Красная Орхидея - Линда Ла Плант

Зашагав впереди, он поднялся на три лестничных пролета. Ковер на ступенях был вытертый, в воздухе стоял запах горелого жира.

— Это следующая дверь за китайским рестораном, — сказал Джо, когда они миновали пожарную дверь и душевую, прежде чем остановиться в конце коридора. Он открыл дверь и отступил назад.

Едва ли размеры этого помещения позволяли называть его комнатой. Односпальная кровать и буфет отвоевывали друг у друга пространство в спертом воздухе. Оборванная тюлевая занавеска на крошечном окне. Замызганный линолеум на полу и не менее грязный коврик для ванной, бывший некогда желтым и пушистым. На крючке — картинка с распятием Христа в щербатой рамке.

Анна ехала обратно в участок, мечтая о горячем душе, но у нее не было никакой возможности его принять, пока не вернется вечером домой. Она утешала себя тем, что теперь они, по крайней мере, знают, какого числа Луиза ездила на собеседование по поводу новой работы, — это значительно упрощало поиски злополучного объявления. То, что Луиза продавала себя, чтобы купить одежду для собеседования, показывало, как сильно она хотела произвести хорошее впечатление на работодателя. Упомянутое парнем пальто, судя по всему, и было то самое, пропавшее, — темно-вишневого цвета. Луиза переехала в квартиру Шерон после собеседования, но продолжала работать у дантиста. Тревис вздохнула, с сожалением подумав, что нынче она, что называется, ездила за семь верст киселя хлебать.

Анна подсела к Баролли:

— Что-нибудь нашли насчет объявления, на которое могла отозваться Луиза?

— Мы вычислили абонентский ящик. На бланке был указан номер для возможных соискательниц. Номер мобильный, все проплачено — и никакого договора.

— Где был этот абонентский ящик?

Баролли просмотрел свой отчет. Ящик и мобильный номер были оплачены почтовыми переводами, отправленными из разных отделений связи: один был в Слау, другой — на Лейкестер-сквер.

— Это наш клиент. Заметает следы. Сотовые операторы пробивают его линию, но он мог пользоваться этим номером только для входящих звонков. Проданы тысячи таких номеров. А учитывая загруженность почтовиков, не стоит особо надеяться на то, что кто-то запомнил человека, отсылавшего почтовый перевод восемь месяцев назад.

Анна проглядела отчет и вернула его детективу Баролли:

— Шаг вперед, два шага назад. Честно говоря, я уже начала думать, что это отвлекающий маневр, но мне удалось узнать, что в июне Луиза ездила на собеседование по поводу новой работы.

И Анна поведала Баролли обо всем, что узнала этим утром.

— Кошмар! И что нам теперь делать? Болтаться по вокзалу Паддингтон и опрашивать каждого потенциального клиента вокзальной проститутки?

Анна скривила губы, — похоже, Баролли раздосадован, что напрасно потратил время.

— Нет, — ответила она, — но, если сотовики смогут вычислить звонки, сделанные на этот мобильный номер, мы, возможно, найдем кого-то еще, кто ответил на это объявление.

Баролли улыбнулся, воздев палец:

— Отличная мысль! Буду шерстить дальше.

Анна отпечатала свой отчет об утренних опросах. Затем вернулась к столу Баролли:

— Мы не нашли ни чековой книжки, ни счета в банке на имя Луизы Пеннел, так?

— Ага. Но она могла открыть счет под другим именем. Мы вообще не нашли ничего, указывающего на то, что у нее есть какой-то счет или кредитная карта.

— А мы знаем, как ей выплачивалось жалованье?

Баролли потеребил свой курносый нос и заглянул в папку:

— Они платили наличными. Она получала тринадцать тысяч в год! Если вычесть налоги, государственное страхование и прочее, той суммы, что она приносила домой, едва хватило бы на жизнь.

Анна сдвинула брови и придвинулась к нему:

— Сколько она отдавала Шерон за жилье?

— Не знаю, — пожал плечами Баролли. — Никто не поручал мне это выяснить.

— Не беспокойся, я узнаю. Спасибо.

Анна вернулась за свой стол и позвонила Шерон. Оставила ей сообщение на автоответчике. Затем позвонила миссис Хьюз в дом Флоренс Пеннел, пытаясь определить точные даты разъездов Луизы, прежде чем та перебралась в квартиру Шерон.

Миссис Хьюз уклончиво начала разговор, сказав, что не сделала ничего дурного.

— Миссис Хьюз, я уверена, что к вам не будет никаких претензий, но мне необходимо точно знать, что вы дали Луизе.

— Ну, там были всего лишь некоторые вещи ее бабушки, которые та отдала мне. Мне они вообще были не нужны, а я прониклась сочувствием к бедной девушке — у нее был такой жалкий вид!

— Это было очень мило с вашей стороны. Можете вы мне сказать, какие конкретно предметы там были?

— Как я уже сказала, там были только те вещи, которые отдала мне миссис Пеннел. Они ничего не стоили, и мне они были не нужны.

— Вы давали ей какую-то косметику?

— Нет.

— А какие-то деньги?

— Нет, не давала!

— Большое вам спасибо.

Тревис повесила трубку. Она надеялась, что удастся отследить гораздо больше предметов. Дата визита Луизы к бабушке совпадала с ее возвращением в гостиницу с чемоданом. Анна вновь набрала номер Шерон — и все так же не получила ответа. В стремлении выяснить, сколько же стоило нанять комнату, она позвонила непосредственно домовладелице.

Миссис Дженкинс, явно осторожничая, тут же заявила, что всегда платит налоги со сдачи квартир внаем. Дав ей те же убедительные заверения, что и миссис Хьюз, Анна выяснила, что квартира на верхнем этаже на Бэлкомб-стрит сдается за сто пятьдесят фунтов в неделю, включая задаток в тысячу фунтов.

Немало удивленная, Анна вернулась к столу Баролли. Тот висел на телефоне, добывая информацию от сотовых операторов. Глянув на Анну, он жестом показал, что она вполне может с ним говорить.

— Луиза Пеннел платила за жилье по семьдесят пять фунтов в неделю — это как раз ее недельное жалованье. Она не могла бы себе позволить даже чашки кофе, — сказала Тревис.

Баролли кивнул.

— Где она тогда брала деньги?

Баролли прикрыл ладонью трубку:

— Торговала собой?

Анна помотала головой:

— Если бы Луиза подрабатывала проституткой, Шерон об этом знала бы и знала бы миссис Дженкинс.

— Откуда-то она все же получала деньги. Луиза выехала из гостиницы после собеседования по поводу новой работы, так что здесь есть прямая связь.

В этот момент в комнату следственной бригады влетел взвинченный Льюис. В руках у него был пластиковый пакет.

— Еще два! Мы еще два получили!

Анна обернулась к нему:

— Чего — еще два?

Лицо Льюиса пылало.