Черный человек - Даша Пар

А глаза у него глупые и мутные. Сонная муха и как такого могли взять на работу?

Поджав губы, демонстративно достала телефон и уже собралась набрать номер Андрея, как меня окликнули.

— Элли? Что ты здесь делаешь?

Этот день и так начался плохо, теперь он медленно скатился до отметки «катастрофа»!

— Маша, какая встреча! — улыбаясь, поворачиваюсь к эффектной блондинке, появившейся в дверях Института.

С ней у нас была давняя история. Маша подруга Насти, чьи родители погибли от клыков мстительного Белого пса, помощника Михаэля, которого они заключили на Изнанке. Настя во всём винит меня, и я её понимаю. Поэтому стараюсь на глаза не попадаться. Другое дело Маша. Эта девушка имела виды на Андрея, так как их родители крепко дружат. Когда появилась я, она решила, что я пытаюсь его отнять. Отчасти это правда — Андрей никому не принадлежит. Только до Маши это не доходит. Поэтому при каждой встрече девушка пытается меня унизить. Это мало волнует, я умею за себя постоять, просто слишком частое мытьё рук сушит кожу. Вредно.

Не знаю почему она такая. Перед девушкой, обладающей яркой гламурной внешностью, открыты многие двери. Так почему она ломится в те, которые закрыты? Маша не дура, иначе она не была бы экзорцистом, как и Андрей. Она способна отказаться от брендовых шмоток, дорогих машин и прочих благ цивилизации, чтобы месяцами выслеживать злобных духов где-нибудь в Сибири. Умна, начитана, умеет пользоваться теми преимуществами, которые получила от рождения. Но в некоторых вопросах дура дурой, вот чего не пойму!

— Я задала вопрос, — говорит миленьким голосом, делая вид, что рада встречи. — Ты же вроде ушла от нас, что заставило вернуться?

— А ты как из космоса, Маш, — отвечаю тон в тон. — Где ты пропадала последние сутки? У вас в Институте лежит девушка в коме, её привезла я. Неужели ничего об этом не слышала?

— Я была в командировке вместе с Виктором Сергеевичем и моим отцом, — моментально нахмурилась она. Девушка не любила быть не в курсе событий. — А что произошло?

— Не здесь, — я кивком головы указала на внимательно прислушивающегося к нашему разговору охраннику. Он сделал вид, что читает книгу, лежащую перед ним.

— Прости, — она сделала извиняющееся лицо. — Но я не могу пропустить тебя. Новые правила. Тут где-то полгода назад вышла одна статься в духе «НЛО рядом!», одна журналистка проникла в Институт, ничего не поняла, но проблем устроила, с тех пор новые правила и всё такое.

— Элли, — позади раздался голос Андрея, и я облегчённо перевела дух. Не хотелось бы доводить дело до абсурда.

— Андрей, привет! — Маша ненавязчиво оттёрла меня в сторону и, не обращая внимания на скисшее лицо Андрея, поцеловала в щёку. — Не виделись всего ничего, а кажется, что прошла целая вечность. Вот, встретила Элли. Я уж думала, что мы больше никогда не увидимся, а вон как жизнь повернулась. Говорит такие интересные вещи, расскажешь подробности?

Она ловко подхватила его под ручку и уже собиралась развернуть спиной ко мне, как он высвободился и отстранился, говоря:

— Прости, Маш, в другой раз. Я тоже рад тебя видеть, но сейчас дел по горло, даже пропуск для Элли забыл выписать. Поспрашивай у остальных, хорошо? Элли, привет, идём, Марго хочет тебя видеть.

Проходя мимо охранника, улыбнулась. Он, наблюдая за развернувшейся сценой, забыл записать мои данные. Маша осталась позади, она просто не успела ничего сказать.

— Что с Марго? Ты был встревожен. Она больна?

— Ты должна сама это увидеть.

Подъём по лестнице, вдоль рекреации, потом ещё одна лестница, переход в следующее здание, там спуск на первый этаж и мимо нескольких открытых одинаковых палат к третьей от конца, рядом с постом медсестры, за которым никого не было.

Дверь в палату Марго закрыта. Андрей останавливается, смотрит в пол тяжело.

— Иди одна, она никого не хочет видеть, кроме тебя.

***

В палате много солнца, но по больничному стерильно, тёплый свет не оживляет скудную казённую обстановку. Одна железная кровать, стул, стол, деревянный иссохшийся шкаф, прозрачная тюль на окнах, две картины, изображающие крестьян в поле. Потёртый пол, светло-бежевые стены, с белой краской у потолка. Справа от входа дверь, ведущая в ванную комнату. На стене зеркало, рядом тумбочка, на которой старый телевизор. Безликая атмосфера с трудноуловимым медицинским запахом, сильно забитым хлоркой.

У окна, спиной ко мне, сидит Маргарита в больничном халате и тапочках. Волосы взлохмачены и перехвачены тугой резинкой. Девушка неотрывно смотрит на проезжающие за небольшим сквером машины.

— Марго, — зову нерешительно.

Она оборачивается и всё становится ещё более непонятно. У девушки на глазах белая повязка, сзади скрытая копной волос.

— Элли, со мной что-то не так, — говорит жалобно, осторожно снимая бинты с глаз.

А когда открывает их, непроизвольно вздохнула, поражённая увиденным. Раньше она обладала тёмно-вишнёвым, глубоким и насыщенным цветом глаз, теперь вместо красок — серая марь как бывает у ослепших людей, с одним ярким отличием — чёрная кайма тонкая кайма на месте радужки. И вместе с этим было нечто странное. Я понимала, что она видит, понимала, что прямо сейчас смотрит на меня. Она не ослепла.

— Что с твоими глазами?

— Не могу объяснить, — она облизнула пересохшие губы, а затем вновь надела повязку. — Просто, когда проснулась, всё изменилось. Элли, я словно бы и не покидала Изнанку, словно бы оказалась в двух мирах одновременно. Я вижу то, чего никто не видит. Вижу мёртвых и живых, вижу рябь, когда один мир преобладает над другим. Каждый шаг путает и я забываю, где нахожусь. Изнанка как лоскутное одеяло — непостоянна. Повязка спасает, когда глаза закрыты, не вижу ни один из миров.

Марго говорит отрывисто, путанно, скомкано, глотая слёзы и подавляя страх.

— Что сказал Андрей? Они уже сталкивались с подобным?

— Нет. Врач, который меня осматривал, говорит, что такое видит впервые. Мы надеялись, что ты знаешь, в чём причина.

— Дай подумать. Чёрт, на ум приходит только одно. Поскольку ты с детства отрицала Изнанку, длительное пребывание на её стороне вызвало в тебе твои собственные силы, ты проснулась, а будучи сильным медиумом проснулась на полную катушку. Думаю, что со временем эта яркость снизится, но я не уверена. Мне нужно будет посоветоваться с остальными, — говорю, нахмурившись. — А как ты в остальном себя чувствуешь? Тебя тянет на ту сторону? Тошнит? Что тебе снилось, когда ты вернулась?

— Всё хорошо. Боже, мне давно так хорошо не было! Чувствую себя сильной. Как будто бы выпила несколько бутылок энергетика. Меня никуда не тянет, никто не зовёт, а призраки, которых вижу, не видят меня. Наверное, это потому, что они там, а я здесь. И мне ничего не снилось.

Отвечает по очереди, голос стал спокойным, расслабленным, как будто бы её переключили. Беспокойство с моим приходом улетучилось, появилась уверенность в том, что всё закончится хорошо. Ох, кто бы мне подарил те же чувства!