Погоня за счастьем - Джоанна Линдсей

— Это шутка, верно? Вы просто стараетесь, чтобы я его забыла! Пронюхали, что ему по какой-то причине пришлось покинуть город, и пользуетесь этим. Неужели способны лгать так бесстыдно?!

Бедняги так раскраснелись, что температура в комнате повысилась на несколько градусов.

— Это была моя идея, Мелли. Меня и вини, — с жалким видом пробормотал Джейми.

— Твоя, вот как? Но все вы здесь, значит, вместе устроили заговор, и я еще не слышала конца истории. Ну же! Я жду!

Йен Четвертый и Нилл, сидевшие на другом диване по обеим сторонам от Джонни, принялись подталкивать его локтями. Тридцатидвухлетний Джонни был в этой комнате самым старшим, и если она и поверит кому-то, то только ему!

Однако Джонни не нравилось быть в центре внимания, и поэтому он угрюмо пробурчал:

— Ты была права в одном, Мелли. Мы ни за что не стали бы лгать тебе. Никакого вреда Линку мы не причинили. Разве что показали ему жизнь, которую он, возможно, никогда бы не увидел. Представляешь, какое это великое приключение — оказаться в море. По крайней мере так утверждает Джейми, который рад был бы оказаться на месте Линка. И поскольку твой па так и так запретил бы тебе с ним венчаться, мы помогли тебе справиться с бесплодными стремлениями и надеждой рано или поздно его получить. Все кончено, и все остались живы и невредимы, чего бы не произошло, возьмись за дело Линк. Однако нельзя сказать, что мы не жалеем о содеянном. Беда в том, что мы не подумали и не приняли в расчет, что будет, когда он вернется. Уж поверь, нам несдобровать!

Мелисса словно окаменела от горя. Они разлучили их! Все решили за нее, хотя не имели на это права!

Когда Йен Шестой доложил, что Мелисса заперлась у себя и не желает говорить ни с кем, даже с герцогиней, братья Макферсон стали затевать драки между собой. Их споры то и дело заканчивались потасовками. Особенно доставалось Чарлзу, поскольку никто не желал выносить его сарказм, когда терпение и без того было на пределе. Угрызения совести лишь подогревали вспыльчивость.

Йен Первый взял на себя труд навестить Меган и объяснить, что произошло, дабы она не слишком волновалась из-за затворничества Мелиссы. Нагоняй, полученный от этой прекрасной, но грозной дамы, поверг его в ужасное настроение.

С годами он несколько смягчился, но теперь разбушевался в полную силу. И хотя должен был послать Лок-лану подробное письмо, ограничился короткой запиской, в которой сообщил, что они помешали Линкольну Бернетту ухаживать за Мелиссой, и предложил зятю приехать в Лондон как можно скорее, поскольку она крайне расстроена. Сестре он не написал ни слова, опасаясь, что объясниться с ней будет непросто.

В ожидании зятя с сестрой братья решили остаться в Лондоне и мужественно встретить кару. Много времени они проводили в доме Сент-Джеймсов в надежде, что Мелисса оправится от потрясения до прибытия родителей и снова задаст дядьям достойную взбучку. Нужно честно признать, они это заслужили. И если Мелисса снова начнет выезжать, Локлан и Кимберли будут не так сильно злиться на них.

Герцогиня терпела их в своем доме и даже время от времени приглашала на ужин, сжалившись над несчастными, не знавшими, куда податься. Однако Макферсонов видеть постоянно было выше ее сил, хотя, как великодушная хозяйка, делала слабые попытки их развлекать. В конце концов, они родственники Мелиссы, пусть бедная девочка и отреклась от них на время.

Ужин был почти закончен, когда дворецкий торжественно объявил:

— Неожиданный гость, ваша светлость. — И, обратившись к Йену Шестому, прибавил:

— Если вы хотя бы посмотрите на мой нос, мастер Йен, я немедленно увольняюсь, чем скорее всего огорчу ее светлость.

Меган уставилась на красного как рак младшего Макферсона и многозначительно кивнула:

— Да, чрезвычайно огорчите.

Физиономия Йена приобрела багрово-фиолетовый оттенок, но этого никто не заметил, поскольку упомянутый посетитель стоял на пороге, почти заполнив дверной проем и привлекая всеобщее внимание. Тишина стояла мертвая: так бывает, когда потрясение слишком велико.

Быстрее всех опомнилась Меган. Встав из-за стола, она сердечно протянула руку Линкольну Бернетту:

— Вы вернулись? Почему это меня не удивляет? Надеюсь… вы не станете… слишком энергично передвигать мою мебель?

Смысл завуалированного приказа был как нельзя ясен. Никаких драк в этом доме.

— Ни за что, ваша светлость, — вежливо ответил Линкольн.

— Прекрасно, тогда я оставляю вас, — кивнула леди, подала знак дворецкому, крайне разочарованному тем, что не увидит занимательного спектакля, и удалилась, оставив гостей выяснять отношения.

Молчание продолжалось, возможно, потому, что выражение лица Линкольна оставалось бесстрастным, ничем не выказывая всю степень овладевшего им бешенства. Выглядел он прекрасно, ничуть не пострадавшим; но впечатление могло быть обманчивым.

— О, Линк, — первым воскликнул Уильям, — никогда бы не подумал, что буду рад тебя видеть!

— Надеюсь, вы простите, если я усомнюсь в этом, — сухо ответил Линкольн.

— Я же сказал, «никогда бы не подумал», — хмыкнул Уильям.

Каллум счел своим долгом уточнить:

— Думаю, все мы довольны, что сделанная нами ошибка каким-то образом исправлена. Хотя бы по этой причине мы действительно рады тебя видеть. Это не имеет ничего общего со всем остальным.

Линкольн согласно кивнул.

— Мои тетка и кузина во всем зависят от меня. Надеюсь, вы догадались сообщить им, что вашими усилиями меня несколько лет не будет в Англии? Или они до сих пор терзаются страхами и сомнениями, не зная, куда я подевался?

— Я послал им записку, — заверил Йен Первый, — где сообщил, что по причине безрассудных действий некоторых особ ты сейчас плывешь в Китай, где пробудешь несколько лет. Ты еще не был у них?

— Я вернулся всего пару часов назад. И хотел знать, стоит ли обращаться к властям, на случай если они сообщили о моем исчезновении.

— Они скорее всего не поверили записке и послали за магистратом. Намекаешь, что предпочел бы не впутывать власти в эту историю?

— Да, это личное дело, которое я должен решить сам, — объявил Линкольн.

Что ж, вполне в его духе. Хорошо еще, что не придется отвечать перед законом, хотя это — наименьшая из их бед. А вот если он задумает отомстить…

— Тебе совсем не по душе море? — с неподдельным любопытством поинтересовался Джейми.

— Он это серьезно? — спросил Линкольн, ни к кому в особенности не обращаясь.

— Да, — подтвердил Адам. — Это была его затея, потому что он всегда мечтал ставить паруса.

— Вот и нанимался бы на это судно вместо меня, — хмыкнул Линкольн.

— Хорошо бы, — промямлил Джейми.