Наследник тьмы - Ольга Дмитриевна Силаева

мне хотелось есть!

А ещё мне было тепло. И после второго хлебца, теперь уже с мягким сыром и крошечными кусочками деликатесной трески, и пары глотков горячего сладкого глинтвейна я начала осознавать, что мне хочется кое-чего ещё. Например, наклониться к парню, сидящему рядом со мной, и провести щекой по его предплечью. Пробежаться кончиками пальцев по позвоночнику, провести по переносице, пощекотать шею кончиком языка и… да хватит уже, печать, что ты со мной делаешь? Я ведь даже не пьяна: в глинтвейне не было ни грамма спиртного!

– Итан, скажи мне, пожалуйста, – произнесла я сквозь зубы, из последних сил пытаясь сохранять голос спокойным, – как нам не наброситься друг на друга прямо сейчас? Ещё немного, и я не выдержу и спрыгну вниз.

– Уважаю твою выдержку, – не менее спокойно произнёс Итан, сделав глоток глинтвейна. Хм, мне кажется или его пальцы крепче обычного сжимают фляжку? Впрочем, было бы с чем сравнить. – Не сказал бы, что моё положение сильно лучше.

Мы одновременно посмотрели друг на друга.

– Безнадёжно, да? – мрачно сказала я. – Я не хочу с тобой спать, но я держусь из последних сил. Может, магию печати можно заблокировать?

Итан покачал головой.

– Думаю, Лео прав: печать исходит силой, и эту силу нужно использовать, чтобы мы освободились от наших… навязчивых желаний. Или в постели, или…

Его рука легла мне на плечо.

– Или так.

Итан отпустил бутылку и притянул меня к себе. И тут же, глядя на моё ошеломлённое лицо, обхватил затылок одной ладонью и поцеловал.

Я хотела было спросить, чем это отличается от прелюдии к постели, но тут поцелуй углубился, мои губы раскрылись под лёгким нажимом Итана, и я забыла обо всём. Печать горела, жар в груди делался сильнее, и я сама не заметила, как придвинулась к Итану ближе и закинула ногу ему на колено. Мы оказались так близко друг к другу, что я чувствовала жар, исходящий от бедра, дорогую ткань брюк… неужели я только что оторвала пуговицу на рубашке?

– Стой, – выдохнула я между поцелуями. – Если мы сейчас… если я первый раз…

Итан замер.

– Всё-таки в первый, – произнёс он, глядя мне в глаза. – Действительно? Что ж, тем лучше.

Я возмущённо открыла рот – и тут же была заткнута следующим поцелуем. Руки Итана уже расстёгивали мантию у меня на спине, жар печати, казалось, достигал пика, готовый выплеснуть неимоверную силу, могучую энергию, способную запустить этот воздушный шар к звёздам и вернуть обратно, наполнить Итана и меня силой, сравнимой с великой магией Тёмного Магистра…

В руке Итана блеснул небольшой флакон. Я не успела ничего сказать, как он опрокинул несколько капель себе в рот – и поцеловал меня снова. Горячо, крепко, захватывающе… и я ощутила горечь на языке, вкус капель со странным экзотическим привкусом. Я невольно обхватила Итана крепче – и почти тут же ощутила тяжёлую, необоримую сонливость. Мои губы бессильно скользнули по его губам, пол под ногами качнулся…

…и я ощутила, как Итан подхватывает меня и мягко укладывает на пол, ложась рядом. Его лоб коснулся моего, и я почувствовала, как обмякаю, проваливаясь в магический сон.

И сон этот принадлежал не мне.

*

Тёмный зал.

Алтарь посреди зала.

Синий сияющий символ на каменном алтаре. Символ Тёмного Магистра.

Шестеро магов в тёмных плащах окружали алтарь. И одним из этих магов была я. Капюшоны были опущены, в зале царила почти полная тьма, и я едва могла разглядеть каждую из этих фигур из-под собственного капюшона. Собственно, я видела их лишь потому, что откуда-то знала, что они стоят там.

Я знала. Но кто это – я? Чей это сон?

С каждым мгновением мне становилось всё неуютнее. Зал был наэлектризован магией, и каким-то образом я чувствовала, что здесь вот-вот начнётся ритуал, который поднимет чудовищную волну, оседлает саму магию, ударит молнией в самую суть реальности, качнёт незримые весы…

Вот-вот начнётся. Нет, уже начался.

Пятеро магов одновременно подняли жезлы, и я ощутила, как моя рука тоже вскидывает жезл. Я была шестым магом в круге, и сейчас я участвовала в ритуале наравне со всеми.

И тут молния, ударившая с потолка, обрисовала последнюю фигуру в чёрном плаще и капюшоне, стоящую возле алтаря. Не просто маг, но сгусток живой тьмы.

Тёмный Магистр. Я поняла это сразу, всем своим разумом и телом.

– Торман, – раздался из-под его капюшона повелительный голос, звучащий чересчур низко. – Подойди.

Я почувствовала, как моё тело сгибается в поклоне, и наконец осознала, кто я.

Торман. Торман Валё. Тёмный Магистр звал меня.

Я находилась в теле своего отца. Я видела его сон.

А ещё я почувствовала, что мне очень страшно. Жезл скользил в моей руке, спина была мокрой от пота, и всё яснее было ощущение лживости происходящего, глубокого и опасного обмана.

Мой отец ходил по самому краю.

А я видела сон, который не принадлежал мне. Чужое прошлое.

Неужели этого и добивался Итан? Он знал, что наша связь искрит нерастраченной силой, и нарочно погрузил меня в сон, чтобы я попыталась увидеть не собственное прошлое, а сны Тормана Валё, самого близкого мне человека?

Что ж, Итану это удалось. Я видела всё глазами мага-предателя. Героя, который посодействовал смерти Тёмного Магистра и его опасных приспешников. И продал им свою дочь. Я не знала, презирать его или восхищаться им.

– Торман, – в низком, явно искажённом голосе Тёмного Магистра послышалось нетерпение. – Опусти жезл и подойди ко мне!

Не поднимая головы, я подошла к высокой фигуре в тёмном плаще и опустилась на одно колено. Я не знала его настоящего имени, но мой отец прекрасно знал его. Он знал, кем на самом деле является таинственный Тёмный Магистр. Это знали все собравшиеся здесь маги.

Но никто из них не произнесёт его имя вслух.

Я подняла голову и почувствовала, как дрожит всё тело. Я не видела лица Тёмного Магистра, но всей кожей ощущала, что сейчас из-под капюшона на меня глядит сама тьма.

– Я даю тебе редкую возможность послужить мне, Торман, – произнёс высокий маг в капюшоне. – А заодно оправдаться за твои прошлые прегрешения.

– Д-да, мастер, – вырвалось у меня. – Вы очень добры.

– Отдай мне свой жезл.

У Тормана Валё вырвался резкий вздох. Двое магов, стоящих на отдалении от шара, переглянулись.

– Мой… мой жезл, мастер?

– В