Красная Шапочка - Сара Блэкли-Картрайт

Но тут мимо нее быстрым шагом прошли четверо мужчин, плотно закутанных в плащи; они явно ничего не боялись.

Причину их бесстрашия Валери поняла, когда четверо сбросили свою маскировку и выхватили оружие: зловеще сверкавший серебряный меч, пару смертоносных боевых топоров и длинные кнуты, тяжелые, как стальные тросы. Это были солдаты отца Соломона. Они остановились, ожидая подкрепления.

Один из них, капитан, свирепо ухмыльнулся, посмотрев на Валери.

— Беги отсюда и спрячься, девочка! — велел он.

И четверо двинулись прямо туда, где шла кровавая резня, а с другой стороны площади появились остальные воины отца Соломона.

Валери огляделась, высматривая зверя.

Волк как раз зацепил лапой мясника, но тут косматые уши настороженно шевельнулись, и монстр оглянулся, сжимая в огромных челюстях еще дергающуюся руку. Он увидел, что над ним вздымаются два топора, которые крепко сжимали в руках здоровенные, похожие на викингов мужчины. Волк как будто был парализован видом сверкающего металла… но когда топоры начали движение вниз, неся с собой удвоенную смерть, зверь внезапно метнулся в сторону — так быстро, что человеческий глаз не мог это увидеть. И чудовищные топоры столкнулись с пронзительным скрежетом. Вырвавшись из рук солдат, топоры взлетели в воздух, и один воткнулся в снег , а другой врезался в лицо какому-то невезучему селянину, и кровь хлынула алым потоком…

А Волк гигантским прыжком перенесся на двадцать ярдов в сторону и погнался за одним из солдат отца Соломона, оставив за своей спиной двух «викингов», которые не удержались на ногах и упали на изувеченного мясника.

Валери будто плыла в безумном ночном кошмаре. Она увидела совершенно невозможную картину: писец отца Соломона тщательно зарисовывал этот хаос, стоя достаточно близко, чтобы рассмотреть все подробности. Его рука двигалась необычайно быстро, глаза не отрывались от Волка, отмечая каждую деталь: задние ноги, мех, зубы, язык… Рисовальщик не смотрел на свой пергамент. Лишь на долю секунды покосился на Валери и грустно улыбнулся, давая понять: он тоже в ужасе от происходящего на площади, но необходимо все запечатлеть для некоего упрямца…

Валери, онемев, наблюдала, как подбирается к Волку смельчак. Вот уже ему видна каждая шерстинка, вставшая дыбом на зверином загривке, видна каждая капля упавшей из пасти слюны. Перо шуршало по листу, стремительно ложились коричневые линии. Рука тряхнула пером, чтобы избавиться от излишка чернил, и этого короткого движения оказалось достаточно, чтобы привлечь к писцу внимание Волка. Валери от страха зажала ладонью рот, видя, как человек возобновил свою работу… Неужели он надеялся защититься этим от твари? Как бы говоря Волку: «Смотри, я же просто художник!»

Но Волк не пожелал понять.

Валери подошла к телу и подняла с земли последнее творение художника, чтобы оно не погибло в крови и грязи. Мимо нее с оглушительным ржанием пронесся огромный жеребец, ветер трепал пышную гриву. На коне сидел отец Соломон, он кричал перепуганным селянам:

— Бегите в церковь! Волк не может ступить на освященную землю!

Он выхватил меч, когда жеребец перемахивал через труп старосты. Валери вдруг поняла, что священник наслаждается своим выигрышем в споре. Он ведь предостерегал селян, а они не захотели слушать и вот теперь расплачиваются. Что ж, любой рад убедиться в своей правоте, даже в таком случае, когда лучше бы ошибиться.

— Тебе конец, тварь!

Серебряные доспехи блеснули в свете костра. Валери встревожилась: способен ли меч отца Соломона пробить густой мех Волка? Да и существует ли вообще оружие против этакого монстра?

Огромный Волк казался черным пятном на фоне неба.

Солдаты отца Соломона подбирались к зверю, пригибаясь к земле. Но на морде твари не видно было ни страха, ни гнева. Валери показалось, что Волк слегка раздражен. И его даже забавляет происходящее.

Вот к нему приблизился солдат, раскручивая на цепи тяжелый шар с острыми шипами. Оружие выглядело простым и убийственным. Но Волк с такой же убийственной простотой свалил человека с ног.

Другой воин бросился вперед, занеся над головой красивую острую саблю. Но был застигнут врасплох, когда когти ударили по латам и те лопнули, а кожа мгновенно покрылась кровью…

И все же солдаты продолжали атаковать Волка, один за другим, не давая передышки.

Наконец в бой вступил сам капитан, щелкая длинным тяжелым кнутом, выражая этим свою ярость. Тело капитана было стройным и крепким; он больше походил на прекрасную статую, чем на живого человека. Рядом с ним гордо выступал его брат, тоже вооруженный кнутом, пока что свернутым в кольцо.

Мужчины обошли Волка с двух сторон. Между ними появился третий солдат, держа наготове копье. Братья двигались плавно, как дельфины, поигрывая кнутами. Большинство селян к этому времени уже последовали совету отца Соломона и спрятались в церкви. Но Валери осталась на месте, она наблюдала, чувствуя себя такой же тугой и крепкой, как эти кожаные кнуты.

Солдаты уже думали, что поймали Волка. Кнуты обвили его…

Но зверь присел на задние лапы и попятился, потащил за собой людей, не выпускавших из рук оружие.

Могучие мужчины скользили в грязи, пытаясь удержать равновесие, не слишком наклоняться вперед или назад. Их ноги дрожали от напряжения. Воины сопротивлялись, они боролись с Волком… Но даже их объединенный вес не был для чудовища непосильным.

Потом раздался щелчок — видимо, не выдержал кнут, — и сердце Валери ушло в пятки, потому что она увидела, как капитан стремительно скользит по окровавленному снегу, а его брата Волк швыряет через всю площадь… Он пронесся в воздухе, подобно комете.

Брат капитана попытался встать, но Волк, настигнув его одним прыжком, ударом лапы припечатал к земле.

Валери подняла голову, посмотрела на отца Соломона, сидевшего верхом на могучем жеребце, — и увидела на лице священника нечто такое, чего не могла и вообразить.

Неуверенность.

Прославленный истребитель оборотней, который явился в их село, подготовленный ко всему, оказался вдруг беспомощным.

Солдат, вооруженный копьем, повернулся и быстро подошел к отцу Соломону.

— Он слишком силен… сильнее всех, с кем мы сталкивались прежде.

— Но не сильнее Господа! — ответил отец Соломон, глядя прямо вперед и давая шпоры коню; рукоятка меча плотно легла в ладонь. — Не теряй веру.

Мимо ушей Волка, находившегося на другой стороне площади, не пролетело упоминание о Господе. Зверь резко повернулся, уставился на отца Соломона и испустил глухой грозный рык. Священник посмотрел прямо в глаза чудовищу. А потом взял распятие, свисавшее на цепочке с его шеи, поднес к губам и поцеловал.

Валери увидела, как все то, что мучило отца Соломона — изумление, сомнения, страх, — исчезло, зато вернулась жажда мести.

— Господь сильнее!