Тени над Гудзоном - Исаак Башевис-Зингер
Шрифт:
Интервал:
Анна огляделась и увидела телефонные будки, но все они были заняты. Какой-то парень с лицом гангстера говорил, отчаянно жестикулируя. Его черные волосы блестели от бриолина. Он говорил в телефонную трубку и при этом внимательно следил за залом, как будто подозревал, что кто-то подстерегает. Он носил перстень с бриллиантом, а на его галстуке была изображена лошадиная голова. Во второй кабинке разговаривала какая-то дамочка. На ее обильно накрашенном личике поминутно вспыхивал кисло-сладкий смешок. Все в ней было как-то искусственно и механистично: узкая фигурка, свеженакрашенные и свежеуложенные русые, отдающие платиной, волосы, острые кроваво-красные ногти. Даже леопардовая шапочка на ней выглядела имитацией. Анну охватила ненависть к этой бабенке. Что она там так долго болтает? О чем ей вообще разговаривать, этой потаскухе? Еще в одной кабинке кто-то одну за другой засовывал монеты в щель телефонного аппарат. Этот наверняка разговаривал с другим городом или передавал депешу. Все они выглядели уверенными в себе. Никто из них не пребывал в таком напряженном состоянии, как она. Анне показалось, что все они — одна шайка. Они словно сговорились не освобождать кабинок и растягивать свои разговоры как можно дольше. «Но о чем они там говорят? У кого может хватить терпения на всю эту болтовню? У меня всегда — „да“ или „нет“. Я никогда не говорю по телефону больше одной-двух минут. Может быть, именно поэтому я совершаю такие трагические ошибки. Будь моя власть, я всех бы их арестовала! — решила Анна. — Пусть они, мерзавцы, сгнили бы в тюрьме!»
Парень, относительно которого Анна решила, что он гангстер, открыл дверь кабины. Однако вместо того, чтобы выйти, он остался там сидеть. И снова стал выгребать мелочь из кармана. Потом вытянул толстые губы, как будто собирался свистнуть. Анне бросились в глаза его округлые, наманикюренные ногти. Вдруг он вышел из будки. Анна вошла, но там все еще оставался запах его дыхания: смесь дыма и духов. Она вынула кошелек и начала искать десятицентовую монету, но у нее в кошельке оказалось все, что угодно, кроме десятицентовых монет: пятицентовые, центовые, четвертаки, полдоллара — только не десятицентовики. «Ну что за невезение напало на меня сегодня!» Анне пришла в голову мысль засунуть в щель аппарата монету в четверть доллара и попросить оператора соединить ее с квартирой Грейна. Однако она забыла его номер. Анна приоткрыла дверь, чтобы в будку попал воздух, и начала искать записную книжку. Кто-то другой ждал теперь, пока освободится будка, и она отдавала себе отчет, что этот человек, наверное, так же злится на нее, как она только что злилась на «гангстера». Но записная книжка куда-то подевалась. Часы показывали уже ровно десять. «Нет, не буду звонить! — решила Анна. — Если он может сидеть дома, зная, что я жду его здесь, то все равно все уже пропало…»
Она вышла из телефонной будки и направилась к выходу. К ней обратилась проходившая мимо женщина:
— Мисс, ваша сумочка открыта.
— О, большое вам спасибо.
В этот момент кто-то положил руку ей на плечо. Анна резко обернулась. Рядом с нею стоял Грейн.
4
Грейн и Анна вместе вышли из здания вокзала и свернули налево, в направлении Тудор-сити. Они шли, погруженные в молчание, как люди, у которых есть слишком много что сказать друг другу, но они не знают, с чего начать. Как ни странно, за то время, что Анна ждала Грейна на вокзале, погода улучшилась. Солнце сияло вовсю. Анна держала Грейна под руку. «Как я только могла подумать о том, чтобы не встретиться с ним? — удивлялась она. — Без него моя жизнь ничего не стоит…» Пройдя несколько шагов, они остановились.
— Можно спросить тебя, почему ты пришел с опозданием на целый час?
— О, я оставил свой чемоданчик в камере хранения далеко отсюда. Пришлось возвращаться за ним. Посреди дороги что-то поломалось. Из-за этой поломки поезд стоял целых двадцать минут.
— А я уже собиралась уйти. Ты что, не ночевал дома?
— Нет, не ночевал.
— А где же ты тогда ночевал?
— В одной гостинице около Таймс-сквер.
— А где оставил свой чемоданчик?
— В downtown…[74] А с тобой вчера что случилось? Почему ты не подходила к телефону?
— Папа примчался. Как раз когда ты звонил, он и вошел. А о чем с тобой разговаривал Лурье? Я в это время была в ванной. Он ведь сплетничал обо мне, да?
— Послушай, куда мы с тобой идем? Это ведь Ист. Пошли-ка назад. Я должен еще зайти в банк. В «Бауэри сейвингс бэнк». Сплетничал ли он? Он только сказал, что у тебя в Касабланке было какое-то приключение.
Анна остановилась:
— Так и сказал?
— Да, именно так.
— Ну все, теперь я смогу ненавидеть его всем сердцем!..
— Давай куда-нибудь зайдем. Ты уже ела?
— Да, но ты, конечно, еще не ел. Вот ресторан. Хотя нет, это всего лишь кафетерий.
— Хочешь зайти?
— Почему бы нет? Мне все равно.
Они зашли в кафетерий. Время завтрака уже прошло, а до обеда было довольно далеко. Поэтому зал был наполовину пуст.
— Садись-ка сюда, вот за этот стол, — показала Анна. — Что тебе принести?
— Я сам возьму.
— Нет. Отныне я буду тебе прислуживать…
— Тогда вот деньги.
— Первую порцию я сама тебе куплю. Так что ты хочешь? Ладно, я сама выберу…
Грейн уселся за стол и смотрел, как Анна покупает для него пирог, апельсиновый сок, кофе, молоко и абрикосовый компот. Здесь расплачивались прямо у стойки буфета. Европейская меховая шапка Анны и ее серьги с бриллиантами выглядели странно в этом заведении и были явно здесь неуместны. Они никак не вязались ни с подносом, который она ему принесла, ни с лежавшими на нем погнутыми столовыми приборами. Женщины, стоявшие у буфетной стойки, смотрели Анне вслед и о чем-то перешептывались. Они бросали взгляды и на Грейна: ведь это не по-американски, чтобы мужчина сидел, а женщина ему прислуживала. «Как же это получается, что она пришла совсем без сумки или чемодана? — спрашивал себя Грейн. — Наверное, боялась паковать вещи. Ну что ж? Эта лёгкая трапеза — поворотный пункт в моей жизни, — подумал он. — Здесь начинается второй, а может быть, и третий ее акт…» Он поднялся и принял из рук Анны поднос, который оказался тяжелей, чем он ожидал. Грейн едва его не выронил.
— Осторожно!
— Сними шапку, — сказал он.
— Что? Ну, давай ешь.
Анна не стала снимать шапки, просто сидела и смотрела на него.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!