Двойная жизнь волшебницы - Дарья Калинина

– Петя был творческой личностью, он был художником, – перебила брата Генриетта Семеновна. – И знаешь, Андрей, нехорошо держать наших гостий в прихожей.

– В самом деле! – спохватился мужчина. – Что это я, совсем голову потерял. Видно, правы те, кто упрекает стариков в рассеянности.

– Ну что вы! – тут же возразили подруги. – Какой же вы старик! Вы весьма интересный собеседник.

– Думаете?

Чувствовалось, что Андрей Семенович польщен полученным комплиментом. Он заалелся, как юная девушка. И стало понятно, что в молодости он был еще тот ходок и ловелас. Женщин любил, причем всех и без разбора, поэтому на старости лет вместо верной жены рядом с ним жила такая же одинокая сестра.

– Пойдемте же пить чай с вашими дарами! – И дружелюбно подмигнув подругам, он добавил: – Я так понимаю, что наш депутат не имеет к ним ровным счетом никакого отношения? Тогда съем принесенные вами конфеты и печенье с удвоенным удовольствием.

– А так бы не съели?

– Съел, но без всякого удовольствия. Признаюсь, не люблю этого сытого господина, один его вид вызывает у меня изжогу.

Странное дело, спроси любого россиянина, все они единодушно заявят, что депутат у них взяточник, бездельник и только зря тратит народные деньги. Депутатов не любит никто, опять же, если судить по неофициальным опросам россиян, никто за них не голосует, на выборы никто не ходит и ходить не будет, но откуда же они тогда берутся, эти господа депутаты и прочие?

Выпив чаю, который Генриетта Семеновна щедро заварила до почти угольной черноты, старики как-то приободрились и принялись самозабвенно сплетничать о соседях, с которыми когда-то из связывали узы дружбы, а потом застарелой обиды.

– Ведь уехали, даже с нами не попрощались.

– И адреса своего нового Галя не оставила.

– Даже телефончик не захотела чиркнуть.

– Сказала, что не помнит наизусть новый номер, что сама позвонит потом, но так ни разу она нам и не позвонила.

Подруги переглянулись:

– Как же так? Ведь соседи же!

– Вот и мы удивлялись, а потом рукой махнули. Решили, что Галине неприятно вспоминать былое. А мы, как ни крути, были частицей ее прошлой жизни и невольными свидетелями того кошмара, который обрушился на них.

– А что же у них произошло?

– Ну, для того чтобы хотя бы отдаленно понять, что у них случилось, видимо, надо начать с самого начала.

И потерев виски, словно у него начиналась мигрень, Андрей Семенович прикрыл глаза, веки у него оказались совсем пергаментными, довершающими сходство с лесной птицей, и заговорил.

Галина Павловна, или просто Галочка, была моложе своего супруга-профессора на добрых сорок лет. Кто-то скажет, что такое невозможно, но факт остается фактом. Когда Галочка выходила замуж, ей едва минуло восемнадцать. А вот Владимиру Григорьевичу уже подкатывало к шестидесяти. Тем не менее неравный брак оказался вполне удачным. У супругов появился сначала Тима, а потом и Петенька. Владимир Григорьевич даже замахивался еще на одного малыша, но врачи отговорили папашу. Петенька оказался слабеньким, врачи полагали, что это барахлят изношенные хромосомы отца.

– В вашем возрасте уже не следует экспериментировать. Следующий ребенок может появиться на свет неполноценным.

Такого ужаса Владимир Григорьевич ни для себя, ни для своей обожаемой Галочки, конечно же, не хотел. Да и она сама, редкий случай для женщины, уже имеющей двух мальчишек, совсем не хотела девочку.

– Мои мальчики – моя радость. Я даже не представляю себе, как бы воспитывала девочку, ведь я уже привыкла, что у меня мальчики.

Вопрос о продолжении рода был закрыт. Двое наследников – этого казалось вполне достаточно обоим супругам.

Итак, мальчики росли вполне себе ничего. Старший, Тимофей, отлично успевал в школе, был заводилой и экспериментатором. От его хулиганских выходок частенько страдали окна соседей, но Владимир Григорьевич пользовался большим авторитетом, так что одного его появления в школе хватило, чтобы к Тимофею еще долго относились снисходительно.

Другое дело – Петенька. Еще в первом классе Галину Павловну вызвала к себе учитель рисования и сказала:

– Ваш ребенок просто уникальный случай! Уникальнейший!

Привыкшая, что ее ругают за поведение старшего, Галочка схватилась за сердце. Но оказалось, что учительница совсем не хочет высказывать претензии, совсем наоборот.

– Ваш Петя – необычайно одаренный ребенок. Он рисует так, что хоть прямо сейчас может поступать в художественное училище.

Разумеется, учительница в порыве добрых чувств слегка преувеличивала. Но рисовал Петя и впрямь отменно. И главное, усердно. По мнению его родителей, даже слишком усердно.

– Петя, рисовать – это хорошо, но не в ущерб же точным наукам! – веско гудел профессор, который не понимал, как можно иметь в одной четверти сразу пять двоек по математике, и это всего лишь в первом классе!

– Петенька, надо и стишки поучить! – расстраивалась Галочка, для которой именно этот аспект казался наиболее важным.

Увы, ни стихи, ни задачки, ни изложения не давались Петеньке. Возможно, приложи мальчик немного усердия, чтобы изучить и другие предметы, он бы смог учиться относительно неплохо. Но Петенька проявлял удивительную для него твердость.

– Мама, я хочу рисовать, только рисовать, – тихим и необыкновенно проникновенным голосом говорил он рыдающей родительнице. – Ну как ты не понимаешь, это дает мне радость. Когда я рисую, я счастлив. А когда решаю задачу, то мне очень плохо. Я все время думаю о том, что должен еще нарисовать.

Любя своих родителей, Петенька старался по мере сил. Но лишь по рисованию и позднее по черчению у него были твердые пятерки. Все прочие предметы Петенька освоил на оценку «три», да и те тройки ему в большинстве случаев учителя ставили по доброте душевной.

– Мой сын – неуч! – частенько восклицал старый профессор. – За что такое наказание!

Тимофей частенько потешался над своим младшим братом. Крепкий, атлетичного телосложения, он был уверен в своем превосходстве над братом. Так что Пете доставалось от Тимы, но он не умел обижаться на своих родных.

Мальчики росли, превратились сначала в подростков, потом юношей, а потом стали мужчинами.

– И вот тут дали знать о себе Петины детские проблемы.

Эту фразу Андрей Семенович произнес совершенно особым дрогнувшим от волнения голосом, так что слегка задремавшие под его рассказ подруги мигом пробудились и стали внимательно слушать дальше. Но нет, Андрей Семенович снова вернулся к далекому прошлому, к детству сыновей Ивановых.

– Как я вам уже говорил, Петя был мальчиком болезненным. Он частенько простужался. И в отличие от своего брата – крепыша и здоровяка – совершенно не переносил физические нагрузки.