Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить - Владимир Зырянцев

— Ты давно здесь, в Америке?

— В это трудно поверить, но я приехал вчера, — отвечал он.

— Невероятно! Ты помнишь, сколько лет мы не виделись?

— Да, семь лет. Ты можешь спросить меня, не забыл ли я нашу последнюю встречу. Знаешь, что я отвечу? Помню до малейшей подробности. Все, что ты говорила, как двигалась, пританцовывала возле окна. А ты помнишь?

— Вернер! — Она покачала головой. — Конечно, я не могу похвастать такой же сильной памятью, как у тебя, но тоже ничего не забыла. Ведь из памяти человека уходят лишь те события, которые становятся ему безразличны. Встречи с тобой никогда не станут для меня такими.

— Правда? — спросил он, словно юноша, вчерашний школьник, впервые узнавший, что он не безразличен девушке.

— Значит, ничто не отгорело? — спросила она. — Огонь не угас?

— Нет, Маргарет, ничто не отгорело и не угасло, — отвечал Вернер.

— Тогда давай выпьем за нашу удивительную встречу.

Он выверенными движениями разлил по глиняным кружкам напиток из кувшина, поднял свою чашку и сказал:

— За тебя!

— И за тебя! — отвечала Рита и выпила виски, словно воду, даже не почувствовав вкуса.

Алкоголь не ударил ей в голову, не смазал впечатление от реальности, как бывало в последнее время. Она чувствовала все происходящее все так же остро.

Несколько минут они молчали. Не потому, что им нечего было сказать друг другу, нет. Совсем наоборот.

— Скажи, а почему ты зашел именно в этот ресторан? — наконец-то спросила она. — Он находится довольно далеко от центра, его мало кто знает.

— Я просто гулял по улицам часа два, проголодался и зашел в первое заведение, которое попалось на глаза.

— Удивительно! — Рита покачала головой. — Это и правда судьба. Почему ты ничего не ешь? Возьми омара, это очень вкусно. Давай я закажу еще. Или ты куда-то спешишь?

Задав этот вопрос, Рита сообразила, что еще ничего не знает о том, что Вернер делает в Америке, зачем приехал сюда.

— Нет, не спешу, — услышала она его голос. — Я назначил одну встречу, но ее вполне можно отложить.

— Тогда давай еще по одной, — сказала Рита и на этот раз сама разлила коричневую жидкость по чашкам. — Выпьем за любовь, над которой не властно время!

— Да, за любовь! — заявил он.

Она выпила и снова не ощутила ничего, кроме некоторой теплоты внутри. Алкоголь не оказывал своего обычного действия. Рита чувствовала, что сегодня может глотать виски, словно воду. Впрочем, особого желания пить у нее уже не было. Возникло другое, которое быстро усиливалось.

— Так ты будешь есть? — спросила она. — Нет? Тогда пойдем.

Он не спросил, куда и зачем, послушно поднялся и последовал за ней. Они сели в машину. Рита выехала со стоянки и двинулась вдоль реки.

В ее голове возник адрес маленькой гостиницы, расположенной вверх по течению Потомака, на самой границе округа Колумбия. Она узнала ее в те дни, когда роман с теннисным тренером Джоном был в самом разгаре. В этом маленьком отеле, в отличие от респектабельных гостиниц, расположенных в центре столицы, у клиентов не спрашивали о том, состоят ли они в браке.

Во время поездки они не разговаривали. Когда приехали, она заказывала и оплачивала номер, Вернер тоже молчал.

В номере он заключил ее в объятия, погрузил лицо в ее волосы, когда-то густые, теперь поредевшие, но пахнувшие все так же дивно, и из его груди вырвалось:

— Наконец-то! Этого не может быть! Это ты!

— Какое счастье! — отвечала она.

Они очнулись и разомкнули объятия, когда за окном уже стало смеркаться. Рита глянула на часы. Шесть с лишним! Она никогда не возвращалась домой так поздно. Наверное, приедет позже мужа. Ей придется изобретать объяснение своей задержки. Ничего, Рита что-нибудь придумает.

Зато от нее не будет пахнуть виски. В последнее время она все чаще возвращалась домой под хмельком. Кажется, Марк стал это замечать. А сегодня почти никакого виски, всего две чашки в том ресторане, сущий пустяк.

И настроение у нее просто прекрасное! Такого давно не было. Марк будет рад.

Она посмотрела на мужчину, лежавшего рядом, и встретила его внимательный взгляд.

— Я так и не спросила тебя, зачем ты приехал в Америку, — сказала Рита. — Знаешь, я поняла, что мне это все равно. По большому счету меня интересует одно. Долго ли ты здесь пробудешь? Чувствую, что если ты уедешь, то мы уже никогда не увидимся.

— Не бойся, дорогая. Я пробуду здесь довольно долго, — отвечал Мирбах.

— Сколько?

— Не знаю. Года два, не меньше.

— Это хорошо, — сказала Рита и достала из сумочки пачку сигарет.

Вернер сделал то же самое и поднес ей зажигалку. Некоторое время они молча курили.

Потом она задала вопрос, который уже некоторое время жег ей язык:

— Скажи, а чем ты сейчас занимаешься? По какому делу приехал в Америку?

Он быстро взглянул на нее, затянулся пару раз и произнес:

— Я являюсь коммерческим представителем германского концерна по производству лаков и красок «ИГ Фарбен». Прибыл сюда, чтобы наладить сбыт нашей продукции на американском материке.

— А на самом деле?

Вернер фон Мирбах снова бросил на нее быстрый взгляд, долго молчал, потом проговорил:

— Ты же знаешь, что тот человек, который хоть глоток отпил из этой чаши, уже не захочет ничего другого.

— Ты имеешь в виду… — начала она.

— Я все так же работаю в разведке, — подтвердил он.

Услышав такой ответ, Рита не испытала ни удивления, ни возмущения.

Она словно знала это с самого начала их встречи, помолчала и произнесла:

— Вот, значит, как. Но что вы можете сейчас разведывать? И зачем? Ведь Германия проиграла войну, ей запрещено иметь армию, воздушный флот и много чего еще. Какой смысл шпионить за противником, если ты заведомо слабее его и не можешь использовать сведения, добытые твоими агентами?

— А ты, я вижу, разбираешься в обстановке в Европе, — сказал он с некоторым удивлением. — Раньше за тобой этого не водилось. В прежние годы ты знать не желала, какой стране что разрешено или запрещено.

— Все меняется, я тоже. Но ты не ответил. Зачем заниматься разведкой, если это лишено всякого смысла?

Вернер пожал плечами.

— Почему же лишено? Вовсе нет. Да, сейчас Германия слаба. Она унижена, втоптана в грязь каблуком французского буржуа. Но так будет не всегда. Немецкий народ вернет себе прежнее величие. В стране достаточно патриотов, которые готовят ее возрождение. Это не только аристократы вроде меня, но и люди из простонародья. У них есть амбициозная программа.