Люди Волка - Уильям Майкл Гир

— Ты же знаешь, они никогда не сходят с неба.

— Разве?

Девочка покачала головой:

— Никогда. Потому-то нам и не надо их бояться. Они завязли в радуге — и никогда из нее не выйдут.

Обрубленная Ветвь, улыбаясь, похлопала ее по ледяной щечке:

— Ты хорошо помнишь старые сказания, правда?

— Ты сама говорила, чтобы я хорошенько все запоминала. Ага. Когда я была маленькой. Ты грозила, что нашлепаешь меня по попке, если я что-то позабуду.

— Правильно грозила. Видишь, из этого вышел толк! Багряная Звезда прижалась щекой к меховому воротнику старухи. Ей на ум вдруг пришла еще одна мысль. Обрубленная Ветвь приподняла руку со лба девочки, чтобы разглядеть внезапно появившуюся на нем морщинку.

— Что это? Хочешь стать с виду такой же, как я? Девочка испуганно и горько взглянула на нее из-под мехового воротника:

— Бабушка, а что такое смерть? У старухи сжалось сердце. Она сдержала вздох и крепко обняла девочку. Сама она не раз думала об этом.

— Ох, это не так страшно. Разве что старику какому-нибудь…

— А если придет медведь и съест меня живьем? Обрубленная Ветвь достала из-за пояса обсидиановый нож и так повернула его, что лезвие угрожающе блеснуло в тусклом дневном свете.

— Если медведь сделает это, я распорю ему кишки и достану тебя.

— А если… если медведь убежит и ты меня не разыщешь?

— Ну, — задумчиво произнесла Обрубленная Ветвь, глядя, как тени причудливыми пятнами ложатся на снеговой свод, — это как уснуть. Все равно что тебя снегом заносит. Знаешь, так бывает: только что не спала и — бац! — вдруг уснула.

Багряная Звезда кивнула:

— Это не очень больно?

— Нет, деточка, больно, но совсем недолго.

— Всего одну минутку?

— Даже меньше. Ты и не заметишь.

Багряная Звезда с облегчением вздохнула и опять пососала палец, прижимаясь носом к своей кукле, чье личико было сделано из разрисованного меха выхухоли.

— Я так боялась…

— Я бы сказала тебе, будь что-то страшное.

— Лососевый Хвост говорил, что это больно и очень долго: стонешь и стонешь, пока не придут за тобой Пожиратели Душ.

— Ему же всего семь, — буркнула старуха. — Откуда ему знать?

— Брошенная Кость был его дядей. Лососевый Хвост говорил, что еще много дней слышал, как он плачет, после того как его сожрал медведь.

— Ба! Старина Брошенная Кость был такой больной, что у медведя от него наверняка случилось несварение желудка. Он и стонал с тоски. Вот что слышал Лососевый Хвост.

Багряная Звезда облегченно вздохнула, словно удивляясь, как это она сама не додумалась до такой простой вещи, и, моргнув, опустила глаза на обутые в кожаные сапоги ноги Обрубленной Ветви.

— А потом что?

— Ты интересуешься, что происходит после смерти? Девочка кивнула.

— Что ж, когда вырастешь, полетишь к звездам. Как Орел. Тебя возьмут в…

— И я опять буду среди Звездного Народа?

— Конечно.

Девочка серьезно покачала головой:

— Бабушка, а ты правда веришь, что к Бегущему-в-Свете пришел Волк и даровал ему Сон?

— Ни капельки не сомневаюсь, деточка моя. Я видала Сновидцев — настоящих Сновидцев. — Голос ее пресекся — ей припомнились горькие услады тех давно миновавших дней, двадцать пять лет назад. — Настоящих Сновидцев…

Из отверстия, ведущего на вольный воздух, послышались звуки — шуршание мехов, скрип шагов и… лай. Собачий дай! Багряная Звезда подпрыгнула, радостный клич сорвался с ее посиневших губ.

— Это он! — пронзительно кричала она, кидаясь к выходу. — Бегущий-в-Свете! Бегущий-в-Свете вернулся!

Обрубленная Ветвь зажмурилась и, прошептав короткую благодарственную молитву Водку, в изнеможении уткнулась лицом в ладони.

— Здравствуй! — услышала она голос Багряной Звезды. Девочка произнесла это так, словно встретила незнакомца.

— Хочешь есть, маленькая? — спросила какая-то неизвестная женщина.

— Да, у меня в животике совсем пусто.

— Ну вот. Возьми, съешь это, тебе полегчает.

— Спасибо, — ответила девочка и кинулась обратно в нору с куском набитой мясом бычьей кишки в руках.

Что-то в этом голосе напоминает… Сердце Обрубленной Ветви вздрогнуло от страха и раскаяния, слезы комком стали у нее в горле. Она с трудом сглотнула слюну и глубоко вздохнула.

— Обрубленная Ветвь! — сурово произнесла женщина. — Ты здесь?

— Да, — испуганно ответила она. — Кто это?

— Выйди-ка наружу, пока я сама не вошла.

— Кто ты?

Не услышав ответа, Обрубленная Ветвь запахнула плащ, на четвереньках подобралась к выходу из норы и выглянула наружу. Струи снега ударили ей в лицо, и она поневоле зажмурилась, едва успев разглядеть сгорбленную фигуру в плаще. Она с трудом поднялась, прикрывая изможденное лицо капюшоном; дрожащие ноги еле держали ее. И опять белое марево окружило их. Они стояли, не видя друг друга, словно сама Ветряная Женщина трясла их своими ледяными ручищами.

— Будь я проклята! — хмыкнула гостья. — Ну и нос! Когда-то был такой красивый. А сейчас — красный, как рыбий плавник, и острый, что твой наконечник копья. Ну и уродина ты стала! Что ж, я немного утешилась.

— Кто ты? — резко отозвалась Обрубленная Ветвь. — Я знаю тебя?

— Ах ты, старая ведьма! Уж конечно знаешь. Как ты можешь забыть ту, чье сердце разбила?

Тяжело и хрипло дыша, Обрубленная Ветвь вцепилась в плечи гостьи. Она была живая, она — не сон! Поджилки у нее задрожали. Ей пришлось прикрыть рукой рот, чтобы не закричать.

— Блаженный Звездный Народ… Это ты.

— Конечно, это я, — мрачно усмехнулась Цапля. — А сколько еще ты разбила сердец? Нет, я, конечно же, не знаю, — задумчиво произнесла она, — может, с тех пор ты еще многим отравила жизнь…

Обрубленная Ветвь схватила свою собеседницу за тесемки парки, изо всех сил потянула ее на себя и ощупала слабыми старческими руками, будто опасаясь, что та — призрак, который вот-вот растворится в воздухе.

— Я думала, ты давно умерла.

— Я не могла позволить себе этого, — ответила Цапля, легонько хлопнув свою ровесницу по спине, — прежде чем снова тебя не увижу.

Обрубленная Ветвь, отклонившись назад, уставилась на длинное лицо Вещуньи. Оно еще хранило следы былой красоты — полные губы, чуть вздернутый нос…

— Ты по-прежнему хочешь убить меня? Цапля вдохнула глубоко и какое-то мгновение стояла молча, сдерживая дыхание.

— Не так сильно, как прежде.