Куда заводит страсть - Лиза Клейпас

– А, – произнесла леди Эллизмир, глядя на нее своими прозрачными голубыми глазами. – А вот и знаменитая мисс Беллью!

Розали внезапно замерла, глаза ее расширились. Рэнд посмотрел на золотоволосую леди, но та сделала вид, что не замечает гневного взгляда.

– Знаменитая? – растерянно переспросила Розали.

– Ну конечно! Дорогая моя, все газеты только о вас и говорят! Кто же теперь не знает о вас и ваших претензиях считаться дочерью Бо Браммеля! – Леди Эллизмир повернулась к своей спутнице мадам Дюпре. – Должна заметить, она не производит впечатления авантюристки.

Вероятно, ее претензии законны.

Розали почувствовала вдруг, как лицо ее побелело словно мел. Она не смотрела на Рэнда, а только старалась справиться со своей растерянностью.

– У меня не было ни желания, ни намерения иметь какие-либо претензии к Джорджу Браммелю и тем более называть его своим отцом, – тихо проговорила она. Гордость не позволяла ей смотреть в глаза дамам.

– Действительно, нет никакого сходства, – задумчиво произнесла леди Эллизмир, рассматривая Розали, словно картину второсортного художника. – Но может быть, вы похожи с ним внутренне? Вы не находите, что в вас есть эта чрезмерная утонченность, как у Бо? Или…

– Или расточительность? – добавила мадам Дюпре.

– Когда вы впервые открыли…

Обе дамы, казалось, испытывали явное удовольствие, видя мучения Розали.

Она посмотрела на Рэнда и едва не разрыдалась. Он обо всем знал. Казалось, он вовсе не был удивлен сообщением, но где-то в глубине его карих глаз светилась мольба о том, чтобы Розали продолжала верить ему. Но она была слишком расстроена, чтобы улавливать подобные оттенки.

– Когда вы возвращаетесь в Лондон, лорд Беркли? – спросила леди Эллизмир, все еще глядя на Розали.

– Когда Париж окончательно наскучит, – улыбнулся он.

– Я надеюсь, вы возьмете с собой вашу.., мисс Беллью? Думаю, ей понравится наше общество…

– Клара, – прервал он ее болтовню с необычной мягкостью в голосе, – я скорее отправлю мисс Беллью прямиком в ад, чем отдам на растерзание лондонского света.

Но леди Эллизмир, похоже, не слишком огорчилась, услышав такую отповедь, и хитро улыбнулась.

– Вы думаете, ад более достойное место, чем английское общество, милорд?

– Я только знаю, в котором из этих двух мест более здоровая атмосфера. Всего доброго.., леди. – Он слегка подчеркнул последнее слово и предложил Розали руку. – Я думаю, мисс Беллью, представление закончилось.

Рука Розали дрожала, но она заставила себя вежливо кивнуть на прощание.

Голос ее был на удивление спокоен, когда она произнесла по дороге к ждущему их кабриолету:

– Ты не имел права скрывать это от меня!

– Рози, я собирался сказать тебе…

– Не трудись заканчивать, – обиженно оборвала она. – Я знаю, что ты сказал бы мне об этом лишь тогда, когда посчитал бы это выгодным для себя, – Рози…

– Я чувствую себя пешкой в чужой игре. Не смотри на меня так. Я не собираюсь ни плакать, ни спорить с тобой – просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Мне надо самой подумать обо всем случившемся.

– – И раздуть это сверх всякой меры…

– Это мое право, равно как и то, что я имею право знать все, что напрямую касается меня. – Она почти застонала. – Но узнать это от одной из твоих бывших.., от этой, которая даже.,.

– Изволь продолжать! – резко оборвал ее Рэнд. – Я готов назвать ее как угодно, но не согласен, что она до сих пор является для меня кем-то, пусть даже бывшим.

– Я видела, как она…

– Клара Эллизмир ведет себя так со всеми.

– А насколько близко она знакома с тобой?

Розали была неприятно поражена своей собственной грубостью. Воцарилось молчание. Рэнд вдруг улыбнулся.

– У тебя нет никаких оснований для ревности, Рози.

– Я вовсе не ревную! – резко бросила она.

Самонадеянная улыбка не сходила с лица Рэнда.

– Откровенно говоря, последние несколько лет у меня не было недостатка во внимании леди Эллизмир.

Но к несчастью, я стал что-то слишком разборчив в последнее время.

Розали опустила глаза. Гнев ее иссяк, остались лишь разочарование, смущение и все та же нестерпимая ревность.

Рэнд между тем продолжал своим мягким тихим голосом:

– Милая, мы с тобой должны кое-что выяснить. Я взрослый мужчина, и у меня большой жизненный опыт, как бы я ни старался убедить тебя, что ты единственная в моей жизни. Вполне вероятно, до тебя дойдут разговоры, сплетни или ты сама познакомишься с женщиной, с которой я прежде имел интимную связь. Но знай, что ни к одной из них я не относился серьезно. Но ты, кажется, намерена ссориться со мной из-за них?

– Я не собираюсь ссориться с тобой из-за женщин, которых, вероятно, никогда не увижу, – холодно заметила Розали, слегка успокоенная словом "они", – если у них нет даже имен, о чем беспокоиться?

Интересно, однако, как скоро сама она будет переведена в эту безликую, презренную категорию? В тысячный раз Розали вопрошала себя, зачем позволила себе влюбиться в Рэнда.

– Я не хотела бы больше обсуждать эту тему. Пожалуйста, давай немного помолчим.

– Хорошо, но только пока едем – Он нахмурился и подумал, с каким удовольствием встряхнул бы сейчас это маленькое упрямое создание. – И только потому, что наш разговор не предназначен для посторонних ушей.

– Твои рассуждения просто невероятны, – пробормотала Розали, закусив губы.

Они замолчали, слушая грохот колес. Экипаж ехал быстро, подпрыгивая на ухабах.

Поразмыслив, Розали решила, что не стоит винить Рэнда в том, что он скрыл от нее это злосчастное сообщение в газете. Ведь она сама своим молчанием как бы дала согласие на то, чтобы Рэнд стал ее защитником. Неудивительно, что теперь он чувствовал ответственность за все, что .касалось ее. Розали сама дала ему право действовать по своему усмотрению. Но его покровительство не может, конечно, длиться вечно. Розали взглянула на Рэнда – все в нем выдавало беспокойство. Она улыбнулась и тут же постаралась подавить в себе невольную радость от того, что Рэнд огорчился ее отказу говорить с ним сейчас Да, конечно, ей нужно обдумать, что сказать ему, как действовать, прежде чем он использует ситуацию с выгодой для себя. Ему ничего не стоит убедить Розали в своей правоте. Ах, как усложнилась бы ситуация, признайся она Рэнду, что любит его!

Солнце багряным диском висело на горизонте, когда они подъехали к гостинице и поднялись наверх. Рэнд помог Розали снять мантилью, и она отошла к окну, глядя на пышное зарево заката.