозревается в убийстве известного петербургского антиквара с целью грабежа.

— Братва! Закрывай форточки! А то в нашу хату уже одного живого мокрушника надуло!

— Это недоразумение, — побледнев, забормотал Петр Николаевич. — Честное слово! Это какая-то ошибка… Я… мне… Надеюсь, что очень скоро во всем разберутся.

— Само собой. Разберутся, — лукаво подтвердил Пантелеймон. — А пока загружайся, гость дорогой, наводи уют… Эй, Чукча! Уступи шконку взрослому белому человеку. — Лежащий внизу азиат нехотя поднялся и принялся скатывать свой матрас. — Поживее… Сейчас мы с тобой, Николаич, чифирнем по-домашнему. Чифир употребляешь?

— А? Что? Кефир?

Личный состав пахана Пантелеймона, включая резко пониженного в статусе Чукчу, зашелся в истерике.

— Ах да, конечно, — спохватился Московцев. — В смысле, нет. Как-то, знаете ли, не доводилось.

— А вот это напрасно. С твоей статьей только одна радость в жизни и осталась… Гунька! Метнись по кухне! Замастырь-ка нам… хм… фирменного… ты меня понял?

— Бу-сделано, — угодливо отозвался щербатый. — Фирма веников не вяжет — фирма веником метёт…

Санкт-Петербург, 13 декабря, вт.

Так совпало, что этим утром Петрухин зарулил на парковку «Магистрали» практически одновременно с директорской «Тахой».

Выгрузившийся из салона Виктор Альбертович сегодня был как-то особенно мрачен. По этой причине Дмитрий решил воздержаться от традиционного, установленного промеж них, ритуала утреннего обмена свежими анекдотами.

— Здорова!

— Здоровее видали. Какие новости?

— Яна вчера встретилась в «Крестах» с Московцевым, всех подробностей пока не знаю. Копию постановления Комаров, как ни странно, раздобыл.

— Ничего странного. За те бабки, что я ему посулил, не то что копию — оригинал выкрасть можно. Купцов подъехал?

— Судя по тачке — да.

— Хорошо. Пойдем тогда сразу к вам. Побазарим…

Брюнет и Петрухин прошли в офис, поднялись на второй этаж, добрели до кабинета решальщиков. Здесь Виктор Альбертович рванул на себя дверь и…

…И обалдело выдохнул:

— Уп-пс-ссс!..

Оно и понятно. Было от чего… «обалдеть»: так как сеймоментно обнаруженные в кабинете «магистральные» инспектор и юрисконсульт страстно целовались взасос. При этом полусидевший на своем служебном столе Купцов в данный момент одной рукой прижимал Яну Викторовну за талию, а другой гладил её за… хм… попку.

Запоздало, но все-таки среагировав на начальственное «уп-пс», раскрасневшиеся влюбленные в ужасе отшатнулись друг от друга, будто застигнутые в школьном туалете за курением подростки.

— Ничего-ничего, — великодушно успокоил Петрухин. — Продолжайте, пожалуйста. Мы с Виктором Альбертычем попозже заглянем.

— Вот уж хрен! — сердито рявкнул Виктор Альбертович, входя в кабинет. — Развели, понимаешь…

— Ничего не поделаешь: всюду жизнь! — философски изрек Дмитрий.

— Ага! Она самая! — Босс опустил свой тяжелый, крокодиловой кожи портфель на ближайший стол, достал из него пачку газет и шваркнул оной об столешницу. — Вот она — «Жизнь»! — (хлоп) — Вот «Смерть»! — (хлоп) — А вот это — моя самая любимая: «Жизнь полна смертей!» — (хлоп) — ВСЕ! Все отписались!!!

Перекосившись в лице, Виктор Альбертович развернул одну из газет и зачитал:

— «Бизнес на крови! Криминальное прошлое директора „Магистрали“ идет за ним по пятам»… А?! Каково?! ПИАРчик что надо!

— А как ты вчера с депутатом-то встретился? — гася страсти, нейтрально поинтересовался Петрухин.

Вот только сей вопрос на поверку оказался не «водой», но «бензинчиком»:

— Отлично съездил! Зашибись, как съездил! Оказывается, этот мудак Московцев сперва к Антону подкатывал. За моей спиной вел сепаратные-аппаратные переговоры, сука такая.

— В смысле: как зайти в Партию с черного хода? — «расшифровал» Купцов.

— Именно! Засвербило в паху у мальчонки! Интернету начитался. Статей об общеевропейском кризисе. И озарение, вишь ли, на него снизошло: не хочу, мол, больше быть столбовым европейским бизнесменом, от слова «столб». А хочу быть боссом-единороссом.

— И чего ему ответил Омельчук?

— Чего-чего? Предсказуемо послал. Вот только мне об этом разговоре поведать не удосужился. Оне закрутились! У них, видите ли, предвыборная кампания… хрен ей между! Вот тогда наш мЕнЕджер и решил пойти другим путем. Народоволец, бля…

— И давно у тебя Петр Николаевич — того? Уверовал?

— Примерно с год как. Я-то, грешным делом, поначалу не обращал внимания. Потому — каждый по-своему с ума сходит: кто-то марки собирает, кто-то в «Единую Россию» вступает. Но когда этот обрусевший швед, вернее «ошведившийся русак», выкатился с предложением создать первичную партейную ячейку у нас, в «Магистрали», вот тут-то я и призадумался.

— Понятно. Но оргвыводов обратно не сделал? — уточнил Петрухин.

— Увы мне. Разве что за исключением обещания при повторном подобном предложении насовать Петюне членских взносов по максимуму. В известное место.

— Тем не менее баблосов на предвыборную кампанию ты им отстегнул?